Русская фантастика – 2018. Том 2 (сборник)

– Господи, помоги! – молвил твёрдо.

– Аминь! – подтвердил прокурор.

Смерть омоложает, а жизнь старит. Зачастую настолько, что приводит к геронтологическому слабоумию в тридцать лет… судя по прокурору с его штатским дружком.

– Эй, ребята, – позвал судмедэксперт, не в силах додумать, что сказать ещё.

Ребята между тем бодро почесали к выходу. Услышав оклик, прокурор всё же тормознул. Вернулся к холодильнику, по-свойски обнял медика и задушевно выдал:

– Понимаешь, Иваныч…

– Нет, – несколько жалобно произнес судмедэксперт.

– Андрюх, подтверди, – попросил Халюкин.

Проще сказать, что всё нормально, чем объяснять, почему всё так мистически хреново. Но очкарику, наверное, виднее с ментовской колокольни. Бутербродов кивнул в знак согласия, нервно топчась на порожке прозекторской.

– Короче, Иваныч, мой друг Андрюха совершил коммерческую сделку, – доложил Халюкин. – Чуть раньше его пыталась отговорить эта покойница и, по совместительству, ведьма, – он ткнул пальцем в труп. – Андрюха её не послушал и вляпался в дерьмо по самые гланды. Его развели, и не кто-то там, а сам дьявол. Как известно, с адскими силами лучше бизнес не мутить… Дьявол и ведьму замочил, чисто в отместку за помощь Андрюхе.

Мистика вне юридических компетенций и вне патологоанатомических процедур. Доказано опытным путём. Но резать в лицо прокурору, что он внушаемый лох, по-мужски некорректно, хотя и оправдано Законом, которому они оба служат. Судмедэксперт тупо моргал, реагируя на чужую тупость. Клин клином, или дурной пример заразителен – как угодно.

– И вот надо Андрюху выручать, – вещал прокурор. – Поскольку сам себя он выручить не может. Сегодня ночью мы забиваем дьяволу «стрелку», где наверняка всё решим к нашей пользе.

– Отрезанные волосы ведьмы – это важный аргумент при переговорах с сатаной, – дополнил гинеколог, несмело возвращаясь к трупу.

– Да-да! – энергично кивнул очкарик. – В общем, Иваныч, ты не парься за нас, лады?

Раз пошла такая пьянка, Бутербродов крепко пожал безвольную руку медика и сообщил задушевным шепотом:

– Мы на рынок, Иваныч. Скоро смеркается, а нам необходимо купить магические ингредиенты растительного происхождения. Покупка должна состояться строго после захода солнца!.. Рад был познакомиться и всё такое…

Двое верных друзей вышли.

Труп Агафьи бесстрастно взирал пустыми глазницами на Иваныч, который силился побороть желание написать в СБ заявление о собственном служебном несоответствии. Не спеши исполнять приказ по зову долга, за него могут и наказать. Неизвестно, как с этим в других местах, но в полицейских кругах именно так.

* * *

– Чеснок. Базилик. Укроп. Вообще, каков срок действия у раствора?

– Думаю, на несколько часов хватит. Книгу обернул?

– Да.

Халюкин достал из ящика стола томик, завернутый в газету.

Диалог происходил на кухне очкарика. Алиса поддерживала Иришу в трудный час, а верные друзья вели мистические приготовления и отошли на перекур к форточке. По стеклу застучали капельки с небес. То ли наверху уже панихида, то ли слезы радости – не узнаешь раньше, чем исполнишь.

– Дождик заморосил, блин. А газета на книге должна быть абсолютно сухой.

– Спрячешь за пазуху, только и всего.

– А на месте?

Риторический вопрос остался без ответа. К слову, так всегда бывает, когда риторика состязается с практикой.

Доктор засучил рукава и принялся натирать ладони вязкой жёлтой массой с непередаваемым запахом.

Халюкин взял с подоконника бутылку и налил гранёный стакан до краёв.

– Вздрогни, Андрюх, от нервячков.

– Ты прав, могу забздеть, – легко согласился Бутербродов. – Минуту.

Андрей Васильевич открыл и закрыл спичечный коробок, ласково огладил книжку и с наслаждением нюхнул ручки.

– Так. Пепел волос тётки Агафьи. Нимфоманка в газете. Оберегающая мазь. Всё в сборе. – Доктор нервно перекрестился. – Очкарик, теперь давай водку.

47. ФИНАЛЬНАЯ СХВАТКА

Светила полная луна. Игривых облачков не наблюдалось, и небосклон мерцал яркими космическими звёздочками. Невдалеке от злосчастной крестовой пылал костёр, над ним – котелок, в коем булькало варево. Бутербродов сосредоточенно помешивал похлебку черпаком.

В какой-то момент к вершинам деревьев взлетели слова, сказанные глухим голосом:

– Надо же, купец! Я уж не надеялся!..

От темных кладбищенских кустов отелился человеческий силуэт и поплыл к доктору. Ближе, ближе… В свет костра вступил маленький старый хрен. Сморщенное лицо, прядь седых волос, зеленые гляделки. И чёрный плащ с капюшоном.

– Привет, привет! Чего варишь? – ехидный голос был наполнен любопытством до краёв. Сверкнули золотые зубы.

– Здравствуй, – небрежно ответил Андрей Васильевич. – Хочу предложить тебе сердце своего бывшего друга. – Он разогнулся от костра и как можно шире улыбнулся.

– Да ты что! Ну-к, спасибо! Уважил старика! – протянул дедок и пошевелил корявыми пальцами, облизал губы длинным раздвоенным языком.

– Имей в виду, не бесплатно. Я по всем правилам исполнил обряд на возвращение утраченного, и ты мне должен вернуть всё, чем я владел. Здесь написано, – доктор похлопал себя по поясу, где рельефно читалась книга.

Нельзя уверенно знать про заговор, сработает он, или нет. Только испытание обряда даст ответ. Есть заклинания с «техническим браком», есть и просто пустышки. А волшебники, то есть, сущности, производящие колдовство, это вообще мракобесы и жулики, по большей части…

– А то знаю я тебя мошенника… – с угрозой добавил Бутербродов.

– Да ладно тебе, Андрюх! – обиделся старикан и шумно потянул носом воздух. – Чесноком и укропом пахнет, мать твою!.. Ты что задумал?!

Старый пердун нахохлился, лицо его превратилось в сплошную маску подозрения.

– Я задумал вернуть все свои потери, – прорычал доктор в гневе. – Ты мне ещё поматькай, чёрт тебя дери! Опять с темы съезжаешь?

Бутербродов возблагодарил Господа, поднёсшего ему намедни стаканчик. Прокурорскими руками, да какая разница? Без алкоголя в крови спорить со старым хрычом было бы тяжеловато.

– Меня лечить не надо, сам могу! – яростно завизжал дед, оглядываясь в серьезном беспокойстве. – Где труп Халюкина, дьявол тебя забери?!

Есть две даты в жизни человека, которые ему не под силу изменить: день рождения и день смерти. Всё иное в его мозгах. Бутербродов невозмутимо сплюнул и веско произнес: