Русская жизнь. Квартирный вопрос (октябрь 2007)
Шрифт:
У Надежды тоже есть дети.
– Зовут вас родные к себе?
– Нет… Да и не хотим мы уходить из леса. Здесь такой воздух! Грибы-ягоды, черемша вокруг…
Недалеко от поселка Белореченского есть еще несколько землянок. Жители их дружат, ходят друг к другу в гости и называют себя «лесными братьями». В одном месте в лесу рядом вырыты две землянки, и там несколько лет обитают пять человек. Только в поселке они бывают редко - боятся, что злые люди найдут их убежища.
* МЕЩАНСТВО *
Людмила Сырникова
Космополитизм по-русски
Наши соотечественники скупают недвижимость за рубежом
Однажды в выпуске эрнстовских, кажется, новостей был показан сюжет о московском пенсионере, переехавшем с женой в Черногорию - доживать век.
На том сюжет и завершился, произведя вдруг нетривиальный месседж. Пенсионер стал вровень с инвестором. Счастливый обладатель «социальной карты москвича», прописанный у детей, научился извлекать выгоду и теперь добывает в аптеке бесплатные лекарства, глотая их за границей, в благоприятных климатических условиях, «как в Турции, только гораздо лучше». Спутниковая тарелка позволяет смотреть все российские телеканалы. Вот сообщают, что на Пласидо Доминго, Монтсеррат Кабалье и Хосе Каррераса грозятся завести дело: они заделались гражданами оффшорного государства, чтобы не платить налоги со своих гигантских гонораров. «А-хахахаха! Вот совсем уже, а?! Стыд потеряли-то!» - возмущенно хохочет Виктор Константиныч, тыча рукой то в супругу, пенсионерку, то в телевизор.
Загодя радуется Виктор Константиныч успехам налоговой службы, пусть даже иностранного государства. Порядка взыскует его душа. Сын турецкоподданного, великий комбинатор Остап Ибрагимыч, не сумев переквалифицироваться в управдомы, так и застрял в эпохе первоначального накопления капитала с перерезанным бритвою горлом, а склочное дитя собеса и парторганизации, за свою долгую жизнь приобретшее полезную привычку отдавливать ноги в очередях, вдруг оказалось в Рио-де-Жанейро, точнее, в Монтенегро, и в пузырящихся на коленях трениках разгуливает по песчаному пляжу. Он не жулик, не спекулянт, он добросовестный приобретатель, вслед за ценой на нефть вырос рынок недвижимости, и вот он здесь, инвестирует в молодую экономику развивающейся страны, будущего члена ЕС, и в свою комфортную европейскую старость.
Сын Виктор Константиныча неплохо вписался в рыночную российскую реальность: сначала были какие-то сникерсы, затем он дорос до автозапчастей. Его фирма - маленький филиал представительства большого корейского автогиганта. Сын Виктор Константиныча стоит на земле всеми четырьмя конечностями: выстроил в Тропарево домик, неплохое подспорье для «трешки» в Бескудниково, не дав молдаванам себя обмануть, дочь (Виктор Константиныча внучка) хотела в институт культуры, на факультет шоу-бизнеса, но он настоял, что лучше на менеджмент. В прошлом году, когда Виктор Константиныч с концами отчалил в Черногорию, сын три недели подряд, потирая на кухне руки, говорил: «А что, там климат получше, чем в Москве, в мегаполисе!» И даже как-то рассказал, как его одногруппник сплавил престарелых родителей в дом престарелых, и выразительно посмотрел на дочь, будущего менеджера. Но тут жена, преуспевающий бухгалтер, оказалась вдруг почти по делам на выставке-ярмарке зарубежной недвижимости, откуда вернулась с охапкой рекламных проспектов. Почти сутки - с субботы до вечера воскресенья, с перерывом на сон, - длился семейный совет, сын Виктор Константиныча даже пренебрег важным футбольным событием, и решили-таки съездить в эту Испанию, посмотреть.
Крохотный курортный городок Бенидорм, страшно привлекательный инвестиционно: англичане скупают недвижимость как подорванные, едут и богатые немцы, и уж тем более американцы, пиндосы, надо торопиться, спешить, скоро ничего свободного не останется. Они поторопились, но свободного и в самом деле оказалось немного: 34-метровая квартира по цене 95 000 евро в доме, наполовину заселенном индонезийскими нелегалами. Испанская матрона и ее угрюмый мачо-супруг хотели поначалу и вовсе 100 000, но опытный бухгалтер заявила безапелляционным тоном, что, дескать, it is not absolutely possible, и к ней прислушались. Неделя отпуска была безнадежно испорчена: не представлялось возможным полностью насладиться ни пляжем, ни свежевыжатым соком, ни катамараном, в глаза лезла правда о том, что дом - из самых непрестижных, квартира - из самых маленьких, соседи - из самого третьего мира, а все, что поприличней, начинается от 180 000, и это все же недоступно, потому что разница между проданной хрущобой Виктор Константиныча и черногорской мазанкой была крошечной, ее едва хватило на переезд и транспортировку стариковского скарба, а все собственные средства, ты ж понимаешь, в бизнесе, в обороте. Была предпринята последняя попытка уломать испанцев,
те уперлись рогом, как бык перед тореадором, и тогда квалифицированный бухгалтер, гордая и прекрасная, как Кармен, покинула поле сражения. Вечер был испорчен, но уже на следующее утро, поймав за завтраком недоуменно-презрительный взгляд английской семейной пары, наши поняли, что жить среди этих бездуховных людей не очень-то и хочется. Урвать от Испании кусок все же удалось: в аэропорту супруги появились, волоча за собой вяленую свиную ногу, невероятно внушительную, купленную специально в Museo del Jamon: в багаж ее сдать было невозможно, и пришлось взять ногу с собой на борт, испанские пограничники, всегда интровертивно отстраненные, вытаращили маслянистые глаза, но старший бухгалтер с независимым и гордым видом прошествовала в GATE 16.Сын Виктор Константиныча иногда думает, что на самом деле оно и хорошо, что так все вышло. Ведь что такое на самом деле Испания? Провинция, натуральная провинция! Бедная европейская страна, задворки, всякий сброд, на русских смотрят косо, недобро. Ты им платишь, а они все равно смотрят так. Чаевые без благодарности берут. Не годится. То ли дело Турция или Египет. Там сервис, почет и уважение. Там и еще в цивилизованных странах Запада.
Вот англичане, рассуждает сын Виктор Константиныча. По ТВ показывали директора лондонского агентства недвижимости, он рассказывал, какие дорогие апартаменты покупают в Лондоне богатые русские. Недавно из-за наплыва русских пришлось открыть дополнительный бутик. Сын Виктор Константиныча уже не помнит, какой именно, но разве это важно? Важно, что в Лондоне люди с пониманием. Да и в Черногории. Кто бы мог подумать. Но вот и богатые люди, и даже очень богатые вкладываются, а значит, через лет 10-20 домик, в котором Виктор Константиныч сейчас доживает, вырастет в цене, его продать потом можно будет втридорога… Сын Виктор Константиныча думает так и мало-помалу успокаивается. И, успокоившись, преисполняется гордости. Вообще-то Запад - это как у нас, только без недостатков. Дайте еще десять лет - и Москва станет круче Нью-Йорка.
Тусклый телекомментатор попал в яблочко: принципиальной разницы между пенсионером в трениках и крупным бизнесменом в Brioni, скупающем в инвестиционных целях черногорскую ли, лондонскую ли недвижимость, нет. И тот, и другой самозабвенно верят в Запад, хотя он обижает их неожиданностями, пугает нежеланием понять и калечит требованием вести себя в гостях как в гостях. И тот, и другой тратят деньги, инвестируют, обрастают активами и квадратными метрами, пытаясь обрести желанную свободу - свободу везде чувствовать себя как дома. И тот, и другой, сами того не подозревая, по старой русской привычке занимаются геополитической и культурной экспансией. И сегодняшний миф о русских нефтедолларах, без которых давно зачах бы Куршевель, разорились швейцарские банки, закрылись лондонские бутики и парижские рестораны, а захудалая Черногория прозябала б в полнейшей нищете, - этот миф обладает колоссальной притягательной силой, ничуть не меньшей, чем в свое время миф об уникальном русском слове «интеллигенция», миф о «самой читающей в мире стране» и миф о неизъяснимой русской духовности. Жизнь - очень плохая литература.
* ХУДОЖЕСТВО *
Борис Парамонов
Баба и сиси
Из книги «Матка Махно»
Не подумайте плохого, это американизмы: «баба» (bubba) - южное произношение слова «брат», brother, а «сиси» (sissy) - «сестренка», «девчонка», как дразнят плаксивых мальчиков. Тенесси Уильямса в детстве отец называл «сиси».
Старик оказался недалеко - слишком близко!
– от истины.
Буду говорить, однако, о Тургеневе. Он однажды записал приснившиеся стихи:
Раздался выстрел молодой, И князь обнял младого хана: Ах, избегай сего тирана, Беги, беги скорей домой!Гм-гм…
Но - не настаиваю, не настаиваю. Будем считать, что это «Кубла Хан». «Выстрел молодой» - просто хорошо. Wet shot, как говорят американцы.
«Тираном» была мать Тургенева Варвара Петровна. Собственноручно секла: не людям же пороть барчонка. Может быть, отсюда тургеневская робость перед женщинами. Секс у него шел сверху вниз по социальной лестнице: родил дочку от крепостной. Это очень известная в психоанализе ситуация: не уверенный в себе невротик должен ощущать над женщиной хоть какое-то превосходство.
Позднее дочку забрал к себе и воспитал по-господски. Назвал Полиной. Так звали его сводную сестру, рожденную Варварой Петровной от доктора Берса, будущего толстовского тестя. По-английски сводная сестра - half-sister, «полусестра». Такими полусестрами были у Тургенева едва ли не все его женщины.
Собственно, что мы знаем о тургеневских (внелитературных) женщинах? Полина Виардо? Тургенев любил ее платонически, все это знали и посмеивались. Вяземский, разозленный выпадом Тургенева («псевдорусские стихи князя Вяземского»), сочинил эпиграмму: