Русская фантастика 2012

Агарта тогда будет торжествовать победу.

Потому что некому будет привести выпускников колледжа в Монсальват. Его залы навек останутся безлюдны, а звон колокола не услышит больше никто и никогда.

Нет, этого не будет.

Мне осталось продержаться не так уж долго. Каких-то несколько лет. А там поглядим, вышло ли что-нибудь из моей затеи. Должен же хоть кто-нибудь из тех чудесных ребят, что учатся в колледже, взять в руки меч рыцаря Монсальвата. Они так похожи на нас в юности, что когда я гляжу на них, то вспоминаю тех, чьи имена сохранились лишь в рыцарских романах.

А пока что я должен дать им время. В будущем они будут драться за все человечество, но сейчас мне придется драться за них.

Как обычно.

— Я не принимаю твоего предложения, — твердо сказал Леонид. — Все будет как всегда. Завтра вечером. В девять.

— Что ж, — с печалью в голосе сказал Люцифер, — ты сам отказался. Мне очень жаль, правда. Значит, до завтра, последний рыцарь Монсальвата.

— До завтра, — откликнулся Леонид. — До завтра, первый рыцарь Агарты.

Леониду никогда не нравились дверные молотки. Когда человечество изобрело электрический звонок, он и его тут же невзлюбил. Директора колледжа вообще раздражали любые громкие звуки — они напоминали о колоколе Монсальвата.

Поэтому среди людей, захаживавших к нему в гости, он славился одной причудой. В его доме не было ни звонка, ни молотка у двери, ни чего-либо еще. Просто у входа всегда дежурил какой-нибудь дедушка-пенсионер, за прибавку к пенсии готовый читать газету или разгадывать кроссворды лишь для того, чтобы при появлении гостей сообщать об этом Леониду.

Вот и сейчас в комнату почти неслышно вошел привратник, негромко сообщил, что к хозяину пришла гостья. Настоящая красавица — так он ее отрекомендовал.

Леонид удивился — он никого не ждал, — но велел впустить ее.

И удивился еще больше, когда нежданной гостьей оказалась юная чернокудрая богиня Машенька.

— Здравствуйте, Леонид Павлович.

— Привет, Машенька. Проходи, садись. Чем обязан?

Девушка прошла в комнату, села в кресло напротив Леонида и достала кожаную папку.

— Вот, доделала инструкции по безопасности… Проверка, мало ли к чему придерутся. Говорят, что секретарям нужно повнимательнее с чайниками. Ожоги бывают. Нам рассказывали на семинаре, я забыла, а сегодня вспомнила. — Она протянула стопку бумаг.

Из папки выпал пожелтевший трамвайный билет и, кружась, упал на пол. Девушка смутилась, подобрала его и бережно положила обратно.

Леонид расписался, не читая, и вопросительно взглянул на собеседницу.

— И еще новый вариант правил, я здесь дату поменяла и два первых абзаца. Вот что было, а это на подпись.

Два последних листа, как два камня разрушенной крепости. Что же она еще сделает?

Маша долго и нервно перебирала бумаги, шепча что-то под нос, потом застегнула папку — так рыцарь опускает забрало шлема.

— Я люблю вас, — просто сказала она. — Вот. Извините, что я так нагло, напрямую. Но если вы любите другую — я не стану навязываться, только скажите: нет. Ведь нет же? Мне самой стыдно, честное слово. Но я уже так устала, что больше не могу.

Она смотрела на него с отчаянной надеждой. Леонид знал, что однажды это случится и он ничего не сможет сделать. Только отказать.

Не говоря ни слова, он покачал головой. Нет, Машенька. Рыцари Монсальвата обречены на одиночество.

— Почему? У вас есть жена? Но я же не требую… Не прошу. Можно, я только буду знать, что я вам хоть чуть-чуть нравлюсь?

Видно было, что она готова заплакать, но изо всех сил сдерживается. Молодец, чернокудрая богиня. Если бы ты знала, как мне жаль, что нам с тобой не быть вместе.

Леонид молча встал, прошелся вдоль стены, остановился у картины. На картине была изображена Агарта — такая, как ее представлял себе художник. Люди мало знали об Агарте, как, впрочем, и о Монсальвате. Так, скудные крохи знания, которые случайно просочились из подземных глубин.

Рыцари Монсальвата были призваны помогать людям, защищать их тогда, когда сами люди ничего уже не могли сделать. Они были последней надеждой, и если бы их было больше, они чаще успевали бы вовремя. Беда в том, что колокол звонил постоянно, и ответить на все мольбы страдающих, беззащитных, нуждающихся в помощи и утешении было просто невозможно.

В Агарте не было колокола. В Агарте считали, что их цель — править миром. В Агарте думали, что люди — это стадо, которое необходимо железной рукой привести к холодному бездушному порядку. В Агарте были уверены, что цель оправдывает средства.

Между Агартой и Монсальватом шла бесконечная война.

Леонид принадлежал к тем, кто взял на себя миссию хранить, спасать, защищать, помогать. Но сейчас он не мог ничем помочь влюбившейся в него девушке.

Сотни лет назад случилась история, после которой он окончательно понял, что удел рыцаря Монсальвата — одиночество. Он тогда был другим — молодым и наивным. И даже звали его по-другому.

Правды в этой истории — самая чуточка, крохотная горсточка. Все прочее — позднейшие вымыслы. Так работает гример: немного добавим здесь, чуть-чуть подмажем вот тут, изменим цвет глаз, перекрасим волосы. Суть остается та же, а внешность — совсем, совсем иная.

Действительно, была юная девушка Эльза, которой не посчастливилось рано осиротеть. Был вассал ее отца, Фридрих, тянувший лапы к трону. То, что трон можно было получить, лишь женившись на герцогине, его не смущало. Скорее, юная Эльза казалась ему дополнительной приманкой. Так сказать, на сладкое после основных блюд.

И была молитва, отозвавшаяся в Монсальвате колокольным звоном. Молитву услышали, и помощь пришла.

Дальше под восторженные аплодисменты зрителей история раскланялась и покинула сцену, уступив место сказке.

Не было никакой ладьи, и тем более не было влекущего ее лебедя. Леонид просто приехал в замок, так, как это делали все рыцари, верхом на лошади.

Не было честного поединка. Были узкие коридоры и красноватые отсветы факелов, плясавшие на вычерненных временем гобеленах. Были наемники, грязные крысы, остервенелое зверье, отребье, привыкшее нападать втроем на одного. Леонид шел по замку, и из-за каждого угла на него с воплями и руганью бросались люди, едва похожие на людей.

Был лязг клинков, проклятья, стоны и предсмертные хрипы.