Русская жизнь. Август (август 2008)

К Людмиле Петровне Алексей Бурилов ходил, чтобы проверить себя - станет ли ему жалко человека, которого он убил. Оказалось - нет, не жалко.

–  Вы зря говорите «человек». Человек так себя вести не будет. Я вообще не знаю, как его называть. По идее - монстром, но тоже как-то странно - это не монстр, так, червяк какой-то.

38- летний Сергей Долгачев и в самом деле был не самым удачным гостем для детского дня рождения -ни с сестрой Алексея Натальей, ни тем более с ее старшей дочерью Кристиной, по случаю 16-летия которой Наталья принимала гостей, он знаком не был. Накануне познакомился с девушкой (ее имени Людмила Петровна не помнит), пили пиво на пустыре, потом пошли к ней. А на следующий день новая подруга позвала Долгачева в гости к Наталье. Он нарвал цветов и пошел в гости.

II.

Алексей на день рождения племянницы опоздал - хоронил друга, которого накануне зарезали на улице из-за мобильного телефона и кошелька с 500 рублями. Настроение было соответствующее, и даже пить с гостями он не стал - сел в стороне с пакетом сока и, как вспоминает, «думал о чем-то своем». Застолье проходило во дворе двухэтажного барака, в котором живет Наталья с дочками Кристиной и Полиной. Гостей было немного - одноклассница Кристины, супружеская пара - друзья Натальи, еще одна подруга семьи и та девушка (ее имени Алексей тоже не знает, говорит, что «такой же монстр, только женского пола»), которая привела Долгачева. Познакомиться с Долгачевым Алексей не успел, он в тот вечер вообще ни с кем не разговаривал.

III.

Людмила Петровна Долгачева, в общем, правильно говорила, что жизнь ее сына не закончится ничем хорошим. «Вся его жизнь - одна большая беда», - говорит и мне Людмила Петровна. Живет она одна в маленькой комнате в коммуналке, второй муж умер, младшая дочь вышла замуж и уехала в Кустанай. В Казахстане некоторое время (сколько - мать не помнит) жил и Сергей - к сестре он уехал после того, как пропил квартиру. В Кустанае пытался торговать на рынке какими-то продуктами, а заработка не было, работу бросил, но на рынок ходил каждый день - подрабатывал грузчиком, деньги пропивал там же. Однажды подрался, получил пять проникающих ножевых ранений, неделю пролежал в реанимации и вернулся к матери с инвалидностью. Два года жил в ее комнате, лечился («Всю пенсию на лекарства для него тратила», - жалуется Людмила Петровна). Этой весной сказал матери, что нашел работу - где-то грузчиком, но, как говорят соседи, врал и на самом деле нигде не работал.

IV.

Алексею Бурилову - 31 год, работает он в маленькой мастерской на территории мебельного комбината. Вдвоем с приятелем делают металлические двери. Приятель ездит по городу, развозит заказы, а Леха что-то постоянно режет, варит, сверлит и ругается с местным электриком, который почему-то именно к Алексею любит ходить поболтать.

–  Это, как Децл пел, достали коммунисты, фанатики, фашисты. С утра до вечера одно и то же: Горбачев, Ельцин, великую страну просрали. Ну сколько можно? Я ничего не просрал и мне самому насрать на их величие. Работать надо. Вот я семь лет уже работаю с металлом, нашел свое призвание - кузнец. С тем, что на квартиру мне никогда не заработать, я смирился, но все равно стараюсь, и меня в городе знают - я все умею.

V.

Когда стемнело, гости стали расходиться. Наталья ушла в дом, именинница с подружкой - куда-то тусоваться уже без взрослых, а Алексей с мобильным телефоном бродил туда-сюда вдоль барака - разговаривал с родственниками парня, которого в тот день хоронили. Собеседник положил трубку, Алексей услышал гудки, положил телефон в карман, но гудки почему-то не прекратились.

–  Потом понял, что это не гудки, а такой писк, как мышь пищит. Я послушал - вроде мерещится, - и пошел в дом. И вот что-то заставило меня обернуться, смотрю, а в кустах голый мужик стоит. Что за ерунда?

Барак Натальи находится на достаточно оживленной улице Курчатова между экономическим колледжем и его общежитием. Улицу он не украшает, поэтому двухэтажное здание и примыкающая к нему помойка по периметру очень плотно засажены деревьями и кустами - с улицы барака не видно. Увидев голого мужика, Алексей негромко выматерился и шагнул по направлению к кустам. Мужик обернулся и спокойно сказал:

–  Убью, сука.

Алексей узнал Долгачева.

–  Я стою и вижу, что вот эта мразь наглым образом подминает под себя мою племянницу. Смотрит на меня, а сам рукой у нее под платьишком лазит. Полина пищит и тоже смотрит на меня. И я стою и думаю: ну что это такое? У меня обостренное чувство справедливости, я очень принципиальный человек, и думать я не стал - подошел к нему, тупо взял за волосы и понес. Куда Полина убежала, я даже не видел - я вообще ничего не видел, меня потом спрашивали: «Слушай, как ты его десять метров пронес? Он же тяжелый». А я не помню, как я его пронес и откуда силушка взялась. Просто взял, как мешок с говном, и несу. Он пытался что-то шепелявить, но я его, честно говоря, не слушал. Озверел я на тот момент.

Дальше Алексей говорит, что пришел в себя уже на свалке - Долгачев лежал перед ним и не шевелился.

–  Я пощупал ему пульс - жив. Достал сотовый, набрал 112, никто не отвечает. Думаю - е-мое, сейчас кто-нибудь пройдет мимо и подумает, что я его прячу. Выбежал на дорогу - гаишники едут. Остановил машину и кричу им: «Забирайте педофила!»

Скорая помощь и милиция приехали через десять минут. Долгачев был еще жив, его увезли в первую горбольницу, с Полиной осталась женщина-психолог, а Алексея отвезли в отделение милиции, составили протокол и сразу отпустили, сказали только ждать вызова в прокуратуру.

В больницу Долгачева доставили после полуночи, а в половине первого он, не приходя в сознание, скончался.

VI.

Когда человек рассказывает о том, как очнулся, уже увидев перед собой неподвижное тело, - верить ему необязательно. Скорее всего, такую форму изложения Алексею посоветовали адвокаты, чтобы переквалифицировать статью обвинения с «превышения пределов самообороны» на «причинение тяжкого вреда здоровью в состоянии аффекта».

Тяжкие телесные повреждения, которые получил Долгачев перед смертью, - это, во-первых, разрыв тонкого кишечника, и, во-вторых, - кровоизлияние в мозг, причем кровоизлияние, как говорят врачи, произошло раньше разрыва кишечника и было вызвано сильным ударом в затылок.

–  Про затылок ничего не знаю, - говорит Алексей.
– В затылок - это запрещенный удар. Я запрещенные удары хорошо знаю, я в спецназе служил, в подразделении «Кобра». Бить умею, но нарочно убивать я бы его не стал.

Алексей спрашивает, когда начнется интервью. Я отвечаю, что оно уже началось, и показываю блокнот.

Он удивляется - а где, мол, камера? Когда телевидение приходило, журналисты с камерой были. Я еще раз говорю, что пишу для журнала, Алексей смеется.

–  А я думал, интервью - это когда телевидение. Ко мне уже с НТВ приезжали, я потом передачу видел, очень интересно. После моего интервью показали, не помню, в каком это городе было, педофила, который семерых детей изнасиловал и получил за это четыре года. Если бы не я - этот монстр, может быть, вообще год условно получил бы. Он же Полинку не успел изнасиловать и тем более не убил. И как бы он тогда себя чувствовал? Чувствовал бы себя победителем. А мы бы сидели и боялись. Наташа и так после того дня неделю из дома сама не выходила и детей не выпускала - боялась. А если бы он остался жив? Безнаказанность порождает новые преступления. Я не дал совершиться безнаказанности.

VII.

В следственном отделе по Советскому району Челябинска говорят, что вопрос о содержании Бурилова под стражей даже не рассматривается - с тем, что он был прав, избивая Долгачева, здесь не спорит никто.

На следующей неделе Алексей поедет на психологическую экспертизу, которая, как говорят в следственном отделе, со стопроцентной вероятностью признает его находившимся в момент убийства в состоянии аффекта. «Состояние аффекта - понятие широкое, вы же понимаете, - говорит один из сотрудников следственного отдела.
– Там, например, шашлыки жарили, прямо во дворе ножи острые лежали. То, что он не побежал за ножом, - достаточное доказательство аффекта».