Русская разведка и контрразведка в войне 1904—1905 гг.

3) С расформированием штаба Наместника заведование корреспондентами и цензура иностранных корреспонденций и телеграмм были окончательно изъяты из ведения разведывательного отделения и переданы во вновь учрежденное цензурное отделение при штабе Главнокомандующего.

4) Что касается, наконец, переписки по Порт-Артуру, то таковая была возложена в конце ноября 1904 г., когда было признано необходимым посылать донесения в Порт-Артур ежедневно, на генерала для поручений при начальнике штаба Главнокомандующего Г. М. Воронова.

Секретно ОТЧЕТ № 2 О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО ОТДЕЛЕНИЯ УПРАВЛЕНИЯ ГЕНЕРАЛ-КВАРТИРМЕЙСТЕРА ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ С 4 МАРТА 1905 г. ПО 31 АВГУСТА ТОГО ЖЕ ГОДА [10]

I. ОРГАНИЗАЦИЯ РАЗВЕДКИ

После Мукденских боев дело разведки было поставлено в весьма затруднительное положение, главным образом по следующим причинам:

1) Вследствие быстрого отступления наших армий на расстояние более 100 верст (Мукден – Сыпингай), связь с противником была прервана, и соприкосновение с ним почти совершенно потеряно.

10

ЦГВИА СССР. Ф. ВУА. Д. 29090. T.I. Л. 16—56 об.

2) Мукденские события настолько сильно повлияли на впечатлительные умы китайцев, что почти все старые разведчики разбежались, а новых нельзя было подыскать, так как китайцы даже за крупное вознаграждение не решались поступать на нашу службу тайными агентами из-за боязни японцев, беспощадно и жестоко расправлявшихся со всеми туземцами, подозреваемыми в каких-либо сношениях с русскими.

3) Пропажа обоза штаба Главнокомандующего при отступлении от Мукдена 25-го февраля с. г. сделала дальнейшее пребывание некоторых наших агентов в Японии небезопасным, так как в делах разведывательного отделения, попавших, как можно было думать, в руки японцев, содержались донесения с обозначением фамилий означенных агентов.

С одной стороны, ввиду вышеизложенных причин, а с другой – вследствие той важности, которую приобретали при новой стратегической обстановке наши фланги (Монголия и район Ажехэ – Гирин – Гуангай – Дьяпигоу – Тунфасы – Хуньчун – Нингута), а равно и тыл наших армий, в целях более прочной и широкой постановки дела разведки пришлось принять целый ряд мер по организации:

A) дальней разведки,

Б) ближней разведки,

B) разведки флангов и

Г) подготовки нашего тыла в отношении разведки на случай отхода армий.

А. Организация дальней разведки

Предметом дальней разведки являлся сбор сведений о противнике в Японии, Корее и Китае.

Организация и ведение этой разведки была поручена еще штабом Наместника ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА на Дальнем Востоке отчасти нашим военным агентам в Китае, Генерального штаба генерал-майору Десино (в Шанхае) и полковнику Огородникову (в Тяньцзине), отчасти же бывшему нашему посланнику при корейском императоре Д. С. С. Павлову (в Шанхае).

Военные агенты в Китае, кроме исполнения своих прямых обязанностей по разведке, возложенных на них еще в мирное время, доставляли также специально сведения о противнике, согласно получаемым от штаба Главнокомандующего указаниям.

Член Правления Русско-китайского банка в Пекине статский советник Давыдов, поставив себя добровольно в распоряжение сначала Наместника ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА на Дальнем Востоке, затем генерал-адъютанта Куропаткина и впоследствии генерала от инфантерии Линевича, взялся сообщать сведения военного характера о противнике и выполнять разные специальные поручения. Главным помощником г-на Давыдова в организации тайной разведки был служащий Русско-китайского банка г-н Фридберг, который получал ценные сведения от секретаря японского военного агента в Чифу.

Независимо от этого г-н Давыдов посылал китайцев-разведчиков в Маньчжурию, которым поручалось, сверх сбора сведений о противнике, наносить вред в тылу неприятеля посредством поджогов его складов, порчи железных дорог и проч. (действительно, удалось сжечь 1-го октября 1904 г. крупные склады в Шахецзахе).

Г-н Давыдов, как служивший до войны в Японии, продолжал поддерживать и во время войны связь с некоторыми иностранцами и японцами, благодаря чему сведения г-на Давыдова отличались всегда большою достоверностью и интересом.

Бывший наш посланник в Корее Д. С. С. Павлов в продолжение всей кампании доставлял нам сведения о противнике благодаря тем связям, которые он имел в Корее и Японии. Одним из лучших агентов его в Японии был французский подданный журналист Бале.

Еще до Мукденских боев, а в особенности после них, пребывание Бале в Японии становилось столь опасным, что г-ну Павлову пришлось вызвать Бале из Японии, благодаря чему мы лишились весьма полезного агента.

Из Шанхая г-н Бале приехал в Петербург, откуда был командирован Главным штабом в штаб Главнокомандующего (прибыл 30 июня с. г.).

Как отлично владеющий японским языком и будучи выдающимся знатоком японской армии, а также народного быта, истории и литературы Японии, г-н Бале принес нам большую пользу своими сообщениями о японской армии, переводами статей из японских газет военного содержания и чтением ряда лекций о Японии в штабе Главнокомандующего и в штабах 1-й, 2-й и 3-й армий. Лекции эти были напечатаны для распространения между офицерами, весьма поверхностно знакомыми с нашим противником.

В начале войны бывшим военным агентом в Корее Генерального штаба полковником Нечволодовым были приглашены на нашу службу тайными агентами в Японии, Корее и на острове Формозе иностранные подданные Барбье, Шаффанжон и Франк.

В апреле месяце г-н Павлов командировал на пароход из Батавии Шаффанжона, а в г. Амой Барбье для разведок о японской эскадре по просьбе генерал-адъютанта Рожественского.

Так как доставлявшиеся названными агентами сведения не были особенно ценны и не окупались, то эти агенты были рассчитаны в июне месяце с. г.

Необходимо еще упомянуть о наших консулах в Чифу и Тяньцзине надв. сов. Тидемане и Лаптеве, которые тоже доставляли сведения о противнике, хотя и случайного характера, но нередко весьма интересные и ценные.

Справедливость требует отметить, что сведения, доставляемые Г. Г. Павловым и Давыдовым, отличались особой достоверностью и интересом.

После Мукденских боев в целях усиления дальней разведки в Японии были приняты следующие меры. Для этой цели были приглашены французские подданные Эшар и коммерческий представитель Французской Республики во Владивостоке г-н Пларр. Первый из них, с которым вошел в сношение еще Генерального штаба полковник Линда, был немедленно послан в Японию, т. е. еще в феврале месяце с. г., а второй вследствие разных осложнений и затяжек не мог быть отправлен ранее июня месяца, почему и не было получено от него никаких донесений.