Русская идея и американская мечта – единство и борьба противоположностей
Шрифт:
B Симбирске в тo время жило 43 тысячи человек, родились там В. И. Ульянов и А. Ф. Керенский, а еще жили B. B. Розанов, И. М. Сеченов, С. Т. Аксаков, И. А. Гончаров, Н. М. Карамзин, И. В. Курчатов, русский экономист и публицист Н. И. Тургенев и многие другие известные люди. Не случайно, наверное, родители Ульянова и Керенского возглавляли образовательный процесс в Симбирске, вырастили своих детей бунтарями, но школы Симбирска дали миру многих учёных, философов, писателей. Философ Розанов называл Симбирск, где он провёл два года в гимназии, «своей духовной родиной». «С “ничего” я пришел в Симбирск: и читатель не поверит, и ему невозможно поверить, но сам-то я про себя твердо знаю, что вышел из него со “всем”. Со “всем” в смысле настроений, углов зрения, точек отправления, с зачатками всяческих, всех категорий знаний. Невероятно, но так было». Керенский в своих мемуарах с большой теплотой вспоминает Симбирск и свою религиозную няню; она учила добру к людям, учила подавать еду каторжанам – «и радость придет не только к ним, но и к тебе». А когда он с братом затевал драку, она стыдила обоих, приговаривая: «Ах вы, маленькие злыдни! Христос повелевает нам прощать друг друга, так-то вы выполняете его завет!» Керенский пишет: «С чувством глубокого удовлетворения возвращаюсь
Бабушка в январе 1921 г. в Симбирске выходит замуж за Исаева Михаила Павловича. Дедушка – из крестьянской семьи, родился в деревне около Ульяновска. Историю каждой деревни можно найти на административном сайте региона. Это информация из книг времен Российской империи, которые были написаны в начале XX века по истории практически всех деревень, с указанием многих фамилий, – так что если повезёт, то получите информацию о предках. Какие молодцы, что всё это собирали! Сейчас историки, краеведы тоже собирают эту забытую информацию, и очень отрадно, что этот процесс активизировался. Мои предки по дедушке изначально были монастырскими крестьянами Богоявленского монастыря в Костроме. Этот монастырь был заложен учеником и родственником преподобного Сергия Радонежского – преподобным Никитой в XV веке; а инициатором строительства был игумен Исайя в 1559 г. В Смутное время в конце 1608 г. отряды Лжедмитрия II осадили Богоявленскую обитель; несмотря на мужественную оборону, монастырь был захвачен и разграблен. Люди помнили свою историю и до самой революции 1917 г. в ежегодных молитвах поминали служителей монастыря и монастырских крестьян, погибших в бою. В Богоявленском кафедральном соборе пребывает древняя святыня – чудотворная Феодоровская икона Божией Матери, которой инокиня Марфа благословила на царство своего юного сына царя Михаила (первого из династии Романовых).
Храм Софии Премудрости Божией у Пушечного двора, что на Лубянке (Храм Софии Премудрости Божией на Софийке) был представительством Костромского Богоявленского монастыря в Москве. Появление Церкви Премудрости Божией связывают с переселением в Москву новгородцев в конце XV века. Деревянная церковь на этом месте известна с 1480 года. В 1650 году была построена новая деревянная церковь, но она сгорела в пожаре 1685 года. Каменную церковь вместо сгоревшей возводят к 1692 году. Храм был перестроен во второй половине XVIII века: обновлены фасады, изменено купольное покрытие. В 1816 году к храму пристраивают колокольню, а в 1842 году перестраивают трапезную и приделы. Ещё раз церковь обновляют в 1913 году.
Другой пример служения отчизне – монастыри Петровских времен. Когда шла война со шведами, остро встала проблема солдат-инвалидов. Пётр принимает решение о размещении их в монастырях – с таким же жалованьем, как и у монахов, причём брали солдат-инвалидов вне зависимости от их религии. Важным было только то, что о людях по-настоящему заботились, – и не важно, что мусульмане будут приняты на житие в православный монастырь.
После того как была присоединена Казань и прошло Смутное время, настал период российского освоения новых земель. Крестьяне поплыли вниз по Волге на плотах (старожилы слышали об этом от своих бабушек-дедушек, а те, в свою очередь, от своих стариков) и, как установил доктор исторических наук Владимир Гуркин, основали в 1661 году три деревни – Рождественское – Крестово городище, Ильинское – Кайбелы и Красный Яр. Ильинское было село около Костромы (35 вёрст ~ ок. 37 км), и можно предполагать, что поселенцы решили назвать своё новое поселение так же. В 1603 году на месте села Кайбелы находилась деревня под названием Исенгили, а в ней жил татарин Кайбула, отсюда и новое имя села. Представление о том крае великолепно даёт С. Т. Аксаков, описывая переправу через Волгу у Симбирска (в конце XVIII в.): «Мы… приехали на ночевку в деревню Красный Яр, в двенадцати верстах от Симбирска и в десяти от переправы через Волгу. Проснувшись рано поутру, я увидел, что наша карета отпряжена и стоит на отлогом песчаном берегу. Солнышко только что взошло. Было очень прохладно. Двухверстная быстро текущая ширина Волги поразила меня, и я с ужасом смотрел на то пространство, которое надобно нам переплыть… По берегам тянулись, как узоры, следы сбежавших волн… Симбирск с своими церквами и каменным губернаторским домом, на высокой горе, покрытой сплошными плодовыми садами, представлял великолепный вид… Около меня кипела шумная суматоха… Подвели третью завозню, самую лучшую и прочную, как уверяли, поставили нашу карету, кибитку и всех девять лошадей… Неравнодушно смотрел я на эту картину и со страхом замечал, что ветерок, который сначала едва тянул с восхода, становился сильнее и что поверхность Волги беспрестанно меняла свой цвет, то темнела, – и крупная рябь бесконечными полосами бороздила ее мутную воду… Проворно подали большую косную лодку, шестеро гребцов сели в весла, сам староста или хозяин стал у кормового весла… Гребцы дружно легли на весла, и мы быстро понеслись. Страх давно уже овладевал мною, но я боролся с ним и скрывал, сколько мог; когда же берег стал уходить из глаз моих, когда мы попали на стрежень реки и страшная громада воды, вертящейся кругом, текущей с непреодолимою силою, обхватила со всех сторон и понесла вниз, как щепку, нашу косную лодочку, – я… закричал, заплакал и спрятал свое лицо на груди матери». А вот как описывает эти края Н. И. Тургенев в своём дневнике за 1818 г.: «21 июля. Воскресенье. Вчера, при закате солнца приехал в Тургенево. Здесь чувства мои необъяснимо были сильнее, нежели в Симбирске. Переправляясь через великолепную Волгу, попал в село Красный Яр. Я ехал сперва лесом, потом степью, потом хлебами. Я часто вставал в коляске и любовался Волгой, видом Симбирска, и был всем доволен: был, одним словом, счастлив».
В 1780 г. в Кайбелах насчитывалось 99 человек и 463 – в Крестовом Городище. Монастырские крестьяне стали называться экономическими крестьянами (затем государственными) после проведения Екатериной II в 1764 г. секуляризационной
реформы. После этой реформы налог они должны были платить государству, а не монастырю, и он в начале XIX века составлял 7,5–10 рублей на человека в год. Люди могли заниматься чем-то ещё, что по душе, а не только земледелием.B XVII веке по Соборному уложению был объявлен бессрочный порядок розыска беглых крестьян, который на практике часто не соблюдался, а вот классическое крепостное право, со всеми отвратительными проявлениями типа продажи крестьян, уже появилось в XVIII веке во время царствования Екатерины II. В 1858 г. по переписи число государственных крестьян было больше, чем крепостных. Хотя про Россию всё время пишут как про оплот крепостничества, но, например, в Австрии крепостничество убрали после революции 1848 г., а в германских княжествах – в 1770–1830 гг. Да и начиналось крепостничество в Западной Европе намного раньше – с X века.
Основой крестьянских хозяйств на Руси была крестьянская община, совместно владевшая землей, которая периодически перераспределялась между членами общины в соответствии с нуждами семей. Крестьянская община зародилась за много веков до крепостничества, пережила крепостничество и распалась только в XX веке при развитии капитализма. Основными принципами общины были взаимопомощь, круговая порука и верховенство общественного интереса над личным. Всей общиной отдавался оброк, строились дома для нуждающихся, церкви, мельницы. Община заботилась о стариках, вдовах, инвалидах, каждый член общины знал, что ни он, ни его семья не будут брошены на произвол судьбы. Вот что А. Пушкин писал о русских крестьянах в книге «Путешествие из Москвы в Петербург»: «…есть ли и тень рабского уничижения в его поступи и речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего. Переимчивость его известна. Проворство и ловкость удивительны… Никогда не встретите вы в нашем народе того, что французы называют un badaud (ротозей); никогда не заметите в нем ни грубого удивления, ни невежественного презрения к чужому. В России нет человека, который бы не имел своего собственного жилища. Нищий, уходя скитаться по миру, оставляет свою избу. Этого нет в чужих краях. Иметь корову везде в Европе есть знак роскоши; у нас не иметь коровы есть знак ужасной бедности…»
В документах есть сведения о моем прапрадеде по линии дедушкиной мамы (её отце – Китахине Антипе Никитовиче). Связано это с церковью села Кайбелы. В ночь с 4 на 5 мая 1879 года в селе сгорела Ильинская церковь. Сельчане сразу начали хлопотать о новой церкви. И сразу же началась эпопея по возрождению храма, закончившаяся (судя по документам) в феврале 1880 г., то есть через 10 месяцев.
Первое прошение кайбельского общества от имени его уполномоченных Ефима Долганова и Александра Симанова архиепископу Самарскому и Ставропольскому Серафиму датировано 22 мая. Они ходатайствовали о разрешении возвести временный храм, который безвозмездно решили передать жители села Кремёнки Симбирской губернии, поскольку это была их вторая церковь. Вот что писали крестьяне Кайбелы: «…в обществе все истинные ревнители о храме Божием, и душевно прискорбно нам жить без этой святыни в нашем селе, приобретённой усердием нашими праотцами…» (Бурдин Е. А. Затопленные святыни Симбирского-Ульяновского края. Ульяновск, 2017).
Передаваемый храм перевезли в Кайбелы уже в июне и планировали поставить на место сгоревшего. Вместе с храмом передавали иконы и хоругви. Но здесь возникла проблема – ввиду того, что культовое здание являлось временным, на него не было проекта. Прекрасно, значит, кое-как нельзя было строить и в XIX веке, нужны были доказательства, что храм не рухнет. В сентябре кайбельское сельское общество попросило архиепископа освятить церковь. Как и следовало ожидать, 8 октября Самарская духовная консистория отказалась это сделать, поскольку епархиальное начальство не дало разрешения на постройку храма в селе.
«27 января 1880 г. благочинный четвёртого округа священник Александр Вознесенский в рапорте на имя архиепископа Серафима писал, что временная церковь прочна, вместительна и снабжена всем должным. К этому документу прилагалась обширная опись. В ней указывалось, что деревянное здание храма снаружи обшито и покрыто новым тёсом, а трапезная оклеена холстом и окрашена масляной краской. Также в иконостасе и в других местах насчитывалось более 30 икон живописной работы, имелись все богослужебные книги. Всё это помогли приобрести церковный попечитель Антип Никитович Китахин и крестьянин Захар Дмитриевич Абрамов, которые как доверенные лица кайбельского общества добивались открытия храма, причём, судя по документам, их прошение дошло до царя Александра II». В итоге 8 февраля Самарская духовная консистория всё-таки разрешила освятить церковь. Знаменательное событие произошло 21 февраля.
Новую церковь во имя пророка Ильи возвели в селе через 14 лет, в 1894 г. – деревянную на каменном фундаменте с такой же колокольней и покрытой железом крышей. В 1910 г. священник и псаломщик получали от казны 400 рублей, также за год было собрано 207 рублей кружечных доходов. Царская казна платила священникам в среднем по стране 300 рублей, а псаломщик получал 100 рублей. Этих денег было недостаточно, поскольку местная епархия просила налог на содержание духовных училищ. Для сравнения средняя зарплата рабочего в 1910 году была 20 рублей в месяц, учитель закона Божьего в престижной школе мог получать больше 100 рублей в месяц, а депутаты Госдумы получали 350 рублей в месяц.
Сельское общество в Кайбелах нерегулярно платило священнослужителям 250 рублей (в год). Церкви принадлежало 37 десятин (40,4 га) земли, в том числе 24 пахотной и 13 сенокосной. Это несколько выше средней цифры по России – 33 десятины. Деревянные дома для священно- и церковнослужителей построили прихожане в 1900 г. Кроме того, храму принадлежала церковно-приходская школа, открытая в «собственном» доме в 1892 г. (в 1910 г. обучалось 30 мальчиков и 25 девочек). Сельское общество ежегодно тратило на неё 44 рубля. Прапрадед был церковным попечителем. Кто это такой? Согласно Высочайше утверждённому 2 августа 1864 г. Положению о приходских попечительствах, при православных церквах образуются такие общественные объединения из прихожан. Цель их создания состояла в достижении благосостояния приходских церквей и причта (штат священнослужителей одного прихода) в хозяйственном отношении, равно и для распространения грамотности и т. д., то есть на попечительствах лежала ответственность за всю деятельность прихода. В общем, если перевести на современный язык, это вроде мэра в деревне. Судя по строительству церкви, прихожане были очень активными людьми, население Кайбел было в 1910 году 912 человек.