Русская рулетка. Заметки на полях новейшей истории

Такая практика стала чуть ли не рутиной в сырьевом секторе экономики.

К сожалению, необходимо учитывать реальное положение дел в силовых ведомствах, так как в течение последних тринадцати лет именно эти структуры оказались вовлеченными в криминальный бизнес. Они перераспределяют или имеют отношение к перераспределению всех сколько-нибудь значимых активов. В памяти остались времена, когда наравне с бандитскими «крышами» появились и чекистские, и рубоповские, и всякие прочие, объединенные понятием – красные.

От регулярной чистки рядов – толку мало, так как система порождает все новых и новых оборотней, коррумпируя вновь пришедших.

При любой смене руководства принципиальных изменений не происходило, пожалуй, наоборот, система контроля над бизнесом приобретала все более изощренные формы, переходя от уголовщины прямолинейных наездов начала 90-х к хорошо организованной, разветвленной структуре.

Опыт лихих лет учли все выжившие игроки. Недавние быки превратились в предпринимателей, а силовики научились бизнес-методам. Выстраиваются схемы, при которых многие виды деятельности удерживаются в «серой» зоне, контроль за их активностью и регулярное состригание с них колоссальных денег обеспечивает многим прекрасное существование.

В разработку законодательного и силового обеспечения такого рода схем вовлекаются представители практически всех ветвей власти. Зачастую эти спруты вкладывают преступным путем полученные деньги, становясь хозяевами контролируемых организаций, нанимая для них менеджеров и гарантируя своим фирмам условия максимального благоприятствования.

Многие правильные правительственные начинания были извращены конкретными исполнителями, и в итоге произошло удушение предпринимательской активности, занижение поступлений в госбюджет, личное обогащение и концентрация черного нала, который может быть использован для самых разных целей – от покупок собственности в деревне Монаковке, на южном берегу Франции, до организации государственного переворота.

Администрация, используя силовиков для борьбы с олигархами, не может одновременно в полном масштабе провести хирургическое вмешательство и удалить преступные образования в органах. Осознавая свою значимость, многие из преступников в погонах распоясались окончательно и, несмотря надело оборотней, почувствовали безнаказанность.

Наступил в чем-то ренессанс эры Коржакова со товарищи, но уже в новом качестве.

Растет и уровень правового прикрытия схем.

Проходят статьи Уголовного кодекса, позволяющие следователю принимать решение о продаже вещественных доказательств, в связи с невозможностью их хранения.

Поясню. По возбужденному делу о контрабанде изъяли в качестве вещдоков телевизоры. Отвезли их на склад, но хранить – дело дорогое, ящики много места занимают, и пишет следователь – продать.

Сам он продавать не пойдет. Для этого есть специально обученные люди, работающие под эгидой созданного по указанию Михаила Касьянова в 2002 году Российского Фонда федерального имущества.

Пока все абсолютно логично, вот только практика применения оказывается удивительной: товар, по накладным и по опубликованным дилерским ценам проходящий за 6 миллионов долларов, оценивается в 900 тысяч. На рынке он реализуется с помощью уполномоченных компаний по цене близкой, а порой и выше дилерской – таким образом формируется сумма к распределению между всеми участниками бизнес-проекта.

Очевидно, что для реализации такой схемы нужны свои люди в судах, таможне, прокуратуре, МВД, разнообразных министерствах и ведомствах.

Заниженная оценка не только позволяет нагло хватать деньги, но и защищает.

Продажа вещественных доказательств происходит, как правило, до решения суда. В случае чуда – признания юридического лица невиновным – ему не вернут товар.

Только ту сумму, которую насчитал оценщик.

Материальная ответственность оценщиков до последнего времени была не предусмотрена. Приведенная схема лишь частный и маленький пример, но всем очевидный разрыв в уровне жизни силовиков и их зарплат не оставляет никакого сомнения в процветании красного бизнеса.

Курировать такого рода переплетенную коррумпированную структуру, вместе с тем выполняющую важнейшую государственную задачу, крайне сложно. Необходимо либо полностью перестроить всю систему, либо слиться с ней.

Слившись с ней, будешь скомпрометирован, а пытаясь ее перестроить, вступаешь в борьбу без сколько-нибудь значимых собственных сил и ресурсов.

Стремясь преобразовать силовые структуры и очищая их, необходимо помнить, что и задачи борьбы с правонарушениями и преступлениями никто не отменял.

Оборотни привлекают внимание общественности, хотя составляют незначительный процент от общего числа сотрудников, но и самый заметный.

Взять и разогнать милицию невозможно, так как страна погрузится в хаос.

Абсолютная непубличность Игоря Ивановича, как и отсутствие конкретных шагов по изменению ситуации к лучшему, порождает недоверие к нему.

Классический русский выбор между плохим и очен плохим, между олигархами и силовиками.

Власти надо было делать выбор, против кого воевать. Ответ очевиден: конечно, против олигархов.

Все-таки Путин ходил в совсем другой садик, чем Ходорковский. Силовики ментально ближе.

Да и силовики, при всей своей коррумпированности, не пытались захватить власть, то есть не представляли непосредственной угрозы.

Да и эмоционально народ устал от олигархов и затосковал по патриотизму, и образ Штирлица – наше все.

Выбрав силовиков, как авангард антиолигархической коалиции, Путин должен был поставить во главе основных ведомств лично преданных людей, что он и сделал.

Именно поэтому фигура Сечина, как координатора всех усилий силового блока, идеальна.

Многие сотрудники Администрации отмечают, что Игорь Иванович всегда скрупулезно отрабатывает любой вопрос, великолепно ориентируясь во всех деталях и хитросплетениях работы государственной машины. Для него нет мелочей, и его подготовка всегда тщательна.

Для многих является открытием его доблестное поведение во время исполнения интернационального долга в Африке. Полгода на линии фронта, причем по собственной инициативе, что встречалось среди советников нечасто.

Как и многие питерские, господин Сечин вежлив, сдержан и излагает свои мысли на литературном русском языке. Огорчает, что он, на мой взгляд, подвержен некоторому упрощению деятельности компаний, так как не имел возможности непосредственно принимать участие в корпоративной активности.

Господин Сечин великолепно работает с информацией и пользуется доверием президента, но это не означает, что Путин безоговорочно принимает мнение Сечина как истину в конечной инстанции.

Когда на работе в Администрации президента оказались как господин Шувалов, так и господин Сечин, являющиеся тезками, то сразу появился анекдот, что в Кремле работают два Игоря Ивановича – Шувалов и настоящий.