Русская жена эмира

По своей природе Даврон был немногословен и на прощанье лишь кивнул племяннику.

Выехав за ворота, он рысцой поскакал по широкой улице между домами.

Предстояла долгая дорога - и нужно было запастись едой, потому Даврон заехал в

шумный базар. У ворот он сошел с коня, и далее следовал вдоль лавок, где купил

лепешки, орехи, кишмиш, курагу. Все эти мешочки с сушеными фруктами дервиш

складывал в свой хурджун и затем быстро покинул базар.

Приближаясь к городским воротам, Даврон обратил внимание, что вход в Бухару теперь

охраняет целый отряд солдат, с новыми, короткими винтовками. Они лениво сидели у

стены, и разглядывали прохожих, дехкан из ближайших кишлаков. Те уже сбыли свой

товар и возвращались домой с другими товарами на ослах или пешем. Двигаясь верхом

среди толпы, Даврон поднял голову и на крыше башни увидел двух дозорных солдат с

биноклями. Один из них смотрел в степь, откуда могли внезапно нагрянуть русские

солдаты. Второй, совсем еще молоденький, забавлялся чудесной техникой, разглядывая в

окуляр дворы горожан. Там, иногда раздетые женщины мыли свое тело, склонившись над

широким тазом. И вот стражник застыл с восторженной улыбкой. «Видимо, это дурачок

7

увидел то, чего хотел, или просто знакомого, - решил про себя Даврон. – Вот глупец, да

разве можно таких ставить на столь важные места? Об этом надо будет довести до слуха

эмира». Поведение стражника явно расстроило дервиша, и он злобно сплюнул в сторону.

Однако рядом сразу раздался возмущенный голос:

– Эй, дервиш, ты чего плюешься на моего бычка, что он сделал тебе плохого? - с

негодованием произнес какой-то старик в изношенном халате, еле поспевая за своим

животным на поводке.

– О, отец, тысячу извинений, я не заметил его.

– Как бы не сглазил бычка, ведь я его только купил.

– О, отец, не стоит беспокоиться. Поверьте, у дервиша слюни святые, ведь мы божьи

дети.

Недовольный старик ничего не ответил, и Даврон ускорил шаги лошади.

Оказавшись за высокими стенами города, дервиш ударил коня плетью и ускакал по

выжженной Каршинской степи, в сторону Афганистана. Его путь лежал через родной

кишлак дервиша.

Спустя три дня он добрался до родных мест, кишлак Дурмен. Все люди кланялись

святому Даврону. В большом дворе, в нескольких комнатах жили его престарелые

родители, жена и шестеро детей. Кроме добротного дома, в длинных сараях вдоль стены

содержались лошади, три коровы, пять бычков и около ста баранов. Жизнь этой семьи

текла в большом достатке, ведь Даврон владел караван-сарая в самой столице. Ко всему

же его Орден получал немалые пожертвования от состоятельных горожан, а бедняки

отдавали свои земли, дома и становились дервишами. Однако сам Даврон, следуя

заповедям общины, вел скромный образ жизни и того же требовал от своей родни.

По обыкновению глава общины задерживался дома не более недели, пока не надоедали

домашние, и затем возвращался в город к своим братьям по вере. Первыми его увидели

два малолетних внука, которые играли в орехи, выбивая их из круга. С радостными

криками: «Дедушка приехал! Дедушка приехал!» они подбежали к нему, зная, что тот

непременно угостит сладостями. Дед обнял их, и на его лице появилась легкая улыбка,

что случалось редко. Получив леденцы, детвора с радостными криками побежали в дом,

чтобы сообщить приятную весть. Из разных комнат разом вышли жена, дочки, взрослые

сыновья с женами.

Уже в своей комнате Даврон отдал жене мешочек с серебряными монетами. Столько же

денег он вручил отцу, поставив перед ним на дастархане (скатерть), пока женщины

готовили в большом казане плов. Даврон с сыновьями сидел на тахте напротив

родителей, которые с волнением расспрашивали сына о тревожных событиях в Бухаре, а

также на соседних землях, где власть русского царя пала и каким-то странным образом

перешла в руки нового царя по имени Ленин.

– Говорят, новый царь из простой семьи и желает осчастливить весь бедный народ. Это

правда, сынок? – спросил отец.

– Не верьте этим разговорам. Такие лживые слухи со злым умыслом, их распускают

большевики, и в этом им помогают наши безбожники. Они продались шайтану Ленину и

теперь хотят казнить нашего эмира, а ведь власть ему дана свыше. Не верьте им. Разве

большевики - люди, если расстреливают даже наших мулл? Лучше царской власти не

может быть ничего, только дело в том, что одни правители бывают добрые, а другие –

жадные и жестокие. Наш эмир - справедливый, я его хорошо знаю.

– О сын мой, ты знаком с самим эмиром? – крайне изумился старик, вытаращив глаза, а

за ним и остальная родня.

8

Даврон прикусил язык, но было уже поздно. О его связях с правителем знали единицы.

А о том, какие именно поручения эмир дает дервишу, и вовсе никто. Конечно, родне

можно довериться, и все же среди них всегда найдутся болтуны, которые любят

хвалиться.

Взоры всех были обращены к Даврону, а тот не спешил с ответом.

– Как вам сказать, я не имел чести быть с ним знаком лично, но не раз видел его с

близкого расстояния, вот как вас, - соврал Даврон.

Дервиш понимал: ложь для истинного мусульманина – это немалый грех. И все же он

считал, что такой обман дозволен, если речь идет о благе страны и ее правителя. А

поскольку власть дана эмиру свыше, то такой грех можно простить.

– Сын мой! Тебе, должно быть, уже известно о том, что на днях Советы захватили

Карши, а значит, эти кяфиры уже совсем рядом. Как бы они не явились в наш кишлак.

Что будет с нами? Говорят, Советы не любят богатых людей и отбирают у них все