Русская любовь Дюма

Хотя им-то за что ее упрекать? Если бы Дюма-младший не был так занят своим дурацким спектаклем, Лидия не пристрастилась бы к картам!

Наверное. Может быть…

– Извините, что оно не в хрустальном бокале, а в серебряном стаканчике, – предупредил незнакомец, протягивая Лидии что-то металлическое, и она припала губами к прохладному краю, не в силах оторваться от живительного напитка.

Хотя соседство с металлом сделало шампанское куда более кислым, чем обычно, Лидия допила стакан до дна, однако когда незнакомец предложил еще, она отказалась: сразу сильно зашумело в голове.

– Скажите, мсье, – спросила она, с некоторой неловкостью слыша, как нетвердо звучит ее голос, – а куда мы едем?

Как-то вдруг до Лидии дошло, что о месте ее жительства он так и не спросил, а между тем экипаж движется и движется. Куда?!

– Да к вам, на улицу Анжу, восемь, – усмехнулся незнакомец. – Вы не тревожьтесь, графиня, обещал доставить вас домой – и доставлю.

– О господи! – изумленно воззвала Лидия. – Так вы меня знаете?!

– Конечно, знаю, – проговорил он, и в голосе его зазвучали особенные вкрадчивые нотки. – Я знаю, кто вы, знаю ваше имя, знаю вас уже много лет… Да ведь и вы меня знаете, графиня!

– Я вас знаю? – пробормотала Лидия, с трудом продираясь сквозь усиливающееся головокружение. – Нет, я что-то не помню вас… Так мы знакомы? Кто же нас представил друг другу?

– Ваша матушка, – дружески ответил незнакомец. – Это было около десяти лет тому назад, здесь же, в Париже, помните?

– Так давно? – засмеялась Лидия. – О, у нас было тогда столько знакомых… Тысяча извинений, но я вас забыла, дорогой мсье. Пожалуйста, назовите ваше имя и заранее простите меня!

– Вряд ли я смогу когда-нибудь простить вас, дорогая графиня, – вздохнул незнакомец. – И вы сразу поймете почему, когда я назову вам свое имя. Меня зовут Вольдемар Шуазель. Маркиз Вольдемар Шуазель, если вам угодно, – добавил он с самой сардонической в мире усмешкой, которая пронзила Лидию, словно шпага.

В ужасе метнулась она к краю сиденья, зашарила руками по дверце, но Шуазель схватил ее за платье:

– Куда вы, безумная? Забыли, что у меня ваш перстень? Если об этом проведает ваш муж…

– Чего вы хотите?! – панически выкрикнула Лидия, пытаясь различить в темноте черты маркиза, юного матушкиного любовника.

Ей все казалось, что это какая-то ужасная шутка, что такого не может быть, что Шуазелю здесь неоткуда взяться! Ерунда, ерунда, он брошен в тюрьму, да и откуда ему знать про перстень, про то, где живет Лидия?

Тут роман «Граф Монте-Кристо» снова вспомнился ей, и Лидия едва не зарыдала от отчаяния: о да, из тюрьмы так или иначе выходят, и человек, который лелеет планы мести, способен узнать о том, кому жаждет отомстить, и сделает все, что нужно для этого отмщения.

Боже ты мой… Да как же она его сразу не узнала?! Конечно, тогда он был без бороды, усов и седины, но это тот же красавчик, только на десяток лет старше и вдобавок сильно потрепанный жизнью.

Вот дурища… Кокетничала с ним, заигрывала, перемигивалась… А он все это время издевался над ней!

Ясное дело, синьор Монти ему подыгрывал, иначе как он мог выиграть перстень? Случайно?! Ерунда, таких случайностей не бывает. Очень может быть, что и проиграться в пух Лидии помог тот же синьор Монти…

Но сейчас не до этого. Сейчас главное – перстень!

Надо расположить к себе Шуазеля…

– Чего вы от меня хотите?! – взвизгнула Лидия. – Я тут ни при чем! Это не я подложила вам жемчуг!

Шуазель расхохотался:

– О, милая графиня, да ведь вы сами себя выдали! Ваша матушка была преисполнена уверенности, что я вор, а вы знаете, что мне подсунули драгоценность и подвели под заведомо ложное обвинение. Откуда вы это знаете?

Лидия зажала рот ладонью, чтобы не сболтнуть чего-нибудь еще лишнего. Надо же так нелепо попасться! Право, это шампанское совершенно задурило ей голову!

– Оттуда, что вы сами позаботились от меня избиваться таким позорным образом, – сам ответил на свой вопрос Шуазель. – Не трудитесь выдумывать какие-нибудь жалкие оправдания! Ключи от шкатулки, где хранился жемчуг, были только у вашей маман. Она носила эти ключи на шее. Лишь два человека могли снять с нее ключи, когда она спала – а спала она очень крепко. Или я, когда проводил с ней ночь, или вы, прокравшись в ее опочивальню, когда меня там не было. Я точно знаю, что я этого не делал. Только вы…

– Да будьте вы неладны! – прошипела Лидия, которую вдруг обуяла неистовая ярость. – Вы же сами вынудили меня избавиться от вас таким ужасным образом! Вы были жалким альфонсом при моей влюбленной матери, ну и оставались бы им! Так нет, вы приняли этот купленный титул и согласились с ее замыслом жениться на мне! Моя мать совершенно помешалась на вас, ну, мне и пришлось самой о себе позаботиться.

– Не искушай малых сих, – сурово промолвил Шуазель. – Ваша матушка преступила этот завет. Она меня именно что искусила. Моя вина лишь в том, что я не устоял перед этим искушением. Я, нищий отпрыск захудалого рода, вечно голодный студент, увидел в этом искушении средство подняться из той нищеты, в которой погряз. Я желал возвыситься, но вместо этого был еще больше унижен… Просто потому, что какая-то девчонка сочла себя вправе уничтожить меня. Я долго мечтал о встрече с вами, я долго ждал этого дня, Лидия, но я его дождался.

Он усмехнулся – тихо, но так зловеще, что у Лидии мурашки пробежали по спине.

– Чего вы от меня хотите? – с трудом выдавила она и не поверила своим ушам, услышав спокойное и даже миролюбивое:

– О, ничего особенного. Я хочу вернуть вам ваш перстень. Нет-нет, погодите, не так просто… – Шуазель усмехнулся, и Лидия торопливо убрала руку, которая словно бы сама собой уже протянулась к нему. – Я хочу, чтобы вы выкупили его у меня!

Лидия скрипнула зубами. Ну вот, она так и думала! Сколько же он запросит?

– Я готова выкупить перстень, – сказала она высокомерно, потому что от сердца несколько отлегло, надежда придала ей сил, – но трудность в том, что деньги в банке мне выдают, только когда я этот перстень предъявляю! Не будет перстня, не будет денег. Вам понятно?

– Конечно, – спокойно согласился Шуазель. – А с чего вы взяли, что мне нужны деньги?

– Как? – не поверила ушам Лидия. – Вы же сказали, чтобы я выкупила у вас перстень.

– Да, но не за деньги.

– А за что?!

– Попробуйте догадаться, – хмыкнул маркиз, но Лидия, у которой вдруг ужасно закружилась голова, крикнула, теряя самообладание:

– Перестаньте надо мной издеваться, мсье Шуазель! У меня нет сил разгадывать ваши загадки! Говорите, что вам нужно!

– Не догадываетесь? – тихонько ухмыльнулся он. – Неужто не догадываетесь?!

Лидия замерла и словно бы даже дышать перестала.

Ах, наглее-ец… Нет, она даже поверить боялась! Он что, возмечтал обладать ею?! Он что, решил, будто графиня Нессельроде задерет сейчас перед ним юбки, отдастся ему, этому презренному, этому презираемому…