Русская партия. 1944-1945

Над столом после таких достаточно мрачных перспектив воцарилась гнетущая тишина. Несколько минут все сидели молча, думая о своём. Первый заговорил Канарис.

— Я отдал приказ начать работы по уничтожению следов деятельности наших… Карателей на оккупированных территориях, — адмирал достал из портсигара папиросу, спички, прикурил, затянулся, выпустил дым в потолок и продолжил. — Прямо сейчас производится эксгумация тел, их кремация, уничтожаются документы… Полностью скрыть следы, конечно, невозможно, но…

— Думаете это нас спасёт? — Буркнул сидящий до того молча Мюллер.

— Если повезёт — обойдёмся пожизненным, — криво ухмыльнувшись ответил адмирал.

— Я бы предпочёл пулю, это во всяком случае быстро, — поддержал мрачный настрой коллеги генерал полиции.

— Боюсь, это нам не светит, придётся познакомиться поближе с пеньковой тетушкой.

— Так, господа, — Вицлебен хлопнул открытой ладонью по столу. — Отставить пораженческие настроения. Все будем работать, что бы этого не случилось.

— Генерал, вы видели отчеты, которые я вам передал? — Канарис поморщился и повернувшись к рейхспрезиденту задал вопрос. — Те которые касаются "окончательного решения еврейского вопроса" и деятельности особых лагерей?

— Да, а что?

— Вы внимательно цифры смотрели? Один только лагерь Аушвиц 2 за четыре года работы "утилизировал" больше полутора миллионов человек. Вы думаете нам такое простят в случае поражения?

— Я надеюсь, работа этих лагерей уже остановлена? — Шпеер внимательно посмотрел на Канариса. Адмирал как и полагается профессиональному шпику, был личностью скользкой, всегда держащей свои истинные цели в секрете, — учитывая жуткий дефицит рабочих рук — это просто нерационально. Про моральный аспект я и не говорю.

— Конечно, я надеюсь это мне потом зачтётся, — Канарис, как человек осведомлённый возможно лучше других понимал насколько глубоко они увязли.

— Так давайте же попробуем спасти Германию и заодно свои задницы! — Не выдержал Вицлебен пораженческих настроений, — хватит ныть!

— Расскажите нам о ситуации на востоке, — Шуленбург в отличии от других коллег был настроен более прагматично. После полутора лет сидения без дела он рвался в бой. — Насколько все плохо?

— Хуже ситуацию представить сложно, — вынужден был признать Вицлебен. — Русские разгромили итальянские и венрегские части и рвуться замкнуть окружение вокруг всю всей группы армий "С". Мы пока их сдерживаем, но… Самовольный отход дивизий СС сыграл злую шутку, именно этих дивизий нам не хватило в критический момент, чтобы ударить в ответ. Не дерни Гиммлер их с фронта, мы бы вероятно обошлись лёгким испугом.

— Сколько солдат может попасть в окружение?

— Сложно сказать. Уже сейчас у нас нет прямого сообщения с плацдармом на левом берегу Днепра. Поетнциально в окружение может попасть около трёхсот тысяч штыков.

— Мы сможем пробить к ним коридор? Как в прошлом году под Кировоградом?

— Манштейн прямо сейчас этим занимается.

— Каковы его шансы на успех?

— Не велики.

— Нужно отдать приказ на прорыв.

— Уже. Русские сумели прорыв остановить.

— Йозеф, люфтваффе сможет снабжать окружённую группировку по воздуху?

— Триста тысяч человек? — Новый глава люфтваффе аж подавился воздухом от такого вопроса. — Это практически невозможно. Какое-то время мы продержимся но потом у нас просто закончится транспортная авиация. Через два месяца возить боеприпасы будет не на чем.

— Кстати, господа, — вновь подал голос Канарис, — подозрительно зашевелились американцы и французы. Есть мнение, что они могут попробовать на фоне всего происходящего высадить десант где-нибудь в Марокко.

— Им прошлый раз мало показалось? — Буркнул Вицлебен, после чего поинтересовался, — насколько точны сведения?

— Ни на сколько. Пока на уровне смутных слухов.

— Понятно… — Протянул Рейхспрезидент, — в ОКВ подавали эти данные?

— Пока нет, — Канарис пожал плечами, — не о чем еще докладывать. Да и, если честно, я не понял еще новую структуру управления армией. Кто будет за что отвечать?

Вопрос был, что называется не праздный. Сложная система двойного подчинения, конкуренция ОКВ и ОКХ, а также штабов родов войск, постоянное ручное вмешательство Гитлера в процесс — все это отнюдь не добавляло стройности вертикали управления.

— Приказ об упразднении ОКХ уже подписан. На базе ОКВ будет формироваться нормальный генеральный штаб по прусскому образцу. Пока точнее сказать не могу, можете опираться это, — ответил рейхспрезидент.

— Хорошо, кто будет во главе? — Вопрос был не праздный. Кейтель погиб при взрыве 7 ноября. Хойзингер тоже. Йодль был слишком близок к Гитлеру. Цейтлер выглядел слишком слабой фигурой.

— Предложил Гальдеру, он сначала не хотел, но мне удалось его уговорить.

— Это хорошая кандидатура, — согласился Мюллер. Гальдер был мало того что опытным и знающим штабистом, так еще и резким противником войны, что среди немецких военных старой прусской школы являлось скорее исключением. Про молодую поросль, вошедшую в силу уже при национал-социализме и говорить не о чем.

— Ладно, с востоком все понятно, воюем, пытаемся выиграть время и позицию для переговоров. В крайнем случае отдаем все, — Шулленбург последовал примеру Канариса и тоже закрурил. — А что с западными странами. Если мы не сможем защититься от бомбардировок, то все остальное не будет иметь вообще никакого смысла.

Все обернулись в сторону нового рейхсминистра авиации. Каммхубер, который впервые попал в столь представительную компанию явно чувствовал себя не комфортно, и предпочитал больше молчать и слушать.

— Что скажете, генерал?

— Кхм… На самом деле, все не так и плохо, — после короткой паузы принялся докладывать глава люфтваффе. — Если удастся прекратить бойню на востоке, перебросить самолёты и опытных пилотов на запад, рубежи будут более-менее прикрыты от массированных налётов. Сейчас мы выпускаем около двух тысяч ракет в месяц, тратим примерно полторы тысячи, так что плотность ПВО постепенно нарастает.

— А что насчёт перехвата самолётов с "адскими бомбами"? — Поинтересовался Мюллер.

— Боюсь, что отловить все одиночные самолеты, идущие на предельной высоте мы не сможем. Во-первых, у нас просто нет достаточного количества топлива, чтобы поднимать реактивные истребители ради каждой засветки на радаре. Эти громогласные чудища жрут керосин с умопомрачительной скоростью. Во-вторых, слишком уж длинная граница, которую нам необходимо прикрывать… Если нарастить выпуск радаров, удвоить количество ракетных батарей, постоянно держать дежурные истребители в воздухе… — Каммхубер принялся рассуждать постепенно погружасясь в технические дебри. Было видно, что человек уже много сам над этим думал, да и предмет обсуждения действительно знает хорошо.