Русская ведьма в чужом мире

Наоборот! Я дурака этого лохматого пожалела! Чтоб не отравился!

Так… это опять меня не туда занесло…

Значит, берем когти и из дерева вытягиваем… Ох, лишеньки! Так они же не вытаскиваются!

И что мне теперь тут, до каких пор висеть? Чего ждать? Пока когти отсохнут или ноги до земли отрастут?

Так боюсь, такое счастье мне не грозит! Ноги-то, они у меня теперь тоже… того… белые и пушистые!

— РРР-АВ!

Раздалось прямо под моей… ну… там где ноги.

Когти мгновенно втянулись и рванули выше, ноги, еще секунду назад равнодушно болтавшиеся как палочки на китайских колокольцах, зацепились когтями на уровне моих ушей, но уши ждать не стали, а прыгнули вслед за руками. Руки выпустили когти и вцепились в кору на самом верху бревна, но ноги уже снова были рядом.

И ведь пошло! Да как пошло! Руки хватаются, подтягивают тело, ноги прыгают вперед и отталкиваются…

Пришла в себя я от громкого звонкого хохота. Очухалась, уселась на крутом, прогретом солнцем широком боку огромного лежащего дерева и подозрительно огляделась.

Так, а где это? Ну то, которое рычало?

И с чего это гнома… так распирает от дурного хохота?!

И не просто распирает! На спину рухнул, тощими ножками в узких штанишках над собой болтает, ручками за живот держится… и звенит колокольчиком на весь лес!

Нехорошее соображение потихоньку родилось в моей подозрительной, бабко-Йожкинской душе… и начало расти. Сначала медленно, так растет нерасстоявшееся тесто в квашонке. А потом взыграло, разбухло… и рвануло из меня мощным потоком.

Это же вот он, вот этот мелкий паршивец, надо мной, старшей баб-ягой клана поиздеваться вздумал! Подкрался и рявкнул, гаденыш, так убедительно, что я от страха чуть собственные уши не оттоптала!

Вот и рванула… сама не поняла, куда! А он, значит, за этим со стороны наблюдал… и веселился?! Я задумчиво поскребла выпущенными когтями теплую кору, прищурилась и припала к бревну, готовясь к прыжку.

Ну, погоди, пакостник малолетний! Сейчас ты на себе, любимом, испытаешь всю действенность изобретенного метода! Посмотрим, как ты будешь бегать от того, что рычит в ночи!

А уж рыкнуть… по делу… а иногда и для порядка… я всегда умела!

— РРР-ау!

Мощный толчок задними лапами и я уже лечу прямо на гнома, валяющегося на мягком ковре из мха.

Мне даже немного жаль его стало… где-то на середине полета. Молодой… симпатичный… волосы красивые… зеленоватые… и глаза зеленые… были.

А я его когтями… ах, поздно!

Никакого гнома на примятом мху уже не лежит!

Я повела неожиданно чутким носом… а, так вот же он, его след! И размашисто прыгнула в ту сторону.

Но его и тут уже не было.

Ах, так вот ты как! А я тебя вот так! Я перелетала со ствола на ствол, изгибаясь на лету в немыслимые позы, в какие и в прошлом-то веке не выгибалась… а его запах летел и летел впереди, дразня и сердя своей недостижимостью!

Ну, погоди у меня, шустрый гном! Вот поймаю, жалеть точно не буду!

Узнаешь на своей шкурке остроту моих когтей! Будешь знать, как хохотать над настоящей бабкой-Йожкой!

— Слышь, Вия! Хватит играть! Меня уже обедать ждут, если сейчас не придем, попадет обоим! — Объявил откуда-то сверху звонкий голосок.

Оп, ля! Ну вот милый, ты и попался! Сиди, сиди на той тонкой веточке, а я тут, снизу, покараулю! Никуда тебе оттуда не сбежать!

Я в предвкушении припала к стволу и мотнула… телом.

Что-то белое метнулось перед глазами.

Ай! А это еще… кто?!

Выпустив когти, осторожно поворачиваюсь назад…

НЕТ! Этого не может быть! Скажите мне кто-нибудь, что это вовсе не то, что я думаю!

И не то, что вижу!

А вижу я длинный, пушистый, белый хвост… который в нетерпении метается по бревну сзади меня.

И все было бы отлично, я ничего не имею против хвостов… особенно белых и пушистых!

Если они не растут… из моего собственного… хм… тела!

Нет, этого не может быть!

Это все слишком неожиданно и смешно… чтобы быть правдой!

А значит… я заболела!

Точно! Все сходится!

Вот теперь всё понятно! Это мне всё только чудится! А на самом деле… лежу я себе в мягкой кроватке, в любимой спаленке на третьем этаже родной избушки… и ловлю кайф. Представляя, что я белая и пушистая… ну, это и представлять особо не нужно, это-то я твердо знаю…

Про что это я… а, представляю, что я белая кошка размером с рысь!

И вот только одного понять не могу! С чего только у меня образовались такие странные галлюцинации!

Не иначе я всё же чего-то не того выпила! Вот как знала, что не надо было те корешки, что белладонной пахнут, а на самом деле от крапивы накопаны, в омолаживающе-бодрящий квас толочь!

НЕТ! Не потому они так пахнут, что так пахнуть должны, а потому, что у меня половина трав нынче белладонной пахнет!

Кот Пыхо склянку с белладонной разбил, чтож, мне теперь, из-за этого обормота все припасы выбрасывать было, что ли?

Видимо, потому и глюки у меня теперь такие… душистые, цветные и совсем взаправдашние! Настолько подлинные, что я своей кошачьей спинкой как наяву чую, будто ее чья-то мягкая ручка нежно так поглаживает…

Мррр…ррр…

— Вия… ну ты что, обиделась, что ли? Хватит уже тут лежать с закрытыми глазами! Идем, обедать пора! Ну, Вия, я же вижу, что ты не спишь!

Мррр… глюк, как прррриятно ты меня гладишь! Теперррь еще за ушком почеши… вот так, пррравильно…

— Талм! Сколько можно тебя ждать?! — Так громко рявкнул над моей головой чей-то грозный голос, что я аж подскочила!

И глаза открыла!

Ой! Вот этот точно на гнома похож… плечами, по крайней мере! А волосы тоже зеленоватые… ленточкой в хвост завязаны!

Что значит, откуда я это рассмотрела? Ко мне он склонился, вот и заметила! Я вообще приметливая, не говорила еще, нет? Так вот, сейчас говорю!

— Молчи! — Шепнул мне Талм, молниеносно склонившись к уху, а я и спорить не стала.

Сама понимаю, не дура какая-нибудь, что в иных ситуациях молчанье — золото. Я когда надо, вообще могу молчать, как белорусский партизан в непроходимом лесу!

Только если бы со мной именно за молчание расплачивались, то не видать мне трехэтажной избушки еще лет триста.