Русская нефть. Последний передел

В настоящее время инвестиционная нагрузка ложится почти исключительно на Хорватию, так как ей необходимо реконструировать Адриатический нефтепровод и нефтетерминал в Омишале. Объем необходимых инвестиций первоначально оценивался в 20 млн. долларов. Но в последнее время обострились требования к экологии проекта. Это связано с катастрофой танкера «Престиж» у берегов Испании. Поэтому, чтобы удовлетворить новые запросы экологов, сумму ассигнований на строительство нефтепровода придется увеличить до SOSO млн. Согласно официальной версии, именно ужесточение экологических норм со стороны Хорватии сдерживает запуск нефтепровода. Кроме того, в июне 2003 года Семен Вайншток заявил, что приостановка в реализации проекта «Дружба-Адрия» связана с позицией Венгрии. Эта страна неожиданно потребовала, чтобы нефть шла на Адрию, только если будут полностью загружены венгерские НПЗ. Президент «Транснефти» заявил, что для решения этой проблемы, рассматривается вариант строительства трубы через Австрию. При этом выяснилось, что «ЮКОС» как акционер словацкой трубопроводной системы, рассматривает вариант строительства нефтепровода в обход Венгрии через Австрию.

Позиция Венгрии вполне понятна. Этой стране не хочется, чтобы ее НПЗ стояли без загрузки, ведь мощность «Дружбы» на венгерском участке лишь немного превышает 5 млн. т. Если они пойдут в Омишаль, венгерский НПЗ, стоящий на «Дружбе», останется без нефти. Но если трубу построят в обход Венгрии, ей также не позавидуешь. Произойдет то, что уже наблюдалось на Украине и в Литве. Поставки нефти на НПЗ будут обуславливаться готовностью их владельцев продать собственность российским нефтяникам. И рано или поздно венграм придется уступить. Множество противоречий в реализации этого проекта приводят к тому, что пока не ясно, когда по участку «Дружба-Адрия» пойдет российская нефть.

Растущие экономические издержки Хорватии вынуждают JANAF требовать ужесточения тарифной политики в отношении перекачки топлива по территории страны. Уже в апреле 2003 года компания сделала серьезное заявление о необходимости коррекции стоимости транзита нефти в сторону повышения, что было крайне негативно воспринято российскими компаниями, участвующими в проекте. JANAF настаивает на том, что тарифы на перевалку нефти в порту Омишаль необходимо повысить с 2,5 до 4 долл. за тонну. Скорее всего российской стороне придется еще не раз столкнуться с попытками Хорватии изменить условия генерального соглашения, что, в свою очередь, будет оттягивать на неопределенный срок начало осуществления поставок нефти на этом направлении российского экспорта.

4.4.2. Энергодиалог «Россия — США»: с мечтой о новом рынке

Важную роль в энергетическом диалоге «Россия — США» играет обсуждение вариантов строительства Мурманской трубопроводной системы. В состав МТС входят магистральный трубопровод «Западная Сибирь — Кольский полуостров» с пропускной способностью 60 млн. Т в год (первая очередь) и 120 млн. т (вторая очередь), а также крупный морской терминал в районе Мурманска, способный принимать супертанкеры дедвейтом более 300 тыс. т (позволяющий нивелировать главное препятствие на пути русской нефти в Америку — высокие транспортные расходы). Крупнейшие российские сырьевые концерны готовы ежегодно прокачивать по этой трубе до 150 млн. тонн нефти.

Однако перспективы строительства трубопровода Западная Сибирь — Мурманск» связываются ВИНК с возможностями паевого участия в структуре собственников трубопровода. Существует три различных варианта строительства МТС, которые могут кардинально изменить лицо транспортного комплекса страны: полная собственность «Транснефти», долевая собственность «Транснефти» и нефтяных компаний и частная собственность нефтяных компаний.

Подобная разница подходов к перспективам строительства МТС обусловливается не только доводами экономической целесообразности, но и внешнеполитическими аспектами. Мурманский трубопровод рассчитан, прежде всего, на удовлетворение спроса на нефть в США. Не будь серьезного политического ресурса, частные нефтяные концерны вряд ли смогли бы открыто продвигать вариант совместного строительства вопреки «Транснефти». В то же время очевидно, что самостоятельных ресурсов на разработку и строительство маршрута у государственных структур вряд ли хватит (с учетом не менее приоритетных программ модернизации существующей системы магистральных трубопроводов и необходимости инвестиций в другие маршрут-' ные проекты). В таких условиях государственным компаниям пришлось пойти на знаковую уступку. «Транснефть» согласилась с предложением ВИНК о выработке «частного» варианта ТЭО строительства трубопровода на Мурманск.

По мнению частных компаний, строительство нефтепровода, ориентированного на рынок США, способно не только улучшить отношения двух стран, но и обеспечить рост. показателей добычи нефти в России. Общие налоговые поступления в бюджет РФ от реализации проекта достигнут 9,2 млрд. долларов, в том числе в федеральный — 4 млрд. Предполагается, что в процессе строительства Мурманской трубопроводной системы будет создано 6 тысяч новых рабочих мест, а в процессе эксплуатации — 2 тысячи.

Запуск МТС и нефтетерминала в Мурманске обеспечит увеличение конкурентоспособности российской нефти на глобальном рынке, а Россия получит возможность маневра, которого до сих пор была лишена. С точки зрения энергобезопасности и изменения структуры экспортного баланса страны, продекларированного российской властью, этот проект является приоритетным и необходимым. Даже «Транснефть» не стоит рассматривать как принципиального противника МТС. Она просто стремится получить контроль над новым трубопроводом с целью не допустить существенных изменений в системе транспортировки нефти и нефтепродуктов в России. Весьма вероятно, что сам проект будет реализован «Транснефтью», но на средства компаний, которые взамен, по-видимому, получат льготы квотами на транспортировку нефти. В любом случае, вероятность строительства МТС значительно выше, чем перспективы реализации остальных новых проектов экспорта нефти.

Развитие российско-американского энерго-диалога включаете себя и реализацию новых проектов экспорта газа. Нельзя сказать, что традиционный партнер России в области потребления газа — Европейский континент — не в состоянии «поглотить» дополнительные объемы «голубого топлива». Причина более прозаична. Политическое руководство «Старого Света» оказывает существенное давление на Россию, связанную с ним давними экспортными отношениями. Кроме того, позиция государств, по территории которых проходят нити газопроводов, ориентированных на Западную Европу, вызывает все большую тревогу в российской политической элите. Такая ситуация отразится на параметрах экономической безопасности, что заставляет руководство страны искать новые пути обеспечения своего присутствия на наиболее развитых и платежеспособных рынках мира.

На этом фоне ожидающийся в США рост спроса на природный газ рассматривается не только как оптимальная возможность диверсификации экспортных потоков, но и как удобный случай для освоения нового направления деятельности — производства сжиженного природного газа (СПГ). В этой связи особые надежды правительство России и менеджмент «Газпрома» возлагают на перспективы ввода в эксплуатацию газовых пластов Штокмановского месторождения, запасы которого оцениваются в 3,2 трлн. кубометров, и шельфовых залежей северных морей России. Проведенный «Газпромом» анализ выявил экономическую обоснованность добычи газа на Штокмановском месторождении с целью его дальнейшего сжижения и транспортировки на Восточное побережье США. При этом особый акцент руководство газовой монополии делает на крайней дороговизне проекта (для его полномасштабного освоения требуются инвестиции в объеме 20 млрд. долл.), подчеркивая, что одним из основных условий его успешной реализации станет крупномасштабное инвестиционное участие иностранных, прежде всего американских, компаний на всех этапах эксплуатации — от разработки и сжижения до транспортировки и маркетингового обеспечения СПГ на рынке Соединенных Штатов.

Важно отметить, что американские компании тоже положительно оценивают перспективы Штокмановского проекта. Так, в состав участников работ над проектом в качестве активного субъекта переговоров входит американская ConocoPhillips.

Правда, на состоявшемся в 2003 году 11 Российско-американском деловом энергетическом саммите американская сторона объявила, что российские углеводороды не получат преференций на американском рынке и будут участвовать в естественной конкурентной борьбе с прочими производителями голубого топлива. Однако дефицит поставок газа, ставший одной из главных причин стагнации американской экономики 2002 — начала 2003 года, способен внести серьезные коррективы в планы сторонников «чистой конкуренции» на американском газовом рынке. В течение только 2003 года цены на газ в США выросли более чем на 80 %.

Поэтому оптимальным выходом из сложившейся ситуации стало бы резкое наращивание поставок сжиженного природного газа из-за рубежа. Возможности восполнить дефицит за счет традиционных поставщиков — стран Персидского залива, Нигерии, Алжира — серьезно ограниченны. Во-первых, запасы сырья в этих странах сравнительно невелики. Во-вторых, расширение поставок из них может привести к возникновению газовой зависимости США, которая угрожала бы энергетической безопасности Америки, став серьезным дополнением к уже имеющейся нефтяной зависимости. Поэтому ставка с самого начала делается на максимальную диверсификацию источников сырья. В конце июня 2003 года заместитель министра энергетики США Кайл Макслэроу заявил, что Россия, обладающая крупнейшими запасами газа в мире, потенциально является крупным поставщиком сжиженного газа на американский рынок.

4.4.3. Россия мешу Китаем и Японией: борьба за маршруты экспорта нефти и газа в Юго-Восточную Азию

Самыми проблематичными вариантами диверсификации экспортных потоков углеводородного сырья России являются перспективы строительства восточного нефтепровода. Как Китай, так и Япония рассматривают проекты на Дацин и Находку как альтернативные, а не взаимодополняющие. Токио и Пекин считают, что строительство трубы в одном направлении автоматически подвешивает на неопределенное время вопрос о строительстве в другом — разведанных запасов нефти на две трубы из Восточной Сибири не хватит (проект Ангарск — Дацин рассчитан на 30 млн. тонн в год, Ангарск — Находка — на 50 млн. тонн). Понимание невозможности одновременной реализации обоих проектов налицо и в Москве. Тем не менее сделать выбор в пользу одного из вариантов российское руководство не спешит. Ключевым фактором оттягивания решения по маршруту нефтепровода является борьба между российскими элитными группировками. «Китайский» маршрут с самого начала ассоциировался с компанией Михаила Ходорковского. Основным лоббистом этого проекта во властных структурах был Михаил Касьянов. «Находкинский» проект поддерживался «Роснефтью» и «Газпромом» — компаниями, контролируемыми «петербургскими силовиками». Соответственно, от результатов схватки за ресурсы в президентском окружении зависело направление будущего трубопровода.