Русская мифология. Энциклопедия

Кикимора. И. Билибин.

В Сарапульском уезде Вятской губернии во вновь построенном доме оказалась «кикимора»: никого не видно, а человеческий голос стонет; как ни сядут за стол, сейчас же кто-то и скажет: «Убирайся-ка ты из-за стола-то!», — а не послушают — начнет швырять с печи шубами или с полатей подушками; так и выжила кикимора хозяев из дому. По традиционным представлениям кикимора может выступать в роли предвестницы, чаще всего плохих событий в семье. Во многих местностях на Русском Севере считали, если кикимора покажется, например привидится с прялкой на передней лавке, это к смерти кого-либо из домочадцев. Когда она выходит из подполья или плачет — тоже к несчастью. В вологодских деревнях существовало поверье, что перед бедой у девушки-кружевницы кикимора начинает со стуком перебирать коклюшки, подвешенные на специальной подушечке для кружевоплетения. Реже кикимора или близкие ей мифологические персонажи своим появлением предвещают добро. В Архангельской губернии, например, считали, что если доможириха, схожая с кикиморой, покажется сидящей за ткацким станком, то это к прибыли. Об этом повествует мифологический рассказ:

Вот я раз ночью выйтить хотела, встала, смотрю месяц светит, а на лавки у окоска доможириха сидит и все прядет, так и слышно нитка идет: «дзи» да «дзи», и меня видала, да не ушла. А я сробела, поклонилась ей да и говорю: «Спаси Бог, матушка!»

А потом вспомнила, как меня мать учила относ делать. Взяла шанечку да около ей и положила. А она ницего — все прядет. А собою как баба, и в повойнике. И много у нас тот год шерсти было

Избавиться от кикиморы очень сложно. Правда, как и в случае с другими мифологическими существами, от нее можно защититься, произнеся молитву, Божье имя, или, напротив, — матерную брань. Одним из действенных способов отвязаться от кикиморы считалось обвязывание использующейся в семье солонки можжевельником: по поверьям, в этом случае кикимора не сможет брать из нее соль и солить хлеб своему мужу-домовому. Чтобы кикимора не мучила кур, согласно одному из лечебников XVIII века, под шесток следовало положить верблюжью шерсть и ладан. Изгнать это вредное создание можно было, окропив дом святой водой. Для избавления от кикиморы существовали также заговоры. В Южной Сибири ее выпроваживали из дома в день Герасима Грачевника (17 марта ст ст.) с особым приговором: «Ах ты, гой еси, кикимора домовая, выходи из горюни-на дома скорее, не то задерут тебя калеными прутьями, сожгут огнем-полымем и черной смолой зальют». «Насаженную» кикимору можно было уничтожить, лишь обнаружив ее изображение в виде куклы.

В Вологодской губернии считали, что кикиморы во время Святок рожают своих детей, которыми являются шуликуны. Шуликуны вылетают из дома через трубу на улицу, где находятся до Крещения.

В некоторых местах Вологодской и Новгородской губерний бытовали представления о кикиморах как сезонных мифологических существах: здесь считали, что они появляются только в Святки или даже только, одну ночь перед Рождеством. Возможно, с этими представлениями был связан местный обычай на Святки рядиться кикиморами. Ряженые, чаще всего это были старухи, приходили на святочные игрища в образе этих мифологических существ: они надевали рваную одежду, брали большую палку, изображающую веретено, садились на полати, свесив ноги вниз, и «пряли», «показывая пример» девушкам. Если же те смеялись над ряжеными старухами и хватали их за ноги, «кикиморы» били их палкой-«веретеном».

В поверьях XIX века и более позднего времени образ кикиморы в значительной степени утратил свои специфические черты; кикиморами в народе могли уже именовать разнообразных опасных для человека персонажей.

Баенник (банник)

В мифологических представлениях русских баенник выступал как хозяин бани. Несмотря на то что баня служила для человека в первую очередь местом для мытья и стирки, в народном сознании она, в отличие от избы — жилого пространства, воспринималась как «нечистое» и опасное помещение. Обычно бани строили в некотором отдалении от дома, за огородом, а в некоторых местных традициях — у самого берега реки или другого водоема, то есть на границе «освоенного», «человеческого», пространства и мира природы и мифологических существ. Кроме того, эта постройка не освящалась, как дом, и в народе ее называли «хоромина погана», «без креста». Вместе с тем баня, помимо своего утилитарного значения, играла существеннейшую роль в жизни крестьян. Возможно, именно потому, что баня занимала «пограничное» место между мирами человека и природы, в ней совершались многочисленные обряды переходного характера и обрядовые акции, основанные на принципе контакта человека с существами «иного» мира. Так, у русских, там, где баня была обязательным строением (ведь в некоторых местностях бань не строили, а мылись в печи), рожали детей именно в ней. Во многих местных традициях непременным элементом свадебного обряда было посещение невестой бани накануне дня венчания, а также совместное мытье в ней молодоженов на второй день свадьбы. Эти действия осмыслялись не только как обычное телесное очищение, но и как символическое очищение, необходимое для перехода к новому этапу жизни человека. Перед большими праздниками крестьяне обязательно топили бани и приглашали туда помыться предков, умерших родственников. В банях нередко осуществлялись магические манипуляции знахарей, направленные на врачевание разных болезней. В этом строении девушки гадали, осуществляя контакт с потусторонними силами. Известно также, что в банях нередко происходили обряды посвящения обычного человека в колдуны. По новгородским поверьям, здесь собирались на посиделки проклятые и плели лапти. На Русском Севере широко распространен мифологический рассказ о проклятой девушке, явившейся в бане, когда парень на спор решается ночью взять оттуда камень с каменки; затем парень женится на этой девушке, и она возвращается в мир людей. Конечно, такая постройка в народном сознании не могла не наделяться мифологическим хозяином, которым и являлся баенник.

Именование этого персонажа отражает его местопребывание, и в разных местных традициях оно имело свои огласовки: «баенник», «банник», «байник», «банной», «банщик». Его зачастую называли также «хозяином», что указывает на его статус полновластного «собственника» банного пространства.

В обычное время баенник невидим. Но если он показывается, то имеет облик обыкновенного человека, ростом со здорового мужчину, но черного, с длинными волосами, огненными глазами, железными руками с когтями. Чаще всего баенника представляли голым и босым, покрытым грязью и листьями от веников. Иногда в мифологических рассказах он изображается маленьким старичком с длинной бородой. Согласно поверьям, баенник может принять облик родственника или знакомого, который без меры поддает жару в бане. Может он показываться и в виде животных — собаки, зайца, кошки, лягушки, — а также оборачиваться неодушевленными предметами: веником, углем.

Иногда в народных представлениях баенник наделяется семьей, которую составляют не только жена, но и дети.

Происхождение баенника связывается с родами: в народе говорили, что он появляется в бане после того, как там побывает роженица и родится ребенок.

Обычно баенник находится за печью-каменкой или под полком. Нередко крестьяне замечали, что после того, как вся семья вымоется, в бане можно слышать звуки льющейся воды, стук и грохот. По поверьям, это моется хозяин бани, а также подметает в ней веником. Содержание в чистоте и охрана банного строения являются обязанностью баенника.

Как и многие другие мифологические существа, баенник часто напоминает о себе людям, находящимся в его владениях: он пугает моющихся в бане стуком в стену, хохотом, воем или храпом из-за каменки, может окликнуть человека по имени или бросить в него камушек. Если баенник не хочет пускать людей в баню, то может устроить так, что в бочках не будет воды, сколько бы ее ни носили:

А вот в бане есть уже свой, не домовой, а банник, хозяин бани, он там живет, тоже безобразит, говорят. Вот слыхивала, затопили баню, стали воду носить, сколько ни носят, принесут — нальют — вроде много. Пойдут еще, ан, а воды опять нет, будто выливает кто. И так пять раз носили, пока догадались: банный хозяин, видать, не хотел, чтоб сегодня мылись. В тот день праздник какой-то был, так ведь в праздник мыться нельзя. Ну что делать, так и ушли. А баню-то зря топили. Баенник любит подшучивать над людьми, особенно над женщинами. Так, известны рассказы, где, по мнению крестьян, именно из-за проделок баенника женщина, собираясь одеваться после мытья, не видит своего белья; наутро же оно оказывается точно на том месте в предбаннике, куда его положили накануне.

Отношение баенника к людям не ограничивалось шутками и баловством. Он считался вредоносным существом, и о нем в народе так и говорили: «Баенный человеку не товарищ». Особенно жестоко он поступает с теми, кто нарушает нормы поведения в бане. Верили, что он может затащить человека под горячую каменку, содрать кожу, запихать в бочку для воды, не дать выйти из бани, задушить, если тот придет мыться в третьем, четвертом или седьмом пару, а также после захода солнца, в полночь. В Вологодской губернии считали, что баенный батюшка — злой, а баенная матушка помогает людям. Однако и баенник, и особенно баенница опасны для новорожденных. Они могут подменить ребенка, оставленного в бане без присмотра. Баенник обменивает также детей у тех матерей, которые их ругают в бане:

Одна оставила дите в бане, баня-то под горой у нас. А сама за водой пошла. Он заревел, она и заругала его. И с водой-то идет, а он все ревет, ревет. Она его вымыла, а он все ревет-ревет-ревет. Трои сутки — все ревет. Тетка говорит: «Что-то Васька у меня не такой: глаза голубы стали, ножки отнялись». И не заговорил тоже. И на семнадцатом году затерялся. Растаял, как не был. Где ни искали — нет его. В подобных случаях, даже если и не обменят ребенка, то он, по поверьям, будет с недостатками в умственном развитии:

В бане нельзя ни чертыхаться, ни ругаться. В деревне девка есть: мать в баню с ней с маленькой пошла, мыло дома забыла. Чертыхнулась, девку оставила и за мылом побежала. Прибежала, а девка не в себе была. С тех пор с ней мучается: не в себе девка. А все потому, что в бане ругалась. Ругаться в бане не разрешалось никому. Повсеместно у русских существовал также запрет на посещение бани в определенные дни и время суток, и нарушение этого запрета грозило наказанием, исходящим от баенника. Так, нельзя было ходить в баню в праздники, на Святки, а также ночью, особенно в полночь, поскольку это время мытья самого баенника. Опасным считалось ходить в последний пар одному, спать в бане после мытья. В народе верили, что в таких случаях баенник может задушить человека или содрать с него кожу.

По поверьям, баеннику не нравится, если моющиеся суетятся в бане, торопя друг друга. Вот как об этом повествуется в одном мифологическом рассказе:

Так вот нам старики говорили: «Ребятишки, если моетесь в бане, один другого не торопите, а то банник задавит». Вот такой случай был. Один мужик мылся в бане, а другой ему говорит:

Ну, чего ты там, скоро или нет? — Раза три спросил. А потом из бани голос-то:

Нет, я еще его обдираю только!

Ну, он сразу побоялся, а потом открыл дверь-то, а у того мужика, который мылся, одни ноги торчат! Его банник в эту щель протащил. Такая теснота, что голова сплющена. Ну, вытащили, а ободрать-то его банник не успел. Для предотвращения гнева баенника при входе в баню всегда надо спрашиваться у хозяев: «Хозяин, хозяюшка, пустите в баню попариться». В Смоленской губернии, входя в баню, говорили: «Крещеный на полок, некрещеный с полка». Чтобы не опасаться шуток баенника, мылись с молитвой. Чтобы сохранять добрые отношения с баенником, последний, кто моется в бане, не должен в ней ничего осенять крестным знамением. Все ведра и бочки следует оставить открытыми и сказать: «Мойся, хозяин!» Нередко для баенника оставляли не только воду, но и мыло с веником, чтобы он мог и помыться, и попариться. Иначе он, рассердившись, будет в следующий раз брызгать кипятком, напускать угар. Согласно традиционным представлениям, баенник любит, когда люди содержат баню в чистоте.