Русская трагедия; Гибель утопии

– Молодежь тоже об этом знает. Кукуруза в российских условиях не росла совсем или не достигала степени зрелости.

– Так и западная социальная организация не прививается в российских условиях совсем или не достигает степени зрелости.

НЕМНОГО СОЦИОЛОГИИ

Социальная организация человеческого объединения (человейника) есть результат сознательно-волевой деятельности некоторой части членов человейника. Но она не есть продукт их субъективного произвола. Тут имеют силу определенные социальные законы, неподвластные воле людей. Люди вообще как правило даже не знают о существовании таких законов. Это целиком и полностью относится и к создателям постсоветской социальной организации России. Но если мы хотим понять, что это такое, нам будет полезно с такими законами познакомиться хотя бы в минимальной степени. Приведу некоторые из них, без знания которых понять эту организацию вообще невозможно.

Прежде всего, это закон социально-исторической преемственности или социальной регенерации. Заключается он в следующем. Если разрушается социальная организация человейника, но при этом сохраняется человеческий материал, основы его материальной культуры и другие явления, необходимые для выживания (например, природные условия), то новая социальная организация, создаваемая на остатках разрушаемой, оказывается по ряду важнейших (определяющих) признаков близкой к разрушаемой. Так обстояло дело с советской социальной организацией, в которой были воспроизведены черты разрушенной дореволюционной организации. Нынешняя (постсоветская) социальная организация во многом напоминает советскую. Большое число россиян живет так, как будто никакого антикоммунистического переворота не было. Только хуже, чем в советские годы. Грубо говоря, из обломков сарая не построишь небоскреб. Построишь лишь сарай, только хуже прежнего.

Другой социальный закон я называю законом социальной деградации. Заключается он в следующем. В случае разрушения социальной организации человейника с сохранением факторов, о которых я упомянул при формулировке закона социальной регенерации, вновь создаваемая социальная организация воспроизводит некоторые важные черты социальной организации более низкого эволюционного уровня, исторически предшествовавшей разрушенной. Иначе говоря, при этом происходит снижение эволюционного уровня социальной организации. В истории России советской социальной организации предшествовала феодальная. Так что было бы удивительно, если бы какие-то явления российского феодализма не стали возрождаться.

Упомяну, далее, закон экзистенциального эгоизма. Заключается он в применении к социальной организации в том, что главной заботой для тех членов человейника, которые в новой социальной организации, создаваемой вместо разрушаемой, занимают господствующее и привилегированное положение, становится закрепление результатов переворота и своего положения в человейнике, а не интересы прочей части членов человейника и не интересы человейника в целом. О прочих гражданах человейника и о человейнике в целом хозяева новой социальной организации заботятся лишь как об основах и источниках своего существования, как о зоне своей жизнедеятельности. Так что в том, как организаторы антикоммунистического переворота и сложившаяся в результате его правящая элита обошлась со страной и с массами населения, ничего удивительного нет.

Упомяну, наконец, о законе однокачественности компонентов социальной организации и о соответствии их друг другу, а также о соответствии организации в целом характеру человеческого материала и материальной.

ПОСТСОВЕТИЗМ

Постсоветизмом (или посткоммунизмом) я называю ту социальную организацию, которая в основных чертах сложилась в России в результате антикоммунистического переворота в горбачевско-ельцинские годы. Это явление исторически новое, не имеющее аналогичных прецедентов в прошлом и складывающееся буквально на наших глазах, причем - с поразительной (с исторической точки зрения) скоростью. Детальное социологическое исследование его есть дело будущего. Тем не менее, основные черты можно наблюдать уже сейчас, причем в почти лабораторно явном виде.

Постсоветизм начал формироваться в России не в результате естественноисторического и имманентного для России процесса, а как нечто чужеродное российскому населению и его историческим, природным и геополитическим условиям, насильственно навязанное россиянам сверху (кучкой людей, ставшей "пятой колонной" Запада и захватившей высшую власть) и извне (под давлением со стороны сил Запада и по их указке). Это произошло после антикоммунистического переворота в годы горбачевско-ельцинского правления. В результате этого переворота была разрушена советская (коммунистическая) социальная организация. Хотя последняя и переживала состояние кризиса, обусловленное стечением ряда исторических факторов, тем не менее она была вполне жизнеспособна. Она блестяще доказала свою эффективность в труднейших для страны условиях. Она еще только вступила в стадию эволюционной зрелости и еще не успела раскрыть все свои созидательные возможности. С точки зрения эволюционного уровня она превосходила все те формы социальной организации, какие знала история человечества, включая страны Запада. Запад в этом отношении отставал от Советского Союза по крайней мере на 50 лет.

В результате горбачевской "перестройки" Советский Союз был ввергнут в состояние всестороннего кризиса. А предательская капитуляция перед Западом в холодной войне привела к распаду советского коммунистического блока и самого Советского Союза и к упомянутому антикоммунистическому перевороту, ставшему началом разгрома советской социальной организации (советизма). Россия была направлена на путь всесторонней деградации и превращения в зону колонизации для Запада. Немедленно стала складываться новая социальная организация, предназначенная реформаторами и их западными манипуляторами для закрепления сложившегося состояния России,- постсоветизм. Он создавался как гибрид советизма (коммунизма), западнизма и национально-русского (дореволюционного) фундаментализма,

Чтобы охарактеризовать это чудо социального творчества, нужно хотя бы в какой-то мере иметь представление об упомянутых трех его ингредиентах. Я думаю, что никакие особые пояснения тут не требуются. Еще живо большое число россиян, которые на личном опыте познали советизм (коммунизм). В российских СМИ его поносят с неослабевающим остервенением, так что и молодежь достаточно получает информации о нем. Западнизм становится обычным явлением постсоветского образа жизни. Россияне успели познакомиться с ним на практике. А что касается российского фундаментализма (феодализма), его превозносят в СМИ и навязывают россиянам с все возрастающим остервенением, так что кажется, будто мы живем в дремучем Средневековье. Поэтому я ограничусь лишь кратким пояснением упомянутых ингредиентов постсоветизма.

С советизмом Россия прожила более семидесяти лет. С ним она добилась выдающихся эпохальных успехов, на несколько десятилетий стала лидером социальной эволюции человечества. Советский период был и по всей вероятности останется навсегда вершиной российской истории. И как бы к нему не относились строители новой социальной организации России, советизм стал и будет в дальнейшем одним из решающих факторов в определении типа создаваемой ими социальной организации. Происходит это не в силу каких-то субъективных пристрастий. Таких пристрастий нет. Более того, имели и имеют место сильнейшие антипатии, так как советизм несет с собой для них потерю или ущемление их привилегированного положения. Происходит это в силу объективного социального закона социальной регенерации. Сила этого закона такова, что строителей постсоветизма даже обвиняют в преднамеренной реставрации советизма, хотя они из кожи лезут, чтобы истребить всякие его следы. Ирония истории состоит тут в том, что в условиях России советизм можно выкорчевать только методами... советизма. Принимая меры против него, антисоветчики и антикоммунисты, вышедшие из среды коммунистов и воспитанные под их влиянием, невольно сохраняют и подпитывают его.

Черты советизма в постсоветском социальном гибриде заметны даже без специальных социологических исследований для тех, кто в какой-то мере знаком с советизмом. Президентская власть копирует власть советского "Кремля", причем даже сталинского периода. Президент имеет тенденцию превратиться в вождя, заботящегося о нуждах всего "трудового" народа. Он опирается на силовые структуры, назначает угодное ему и подконтрольное ему правительство, стремится к контролю за прочими сферами общества, стремится апеллировать к массам (к "народу") непосредственно, минуя якобы враждебных "народу" и коррумпированных чиновников-бюрократов (телевидение на этот счет - дар истории).

Значительная часть граждан живет и добывает средства существования фактически по-советски. Это "бюджетники". Большинство живет хуже, многие так же, немногие - лучше. Но по социальному типу - сходно с советскими временами. В советские годы эти категории граждан составляли основную часть работающего населения. Они были оплотом советского строя. Их роль в постсоветской России изменилась, их социальная значимость резко снизилась, но все же она остается ощутимой. Постоянно возникают чрезвычайные ситуации, преодоление которых требует коммунистических методов решения социальных проблем. Между прочим, это имеет место и в странах Запада. Имеют место проблемы, требующие не просто сильной государственной власти, но власти, действующей методами, подобными тем, какие были характерны для власти советской. Это проблемы борьбы с преступностью, с нищетой и с детской беспризорностью, организации образования, вооруженных сил, ВПК, разведки, международных операций и т. д. Все эти аспекты жизни современного большого и развитого общества с необходимостью порождают тенденции коммунистической социальной организации в любой стране, а в бывшей коммунистической стране это не только выглядит как реставрация советизма, но в значительной мере происходит на самом деле. Я уж не говорю о том, какое важное место в постсоветской России занимает культура, накопленная за советские годы. Это культура высочайшего мирового уровня. Она пронизана советизиом, составляет его неотъемлемую часть. И полностью очистить ее от советизма не удастся никогда.