Русские и американцы. Про них и про нас, таких разных

Справедливости ради надо сказать, что и Америка то и дело подливала керосин в разгорающийся костер нашей к ней нелюбви. С высокомерием победителя американцы никак не стремились понять, а тем более пощадить наши чувства после развала СССР. Не могли они понять наши чувства, когда начали внедряться в Грузию, Украину, Узбекистан, Киргизию, которые, хоть и стали отдельными государствами, в сознании все еще оставались «нашими». Поведение Америки нас задевало. Однако настоящий взрыв ненависти к «беспардонным америкосам» вызвали бомбардировки Югославии. Как-то вдруг мы прониклись братскими чувствами к сербам, к которым до того не испытывали особых сантиментов и никаких особых дел с ними не имели. Когда сегодня речь идет об Украине, понятно, почему у нас так близко к сердцу принимают происходящие там события. Но почему нас так задела Югославия, с который нас ничего не связывало?! Что же такого случилось? А ничего и не случилось. Я думаю, что, как ни цинично это звучит, то были всего лишь игры нашего подсознания. Неизжитое имперское сознание томилось бессильной завистью к силе. Своими авианалетами на Белград Америка дала нам повод предъявить ей конкретный счет и вылить все накопившееся к ней раздражение. Теперь-то мы уже твердо понимали, за что мы ее не любим.

А еще нам очень не понравилось, с каким сладострастием НАТО (понимай, Америка) принимала в свои члены страны Восточной Европы, ведь вроде бы обещали, хоть и не на бумаге, этого не делать. И здесь уже все совпало: наши комплексы, обманутые ожидания, несбывшиеся мечты, расставание с иллюзиями. А также наши заблуждения, незнание и непонимание Америки. Но вместе с тем, как ни странно, в массовом сознании все еще не угасала вера в «сияющий город на вершине холма».

Вот примерно с таким багажом отношений к Соединенным Штатам мы вошли в «стабильные» нулевые.

Если бы Америки не существовало, ее надо было б придумать. Обязательно придумать, иначе наша жизнь во многом стала бы более тусклой. Да что там тусклой, откровенно бесцветной. Видимо, специфика русской души такова, что мы пребываем в эмоциональном комфорте, лишь когда, задыхаясь от страсти, кого-то любим или же, напротив, истерично ненавидим. Таким предметом любви и ненависти на протяжении всех послевоенных лет является для нас Америка.

В своем отношении к Америке мы вкатились в путинские нулевые, хоть и с поостывшими восторгами, но все же с заметным чувством симпатии и неистребимого к ней интереса. Аж 66 % симпатизирующих – это что-то да значит! Но и доля разочарованных за первый десяток постсоветских лет заметно выросла. Пятая часть населения страны стала относиться к Соединенным Штатам плохо или очень плохо – рост в 3,5 раза. Но оказалось, что и это было только начало.

За последующие 15 лет мы привели свои чувства в состояние коллективной ненависти, мобилизовали чуть ли ни всю страну снова не любить Америку. Не любить горячо, неистово, как не любили полвека назад в годы Карибского кризиса. Соцопросов в советское время не проводилось, но, думаю, индекс нелюбви и ненависти был тогда примерно таким же. Пик нелюбви нашего времени, понятно, пришелся на крымско-донецкий 2014 год, тогда наши чувства достигли рекордной отметки 74 %. В последующие несколько лет накал страстей немного снизился – Америка тогда не нравилась 66 % наших соотечественников. Обратите внимание: всего 16 лет до того те же 66 % россиян объяснялись Америке в любви. Это, как если б полюса Земли поменялись местами. В этой динамике, мне кажется, отразилась вся двойственность наших чувств к этой стране.

Такая двойственность, как отмечалось, родилась из положительного образа США, который стихийно формировался на протяжении 100 лет со времен Пушкина, а также зловещего образа врага, который искусственно создавала советская пропаганда на протяжении полувека после победы над Германией. Ничего другого тогда, кроме того, что «ТАСС уполномочен заявить», советскому народу, отгороженному от мира «железным занавесом», доступно не было. А это только множило неразбериху в головах и душах, но одновременно вызывало к США огромное любопытство. Чем меньше мы знали, тем больше хотелось узнать.

Но эти два начала – лишь исторический фон, как бы фундамент, на котором строилось наше отношение к Америке. А вот «этажи» на этом фундаменте возводились из самого разного материала. Тут и особенности национального характера, и специфика российской власти, и вечный поиск земного воплощения Царствия Небесного – от химеры коммунизма до лучезарного капиталистического завтра. И, конечно же, немалый вклад в то, как воспринимают сегодня в нашей стране Соединенные Штаты, внесла и сама Америка.

Хотя появление Трампа вроде бы поначалу породило в российских душах какие-то новые феромоны, но затем санкции, постоянные обвинения в наш адрес (заслуженные и незаслуженные) добавили изрядный скепсис в наше отношение к этой стране, которое в целом по-прежнему остается неважным. А ведь что забавно: какой-нибудь депутат в очередной раз накричавшись в телевизоре, как он ненавидит Америку, сядет в свободную минуту за придуманный в Америке компьютер и залезет в опять-таки американский Facebook или Skype, чтобы потрепаться с друзьями. Не исключено, что и дети его учатся в Бостоне, и апартаменты имеются в Майами, но «поганых пиндосов» он, конечно, ненавидит и презирает всей душой.

А между тем порой только диву даешься, как тесно могут быть связаны явления, вроде бы далеко отстоящее друг от друга. Вот, к примеру, тот же компьютер. Казалось бы, какая может быть связь между американским компьютером, нашими мутными выборами и гибкой Конституцией? И тем более, какое отношение могут иметь компьютер, мутные выборы и гибкая Конституция к остервенелому антиамериканизму, которым долгие годы дышит наша страна? Большинство из нас этой связи не чувствуют. А вот специалисты ее прекрасно видят.

Они говорят: «Смотрите, вам ведь нравятся сделанные на Западе гаджеты, автомобили, одежда, вы просто жить без всего этого сегодня не можете. Вам, конечно же, нравятся и их высокие зарплаты, да и вообще их жизнь, устроенная по уму. А вы интересовались, каким образом это все там появилось? Ведь не с неба же это им свалилось, они на Западе сами сумели все создать». Но почему они сумели, а мы нет? Что в них такого, чего нет у нас? А вот что: во-первых, у них есть власть, которую реально можно переизбрать, если она не справляется. Есть права и свободы, которые реально защищают суды, и многое другое, что коротко называется демократией. А это привело к тому, что у них есть чиновники, которые не воруют и не прессуют бизнес. Есть там, наконец, реальная конкуренция и, соответственно, есть свободный рынок. И потому у них получается создавать и компьютеры, и все остальное.

У нас же есть только любовь к компьютерам. Мы вроде бы тоже хотим быть передовыми, но в массе своей не принимаем то устройство жизни, которое позволило Западу создать все эти замечательные игрушки и нормальную жизнь. Душа наша противится и свободному рынку и демократии. Для многих у нас эта связь между компьютером и выборами президента разорвана. Специалисты называют такое состояние общества незавершенной или догоняющей модернизацией.

Незавершенная модернизация, однако, не проходит для общества бесследно, она травмирует, создает ощущение дискомфорта и неудовлетворенности жизнью. Она рождает и питает наши комплексы. И тут наша психика требует простого, ясного, четкого ответа на вопрос «Кто виноват?», требует найти корень зла. В тяжелые 1990-е мы, казалось, нашли его – во всем виноваты коммунисты. Вот стоит нам справиться с постсоветской разрухой, как наконец-то заживем по-людски. Но вот прошло десять лет, с разрухой вроде бы справились, а по-людски жить не получается.

Еще десять лет прошло, о коммунистах и вспоминать забыли, но снова все у нас не слава богу. Может, во всем виноваты приезжие? Свалившиеся нам на голову все эти «приехавшие» и «понаехавшие тут»? В какой-то момент мы их сильно невзлюбили. Они, конечно, виноваты, мы их не любим, но все же как-то мелковаты они, не тянут на главное зло нашей жизни. Может, пресловутая «пятая колонна», все эти хипстеры и креаклы, пасущиеся при Госдепе? Они, конечно, отвратительны, почти что предатели, но все же не вредители. Да и сколько их? Так, сущие единицы, которые только и могут орать на своих митингах и плеваться в интернете. Должно быть что-то еще. Но что или кто? Кто виноват в нашей вечной неустроенности?

И вот мы ищем виноватого. И как водится, поиск наш обращен не вглубь себя, а вовне. А там, вовне, у власти нашей уже давно все готово. Еще 70 лет назад советская пропаганда назначила виновной за все Америку. Пропаганде нынешней оставалось лишь порыться в старом комоде, стряхнуть нафталин – и вот он, как новенький, этот кошмарный образ врага, жуткий образ Америки. А тут еще, словно дар небес, подвалил украинский кризис, обозначенный нашей пропагандой как продукт американской спецоперации.