Русская Никита

* * *

Серебристый матвеевский «Мерседес» несся по дороге. Солнце кувыркалось в яркой синеве, со всех крыш текло, транспорт буксовал на разъехавшихся колеях. С замиранием сердца Мэг присматривалась ко всему этому великолепию, осторожно гладила шелк своего красного платья, которое ей вернула Марья Ильинична… Мэг чувствовала себя заново рожденной, и в то же время не могла поверить, что все происходящее с ней — реальность.

Волков решил «помиловать» ее… Соскучился или же решил вновь прибегнуть к ее услугам? Он что, и вправду считает, что она станет служить ему верой и правдой?

Мэг попыталась прикинуть, как ей быть. Конечно, первым делом она должна предупредить Структуру… Наверняка Сергей Иванович до сих пор не знает о предательстве ее напарницы. Скорее всего, Инга поставляет ему какую-нибудь лажу и выдает ее за вести от Мэг.

А что же делать после этого? Действительно пуститься во все тяжкие и отомстить и Волкову, и Валентину Валерьевичу, и Матвееву? Или же все оставить так, как есть?

— Помните, когда мы ехали с вами в «Бизон», я посоветовал вам исчезнуть? — вдруг заговорил с ней Игорь. — Теперь вы понимаете почему?

Мэг повернула голову.

— Что?

— Вас выпустили из больницы с желтой справкой, — продолжил он, — и поставили на учет как психически ненормальную. Надеюсь, вы осознаете, что до тех пор, пока вы продолжаете общаться с Волковым, он будет шантажировать вас? В любой момент он может снова засадить вас в психушку.

Мэг ошарашено смотрела на него.

— Зачем вы говорите мне все это?

— Затем, что вам надо немедленно исчезнуть из города и спрятаться так, чтобы Максим никогда не смог вас найти.

До Мэг с трудом доходило, что он не шутит.

— Какого черта… То есть… Зачем вам нужно предупреждать меня?! — воскликнула она, совершенно растерявшись. — Вы же всю жизнь меня ненавидели!

Матвеев криво усмехнулся.

— Это вы ненавидели меня и отчего-то полагали, что я отвечаю вам взаимностью…

— Я не понимаю…

— Считайте, что я сочувствую вам или что-то вроде того…

* * *

Матвеев довез ее до подъезда, помог выйти из машины. Придерживая подол платья, Мэг поднялась по ступенькам крыльца…

— Ваша машина у вас под окнами, — сказал на прощание Матвеев. — С ней все в порядке. Обещайте, что уедете из города!

Мэг обернулась, кивнула.

Испуганные мысли метались у нее в мозгу: «Какого черта ему от меня надо? Он что, хочет избавиться от меня и поэтому выдает себя за эдакого благодетеля?»

…В родном подъезде все так же носились сложные кулинарно-мусорные ароматы, все так же темнела на стене надпись, сделанная маркером: «Гена лох!»… Боже, как все это было знакомо! На мгновение Мэг забыла и о Матвееве и вообще обо всем на свете. Она была дома… И от этого хотелось то ли засмеяться, то ли заплакать…

Она поднялась к почтовым ящикам, вскрыла свой. Так и есть: все битком забито. Рекламные газеты, объявления, счета за квартиру… И вдруг среди прочих бумаг, она заметила узкий листок бумаги, вырванный из фирменного блокнота «Промхолдинга». На нем рукой Волкова было нацарапано несколько строк:

«Думаю, вы захотите со мной встретиться. В любом случае не стесняйте себя. Буду крайне рад вас видеть».

Как всегда Максим Евгеньевич действовал в своем амплуа: напускал всякого тумана и загадочности, как будто ему известно наперед все будущее.

Мэг скомкала записку. Все возвратилось на круги своя. Волков не даст ей жить спокойно, в этом можно и не сомневаться. Да и она не простит ему полутора месяцев заключения в психушке.

В таких войнах не бывает перемирия. Ну что ж, он сам отрезал ей все пути к отступлению…

* * *

В ее квартире стоял запах давно покинутого людьми помещения. Все осталось так, как и было: на полу валялась Волковская книга о предателях, в кухне все еще темнела разводами засохшая кровавая надпись… Мэг оглядела карнизы, потолки, розетки… Где-то тут должны быть спрятаны видеокамеры. Ну да ничего — она найдет все позже, а сейчас у нее есть дела и поважнее: надо срочно ехать к Сергею Ивановичу и рассказать ему обо всем.

Переодевшись в джинсы и свитер, Мэг достала из ящика стола свой «макаров», проверила магазин. Оружие ей не помешает…

Ничего не забыла? Ключи от машины в кармане, права на месте… В этот момент ей на память пришла странная и уже какая-то дикая мысль: «Может, позвонить Витьке и сказать, что я вернулась?» Но она тут же отмела ее. Виктор Науменко больше не волновал ее. По сути ей было уже все равно: жив ли он, умер ли… И то, что она вообще вспомнила о нем, было скорее данью привычки.

Выйдя на площадку, Мэг с силой захлопнула дверь.

* * *

Мэг вырулила на улочку и резко затормозила перед железными воротами, за которыми скрывались корпуса Структуры. Захлопнув машину, она толкнула дверь проходной. Здесь как всегда стояли несколько охранников с автоматами.

— Вы куда? — рявкнул один из них, преграждая Мэг путь.

Она принялась рыться в сумке, в поисках неприметного квадратика пропуска в несуществующий архив научно-технической документации. Именно по ним сотрудники Структуры попадали в здание.

Достав пропуск, она сунула его под нос охране.

— Я могу идти?

Но лица автоматчиков остались непроницаемыми.

— Это что? — спросил один из них, изучая настороженным взглядом фотографию Мэг. — Здесь нет никакого архива.

У нее похолодело под сердцем.

— Как нет?! Здесь что, сменили пропуска?

— Здесь нет архива, — с нажимом произнес охранник. — И никогда не было. Вы что-то перепутали. Вам, наверное, не сюда.

Мэг тяжело дышала.

— Мне надо поговорить с Сергеем Ивановичем!

— Да говорят же вам: у нас нет таких! Вы ошиблись!

Что тут могло произойти? Пожар? Структура переехала? Мэг мучительно пыталась найти объяснение происшедшему…

— Я могу от вас позвонить? — спросила наконец она.

Охранник равнодушно пожал плечом.

— Звоните. Вон аппарат на стенке.

Мэг набрала прямой номер шефа. Трубку взяла какая-то женщина.

— Жилстрой. Слушаю вас.

Мэг понимала всю нелепость своих слов, но, тем не менее, произнесла их:

— Здравствуйте, позовите, пожалуйста, Сергея Ивановича!

— Вы ошиблись. Перезвоните.