Русская Литература XIX века. Курс лекций для бакалавриата теологии. Том 2
Шрифт:
У православного русского человека иной взгляд, он, по замечанию Киреевского И. В., «внутренним возвышением над внешними потребностями» избегает «тяжести внешних нужд». Если Запад направляет энергию мысли и действия на улучшение жизненных обстоятельств, окружающих человека, то православная Россия устремляется к внутреннему устроению, к нравственному совершенствованию человеческой души.
Славянофилы поставили точный диагноз болезни европейской цивилизации, связанной с угасанием веры, обожествлением человека, провозглашенного «мерою всех вещей», и с наступающим в XIX веке кризисом гуманизма эпохи Возрождения. Выход из этого кризиса возможен лишь на путях возвращения к гуманизму христианскому. Поэтому цельный тип мышления, унаследованный
Самобытность русского исторического развития славянофилы видели и в том, что наша государственность складывалась более органично и естественно. Государства западноевропейские возникали в результате завоевания воинственными германскими племенами коренного населения и насильственной его ассимиляции. Естественно, что для поддержания порядка завоевателям требовалась жёсткая и предельно регламентированная жизнь.
В России не было жестокого столкновения враждующих племён, поэтому гражданские права и обязанности, общественные, личные и семейные отношения не нуждались у нас в непрерывном юридическом оформлении. «Святость предания» всегда предпочиталась на Руси законодательным формальностям, нормы обычного права были жизнеспособнее, чем на Западе.
По тем же причинам в России не укоренилось понятие о «священном и неприкосновенном праве собственности». Земля в наших селах и деревнях принадлежала сельской общине, которая выдавала крестьянским семьям надел в личное пользование. С увеличением или уменьшением численности семьи совершался периодический передел (перераспределение) земельных наделов на миру (крестьянской сходке). Он происходил не по юридическим законам, а по совести, по нормам обычного права. Поэтому в русском национальном характере начало мира, соборного единения преобладает над началом эгоистического обособления.
Петровская реформа, подчинившая Церковь государству, заменившая патриаршество Священным Синодом (министерством государственного вероисповедания), нарушила «симфонические» отношения между духовной и светской властью, ослабила благодатное влияние Церкви на все сферы русской жизни. А насильственно европеизированная высшая прослойка нашего общества порвала связь с народом, национальной культурой и даже с православной духовностью.
В европеизации России славянофилы видели угрозу самой сущности национального бытия. Поэтому они критически относились к петровским реформам, к правительственной бюрократии. Они были активными противниками крепостного права, ратовали за свободу слова, за решение всех экономических и политических вопросов на Земском соборе, состоящем из лучших, достойнейших людей от всех сословий русского общества.
Славянофилы хотели реформировать самодержавие в духе идеалов православной соборности. В послепетровской России самодержавие обюрократилось, государство противопоставило себя земле, народу. Осуществляя насильственную европеизацию, оно создавало послушную себе, но чуждую народу бюрократическую прослойку. И чем упорнее было народное сопротивление реформам, тем более разрасталась бюрократия, пытавшаяся силой проводить на местах царские указы.
Самодержавие должно обновиться, встать на путь содружества с землёй. В своих решениях оно обязано опираться на мнение народное, периодически созывая Земский собор. Государь призван выслушивать мнение всех сословий общества, но принимать окончательное решение единолично, в согласии с христианским духом добра и правды.
Если славянофилы любили Россию как мать, сыновней любовью, то западники любили её как дитя, нуждающееся не только в заботах и ласке, но и в духовном наставничестве, руководительстве. Для
западников Россия была младенцем в сравнении с «передовой» Европой, которую ей предстояло догнать.Среди западников было два крыла: радикальное, революционно-демократическое, и умеренное, либеральное. Революционеры-демократы считали, что Россия вырвется вперёд благодаря прививке к её младенческому организму выпестованных на Западе революционных социалистических учений.
В 1840-е годы в радикальной прослойке западников широко распространяются учения французских социалистов-утопистов – сначала Сен-Симона, потом Фурье и аббата Ламенне. В 1844 году у выпускника Царскосельского лицея М. В. Буташевича-Петрашевского (1821–1866) по пятницам начал собираться политический кружок молодых людей, увлечённых социалистическими идеями. «Пятницы» Петрашевского посещают и русские писатели: литературный критик В. Н. Майков и его брат, поэт А. Н. Майков, А. Н. Плещеев, Ф. М. Достоевский, М. Е. Салтыков-Щедрин.
Социалисты-утописты видели бедствие современной цивилизации в социальном неравенстве, а выход искали на путях нравственного перевоспитания господствующего сословия в духе христианских заповедей. Недостатком исторического христианства они считали пассивное отношение к общественному злу и хотели придать христианскому вероучению активный, действенный характер. Усвоение христианских истин заставит богатых поделиться с бедными частью своих богатств – и в мире наступит социальная гармония. При этом социалисты упускали главный догмат христианства – поражённость природы человека первородным повреждением. Они считали, напротив, что человек по своей природе добр, а зло заключается в искажённом общественным неравенством социальном устройстве.
Однако на самом взлёте общественное движение того времени подсекает страшный удар. Перепуганный революционными событиями 1848 года в Западной Европе, Николай I решает разом пресечь в России «вольномыслие». Утром 23 апреля 1849 года 123 члена кружка Петрашевского были арестованы и отданы под следствие. Двое из них умерли в тюрьме, двадцати одного приговорили к расстрелу, заменённому каторгой или солдатчиной. В стране начался один из самых тяжелых периодов её истории, получивший название «мрачного семилетия» (1848–1855).
Конец этому застойному периоду положила Крымская война, показавшая «гнилость и бессилие крепостной России». 18 февраля 1855 года умер Николай I, a 30 августа пал Севастополь. С приходом на царствование либерально настроенного Александра II в стране начался новый общественный период, называемый «Эпохой шестидесятых годов», или «Эпохой великих реформ».
Начиная с 1859 года, революционеры-демократы стали проводить в своих статьях, публикуемых на страницах журнала «Современник», идею крестьянской революции. Ядром будущего социалистического мироустройства они считали крестьянскую общину, полагая, что общинное владение землёй сохранило в русском народе социалистические инстинкты.
Либеральное крыло западников, напротив, ратовало за искусство «реформ без революций» и связывало свои надежды с общественными преобразованиями сверху. И революционеры-демократы, и либералы-западники начинали отсчёт исторического развития страны с преобразований Петра, которого ещё Белинский называл «отцом новой России». К допетровской России они относились скептически, отказывая ей в праве на историческое предание и традицию.
Но из такого отрицания исторического прошлого западники выводили парадоксальную мысль о великом нашем преимуществе перед Европой. Русский человек, свободный от груза исторических традиций, преданий и авторитетов, может оказаться прогрессивнее любого европейца. Землю, не таящую в себе никаких собственных семян, но плодородную и неистощённую, можно с успехом засеять заёмными семенами. Молодая нация, усваивая безоглядно самое передовое в науке и практике Западной Европы, в короткий срок осуществит стремительное движение вперёд.