Русская жена эмира

не знал русского языка. И Новиков шагнул к курбаши и строгим голосом произнес:

«Встать, бандюга!». Второй конвоир сразу перевел, и Султанбек стал медленно

подниматься.

– Погоди, Новиков, сам обыщу его. Я отвечаю за него головой: это ни какой-нибудь

рядовой бандит. Понимаешь?

Новиков не смел возражить и отошел в сторонку, хотя в душе слегка обиделся из-за

недоверия. Лебедев ощупал арестованного с головы до ног и ничего не нашел.

– Он чист, ведите его вниз, - приказал следователь.

Во дворе уже ждала закрытая легковушка черного цвета. Султанбека усадили на заднее

сиденье между конвоирами с пистолетами на боку. Лебедев же устроился рядом с

водителем и захлопнул дверцу.

– Юра, поехали в сторону мечети Кукельдаш, - сказал Лебедев молодому водителю.

С шумом автомобиль выехала со двора, и часовые солдаты закрыли решетчатые ворота.

– Юра, когда подъедем к Кукельдашу, сбавишь скорость. Там будем кататься, пока этот

бандит не вспомнит дом, где встречался с дружками.

– Понял вас. Николай Фомич, а что это за бандит?

– Это главарь басмаческой банды, на его совести много загубленных душ, особенно

наших активистов. Раньше был героем, а вот теперь сидит в кандалах и смиренно дает

показания.

Водитель повернул голову назад, глянул на басмача с ненавистью и сказал:

– Таких надобно на месте расстреливать, чего с ними возиться.

– Пусть сначала про своих сообщников расскажет.

Машина уже двигалась к мечети, выпуская из-под колес клубы черного дыма. Впереди

уже был виден базар: у деревянных ворот - много народу. По широкой улице шли

женщины в парандже со своими детьми и большими тазами на голове. Мужчины - на

ослах и арбах, груженных арбузами, дынями. Среди них уже мелькали девушки с

открытыми лицами и мужчины в европейской одежде: брюках, рубашках и даже шляпах.

Водителю Юра все чаще подавать сигналы для людей, чтобы народ освободил дорогу.

Не доезжая до мечети, Лебедев приказал свернуть налево, на тихую улицу и обратился к

заключенному:

– Султанбек, мы уже на месте. Теперь смотрите по сторонам и найдите тот дом.

Курбаши согласно кивнул головой и устремил свой взгляд к окошку. Автомобиль ехала

медленно, чтобы бандит мог разглядеть каждый дом.

111

Лебедев снова обернулся к Султанбеку с вопросом:

– Тот дом как-то выделялся среди прочих?

– У него был балкон, и он выходил на улицу, - успел сочинить курбаши, разыгрывая

спектакль со следователем.

– Ребята, - обратился чекист к конвоирам и водителю, - этот басмач говорит, что у того

дома был балкон. Вы тоже глядите по сторонам. Дело в том, что в этом доме находится

штаб антисоветской организации.

Так Лебедев решил отвлечь их внимания от Султанбека. Сам следователь тоже

всматривался в дома через лобовое окно. Так он ослабил бдительность конвоя.

И проехав еще немного, следователь обернулся к заключенному с вопросом: «Может,

вот этот кирпичный дом?» Эти слова были для курбаши условным сигналом. Оба

конвоира бросили свои взгляды на тот дом. В то самое время Султанбек опустил руку к

ноге и вытащил револьвер. Остальное произошло мгновенно. Сначала курбаши

выстрелил в сердце молодому конвоиру, и голова его сразу свисла набок. Старший

конвоир глянул на бандита - оцепенел, и рука застыла на кобуре. Ему в лицо смотрело

черное дуло револьвера. Глаза басмача сверкали. Но Султанбек не стал стрелять, а вместо

этого ударил конвоира по голове тяжелой рукояткой пистолета. Вмиг охранник свалился

набок, на дверцу. Испуганный шофер резко нажал по тормозам. Теперь, согласно плану

Лебедева, курбаши должен приставить пистолет к голове следователя и крикнуть:

«Быстро, выходи из машины, иначе убью!». Так и случилось, но почему-то басмач еще

добавил: «Спасибо, следователь». Лебедев не придал значения этим словам, как и тому,

что в револьвере курбаши остался еще один патрон, ведь он не стрельнул в Новикова. И

следователь повернулся к нему с пистолетом, желая убить. Однако Султанбек нажал на

курок первым. Голова чекиста ввалилась прямо на лобовое стекло. И затем курбаши

схватил оружие у мертвого следователя.

Напуганный шофер замер, вцепившись за баранку. Он боялся, что и его убьют, сделай

лишнее движение. Тем более все его товарищи мертвы, он остался один. И вот бандит

ткнул ему дулом в затылок. «О, Господи, неужели и меня тоже?» - мелькнула мысль.

Но вместо этого услышал окрик басмача, на ломаном русском: «Быстро поехали!». От

волнения Юра с трудом завел машину, и они тронулись.

– Быстрее, быстрее, - торопил курбаши, и шофер стал набирать скорость.

На этой улице людей оказалось мало, и автомобиль объезжал людей с легкостью. Так

они ехали некоторое время. Прежнего страха уже не было, шофер стал понимать: пока он

управляет машиной, его не убьют. Юра был не из трусливых, хотя в самом начале сильно

испугался. Вращая руль, он стал обдумывать, как избавиться от этого бандита, который

все равно застрелит его, когда он станет не нужен. Временами Юра поглядывал на

мертвое тело товарища Лебедева. Оно упиралось в боковое стекло, с виска текла кровь, а

под ногами - красная лужа. Юре стало ужасно жалко Лебедева: все-таки три года

работали вместе.

Дорогу ему показывал бандит с дулом пистолета.

– На большой базар, - дважды сказал курбаши, и шоферу стал ясен его замысел.

Басмач намерен исчезнуть в базарной толпе, решил про себя Юра, а, может, там его

сообщники, которые помогут скрыться.

В свое время Юра являлся активным комсомольцем в железнодорожном депо, за что

получил направление в органы безопасности. Поэтому в душе комсомольца с каждой