Русская народно-бытовая медицина

Значение заговорной терапии знахарей

При всем разнообразии приведенных приемов и средств, в них есть одно общее– стремление оказать воздействие на психику больного, которое должно быть тем сильнее и глубже, чем сложнее и таинственнее эти приемы, чем содержательнее, с точки зрения крестьянина, произносимый при этом заговор и чем больше он может тронуть его душу. Таковы, в особенности, заговоры и приемы чисто религиозного свойства, носящие характер как бы домашнего богослужения.

Эта основная черта знахарской терапии, считающаяся с духом больного и всецело проникнутая стремлением внести в него успокоение, при всей иногда уродливости ее практического применения, неизмеримо выше того бездушного взгляда на больного, которым отмечена средневековая западноевропейская медицина, с ее поистине чудовищным господством кровопусканий, процветанием каленого железа, обливанием ран кипящей смолой или варом, с ее моксами, фонтанелями, заволоками и проч. [67] Но, что не менее важно, в этой черте еще яснее сказалась идея того «влияния духа на дух», которая выразилась в народном учении о порче. Только влияние это направлено здесь не во вред, а на пользу человеку. Идея эта настолько ясна, что теперь уже невозможно не признать, что сила и значение заговорных приемов и средств заключается не в чем другом, как в лечебном виде внушения.

67

Взглядом на больного, лишь как на «материал», западноевропейская научная медицина, в известной степени, проникнута и до сих пор.

Элементы внушения можно усматривать как в самом способе произношения заговоров, – шепотом, монотонным и размеренным тоном, так и в их содержании, в этом многочисленном перечислении целого ряда святых и угодников, большинство имен которых так много говорит сердцу простого русского человека, в тавтологии, свойственной некоторым заговорам и, наконец, в самих приемах, которыми сопровождается их произнесение: в требовании тишины в избе, в таинственных манипуляциях с предметами наговоров и в заключительном приеме сбрызгивать и дуть на больного. Религиозный характер многих заговоров и заговорных приемов, при обоюдной вере в их силу и знахаря, и пациента, в некоторых случаях должен еще более усиливать значение заговоров, создавая, быть может, особый род внушения – религиозного.

Приняв такой взгляд на заговоры, нельзя будет отказать в известном значении даже простому нашептыванию, тем заговорам без слов, которыми, большею частью, пользуются знахари-шарлатаны: нужды нет, что содержание таких заговоров остается неизвестным для больного – ведь он уверен, что именно это незнание заговора и обусловливает его силу. С этой точки зрения, «нашептывание» является очень ловким и, месте с тем, сильным психологическим маневром.

Хотя, таким образом, элемент внушения, а также самовнушения, можно усматривать во всех заговорах вообще, некоторые из заговорных приемов знахарей носят на себе неоспоримый характер внушения.

Один череповецкий знахарь лечил зубную боль таким образом: усаживал больного на стул, спрашивал его имя, потом становился от больного шагах в 5-ти и пристально смотрел ему в глаза, что-то про себя нашептывая [68] . После этого он удалялся в чулан и оттуда, через несколько времени, выносил маленькую полоску бумаги, свернутую в клочок. Передавая бумажку больному, он строгим голосом наказывал: «вот, как будешь ложиться спать, положи эту бумажку на больной зуб, а развертывать ее и смотреть ни под каким видом не моги. Ночью эта бумажка исчезнет, а зубы к утру заживут». И действительно, зубы у многих заживали. Одному больному, не особенно доварившему знахарю, захотелось посмотреть, что такое заключается в таинственной грамотке. Придя домов, он развернуть бумажку и на ней оказалось три слова: «комуна, амуна, мамуна».

68

Без сомнения, прием этот, так напоминающий приемы врачебного внушения, вполне самостоятельный и независимый от влияния современной медицины. Лечебное внушение до сих пор еще составляет удел лишь немногих врачей и не выходит за пределы крупных научных центров. Создание этого метода народом может быть объяснено тою наблюдательностью, которою отличается наш народ относительно всего, что касается духовной стороны человека.

Очень интересными приемами пользуется знаменитый лекарь болезни «жаба» в д. Ватланове, близ Вологды, Сол-н, 67-летний старик. Лечиться к нему от этой болезни приходят за 50 и более верст. Очень редко крестьяне этого края обращаются с этою болезнью даже к врачу. Лечение болезни состоит в следующем: пришедшего больного С-н садить спиною к бревенчатой, ничем не оклеенной стене, где есть сучок, который бы приходился на уровне верхушки головы, прижимает последнюю крепко к стене и зажигает три лучники, воткнутые неподалеку, в щель стены, Потом, три раза крестит этот сучок, при каждом крестном знамении произнося вполголоса: «Господи, Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас», и после этого прикладывает к сучку толстый конец веретена, со словами: «как сучок сей иссох, так иссохнет жабка сия». После этого он прикладывает к больному месту слегка накаленное над зажженными лучинками железо, а потом прикасается нагретым над этими же лучинками двойным прутком, от выпаренного в бане, веника, и сделанным на подобие вилочки. В заключение всего, он дает больному пить, вместо чая, листья сухого березового веника: «этим средством, – говорит он, – я исцеляю сотни больных каждую зиму».

Таким же приемом пользуется при лечении зубов 60-летний старик, крестьянин д. Дубовой [69] , Г. А-н, который в секрет этого приема посвятил одного из наших сотрудников и сообщил способ, как и когда его применять.

«Если у тебя заболят зубы, – наставляет он, – возьми ты крупинку соли [70] , а нет – воску, можно и кусочек хлеба, а всего лучше соли, – заверни в чистенькую тряпочку, обмотай ее три раза ниткой и завяжи три узелка, потом, лучше рано утром, натощак, положи тряпочку в рот, на зубы, и до девяти раз, не пропуская ни одного слова, говори: «первый царь – сон-месяц. второй царь – камень-лад, третий царь – на синем мор зелен дуб. Чтобы этим трем царям не сходиться, так раба Божья Василья зубам – не шуметь, не болеть. Стой сия сторона. – из-под третьей горе плывут, выплывают три акарента: на этих трех акарентах стоят три престола, на этих трех престолах сидит Пречистая Мати, а с ней безвестница Мати. И так, рабу божьему Василию зубы залечити и его червяка, заморити.

69

Орловск. г. и у.

70

С солью заговаривает зубы также крестьянин дер. Мостовой (Сарапуль. у. Вятск. г.), Ч-в. Заговаривает он на год, на два и, прибавляет сотрудник, зубы, действительно, не болят.

«После этих слов зубы у тебя безпременно пройдут. Только перед тем, как делать это, не нужно сношения иметь с бабой, должно быть чистому и белье надеть свежее; себе ли, другому ли будешь заговаривать, безпременно в зубах держи, што я сказал, а то заговор твой не подействует. Ежли-ча захочешь передать заговор кому – передавай одному, чтобы никого больше не было и передавая такому, который млаже тебя, а старше никому нельзя сказывать, потому твой заговор не будет уж после действия иметь».

Интересным является то, что большинство этих народных приемов внушения относятся к зубной боли и касаются, очевидно, случаев, когда эта боль носить чисто-нервный характер, т. е. таких, в которых пользуется внушением и современная невропатология.

Приняв взгляд на заговоры, как на, внушение, мы с полным правом, можем признать известное терапевтическое значение и за теми из них, которые относятся к притке, порче, глазу, озыку, в действительности же часто касаются заболеваний чисто нервного характера, каковы истерия, неврастения и др. То же можно сказать про заговорный способ лечения пьянства. Что же касается применения заговоров для остановки кровотечений, то оно и здесь, несмотря на свою видимую нелепость, получает достаточные основания. Известно, что паренхиматозные и венозные кровотечения, а также кровотечения из мелкого калибра артерий останавливаются сами собою, путем образования кровяного сгустка, механически закупоривающего просвет кровоточащих сосудов. При обычной равномерной деятельности сердца образование такого сгустка происходит довольно скоро, но в тех случаях, когда под влиянием испуга и возбуждения, деятельность сердца повышается, образование сгустка замедляется и кровотечение будет тем продолжительнее и сильнее, чем испуг и страх больного перед кровотечением больше. Заговор, внося успокоение, понижает и делает более равномерной возбужденную и повышенную работу сердца, и тем содействует образованию сгустка и остановке кровотечения.

Известный смысл получают заговоры даже в тех случаях, когда они применяются к некоторым, травматическим, повреждениям детским и другим заболеваниям. В первом случае, под влиянием заговорного внушения, возможно уменьшение и ослабление боли, а во втором получает значение то успокоение матери и семьи, которое на уход за больным и на направление дальнейшей терапии, часто в высшей степени нелепой и вредной, оказывает громадное влияние.

Во всяком случае, заговор, несмотря даже на бесполезность его применения во многих случаях, является одним из наиболее невинных средств, как в знахарской, так и домашней терапии крестьянина.

Зависимость лечебных приемов знахарей от народных воззрений на болезни

Если, таким образом, в некоторых, из только что изложенных приемов, без особой натяжки, можно усматривать разумные основания, по своему внутреннему смыслу и содержанию допустимые с точки зрения и современной медицины, в большинстве остальных часто трудно было бы искать простого, здравого смысла.

Но и относительно этих приемов нужно сказать, что большинство из них находится в логическом, соответствии с теми представлениями, какие имеет народ о возникновении болезней. Этой чертой последовательности отмечены, как мы видели выше, религиозные заговоры и эта же самая черта, лежит на тех заговорах и приемах знахарей, к которым мы сейчас перейдем. Народное воззрение, между прочим, допускает возможность заболевания «с ветру», путем «насада», через передачу болезни кем-нибудь другим, и, вот, является целая система испытанных приемов и методов, имеющих целью, так или иначе, отделаться от болезни – пустить ее, в свою очередь, на ветер, самым простым образом «снять» с больного, перевести на животных, растения, подкинуть или передать от себя кому-нибудь другому и проч. [71]

71

В этом последнем представлении, как мы заметили раньше, можно усматривать зародыш развивающегося понятия о заразительности некоторых болезней: странным является только то, что, по этому представлению. передавший болезнь – сам освобождается от нее.