Русские корни. Трилогия

Часты также прозвища, отмечающие цвет волос (Рыжий, Белый, Черный, Золотой), их красоту (Прекрасноволосый) или печальные последствия плохого ухода за ними (Харальд Косматый, Кальв Перхоть). У идеального героя скандинавского эпоса, Сигурда-Зигфрида, «волосы… были темно-русые и красивые на вид и ниспадали длинными волнами. Борода — густая, короткая, того же цвета» [123] . Один из йомсвикингов, приговоренный к казни, просит кого-нибудь подержать его волосы, чтоб их не коснулся топор и не обрызгала кровь [124] . И окружающие воспринимают это как должное! Русская поговорка «Снявши голову, по волосам не плачут» вряд ли была бы понята тут. Зато комплекс поговорок, отмеченных Далем в его собрании пометкой (раск.) — раскольничьи: «Режь наши головы, не трожь наши бороды», «Без бороды и в рай не пустят», «Образ Божий в бороде, а подобие в усах» [125] , — норманны, судя по всему, поняли бы прекрасно, разве что под Богом разумея не православного Спаса, а Одина.

123

Сага о Волсунгах // Корни Иггдрасиля. М., ТЕРРА, 1997, с. 217.

124

Снорри Стурлусон.Указ. соч., с. 124.

125

Пословицы русского народа. М., Русская книга, 1993, т. 1, с. 76.

Следует специально подчеркнуть, что приведенные поговорки — раскольничьи, старообрядческие, то есть, во-первых, сравнительно поздние, во-вторых, не отражающие мнения и обычаев всей массы восточного славянства, в-третьих, опять-таки обусловленные религией, причем религией чужой, привнесенной.

Как относились скандинавы к людям без волос и бороды? Песнь об Аудуне с Западных Фиордов, описывая заглавного героя, возвращающегося из паломничества в Рим, перечисляет признаки его бедственного положения: «Напала на него ужасная хворь. Отощал он страшно. Вышли все деньги… Стал он побираться и просить на пропитание». Хуже для гордого норманна уже, кажется, не выдумаешь, но сказитель завершает описание штрихом, долженствующим подчеркнуть всю бездну падения Аудуна: «Голова у него бритаяи вид довольно жалкий» [126] . Примечательно, что Аудун в таком виде «не смеет показаться на глаза конунгу». Время действия — XI век.

126

Исландские саги… с. 83.

В саге о сожжении Ньяля и его сыновей с глубоким сожалением, как о прискорбном физическом недостатке достойного и почтенного человека, заглавного героя, отмечается: «но у него не было бороды» [127] . Ненавидящая Ньяля Халльгерд — только она и никто другой — называет его безбородым: «Вы с Ньялем друг другу подходите — у тебя все ногти вросли, а он — безбородый», «Кто же нам отомстит? Не безбородый ли?», «Почему он не навозит навозу на свой подбородок, чтобы быть КАК ВСЕ МУЖЧИНЫ (выделено мною. — Л. П.)?», «Мы зовем его безбородым, а его сыновей — навознобородыми» [128] . На эти оскорбления сыновья Ньяля отвечают убийством родича Халльгерд. Действие саги происходит во второй половине X в.

127

Там же, с. 192. (Безбородость Ньяля, судя по его кельтскому имени, связана с другой этнической традицией, но здесь мы не будем вдаваться в эту достаточно интересную тему.)

128

Там же, с. 213, 224, 227, 228.

Итак, бритая голова была признаком полного падения и обнищания, унизительным и постыдным, «безбородый» — смертельным оскорблением наряду с «навознобородый» — для скандинавов X–XI вв.

Сразу следует заметить, что сведений об обычаях в области прически у шведов, с которыми обычно отождествляют русов норманнисты, у нас далеко не так много. Разве что изображения на вывезенных из Сигтуны Корсунских вратах новгородского Софийского собора, где мы видим либо бородачей с прикрывающими уши волосами, либо гололицых юношей с волосами, убранными в косы, либо, наконец, чисто выбритых клириков католической церкви [129] . Также в одной из шведских баллад герой побеждает противника, схватив его за бороду [130] .

129

Там же, с. 228.

130

Стиг-знаменосец: шведские и датские народные баллады. Л., Детская литература, с. 13–14.

Кроме того, в Швеции почитали Одина, Тора и Фрейра как верховных богов [131] , а следовательно, и подражали их облику. Во-вторых, культ волос был не только общескандинавским, но даже и общегерманским. Еще у Светония Калигула, рядя галлов — рабов в германцев для инсценировки триумфа над последними, приказывает им ОТПУСТИТЬ ДЛИННЫЕ ВОЛОСЫ [132] , при том что стандартным эпитетом Галлии в римской литературе было comata — косматая [133] . Вандалами правил королевский род Хаздингов — буквально «Женсковолосых», «Длинноволосых» [134] . У франков в VI в. длинные волосы — признак королевского достоинства, их остригают в знак унижения и отречения от престола (Григорий Турский) [135] . В средневековой «Песни о Роланде» постоянно упоминается выпущенная поверх доспехов борода и седые кудри императора Карла, его «полк бородачей», в «Нимской телеге» вассал Карла, Гильом, убивает схватившего его за бороду мавра [136] . Павел Диакон упоминает длинные бороды лангобардов, от которых, собственно, и происходит название племени [137] . Сохранилась статуя шваба языческих времен с длинной бородой и девятью косами [138] . В «Песни о Нибелунгах» Зигфрид побеждает противника, схватив за бороду [139] . В германской средневековой «Песни о Гудруне» говорится: «Престарелые витязи Вате и Фруте являлись ко двору с длинными седыми локонами, перевитыми золотом, и все находили, что они поистине смотрелись заслуженными доблестными рыцарями (!)». Тот же Вате далее появляется «с длинной окладистой бородой». Отец заглавного героя «Сказания о Вольфдитрихе», король Гугдитрих, обладал «длинными вьющимися белокурыми волосами, падавшими ему на плечи и доходившими до пояса». Воспитателю Вольфдитриха, герцогу Берхтунгу, враги сулят «по волоску выдрать всю бороду» [140] и т. д. Примечательно, что один из величайших представителей германского племени вошел в мировую историю под прозвищем Барбароссы. Вряд ли возможно, чтобы обычаи шведов были бы исключением из общегерманского правила — во всяком случае, никаких указаний на это не сохранилось.

131

Адам Бременский.История гамбургской церкви // Глазырина Г. В. Исландские викингские саги о Северной Руси. М., Ладомир, 1996, с. 210.

132

Широкова Н. С.Культура кельтов и нордическая традиция античности. СПб., Евразия, 2000, с. 83.

133

Корнелий Тацит.Сочинения. М., Ладомир, 1993. Т. 1, с. 189.

134

Селицкий А. И.«Воданические короли»: религиозный аспект формирования королевской власти у древних германцев // Скандинавские чтения 2000 года. Этнографические и культурно-исторические аспекты. СПб., Наука, 2002, с. 29.

135

Григорий Турский.История франков // История Средних веков. М., Просвещение, 1969, с. 30–31.

136

Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро. М., Художественная литература, 1976, с. 83, 119, 124, 125, 251, 252 и др.

137

Мифы народов мира. Т. 2, с. 241.

138

Найджел Пеннинк, Пруденс Джонс.

История языческой Европы. СПб., Евразия, 2000, с. 232, илл. на стр. 234.

139

Беовульф… с. 415.

140

Наследники Вюльфингов. М., Аргус, 1994, с. 135, 220, 231, 244.

Итак, в скандинавской и шире — в скандо-германской традиции длинные ухоженные волосы и внушительная борода составляли необходимую принадлежность свободного и, особенно, знатного человека. Не только обритие бороды, но даже прикосновение к ней было смертельным оскорблением. Бритая голова была знаком крайнего убожества и позора, слово «безбородый» — поводом для кровной мести.

Очевидно, что обычаи русов не только не совпадали со скандинавскими — непосредственно вытекавшими из этнического культа, — но и прямо противоречили им.

Глава 4. Обычаи тюрок

Обычно, комментируя внешность Святослава, исследователи предполагают «связь с обычаями степняков» (Сюзюмов, Иванов), «тюркскую прическу» (Петрухин), «облик не южнорусский, но печенежский» (Членов) [141] .

Если бы это было так, то выглядело бы весьма странно. Мы установили, что облик Святослава был не исключением, а правилом среди русов, и говорить надо не о единичном случае подражания чужому обычаю, а о всенародном перенимании его. Контакты же тюрок и скандинавов (которыми норманнисты считают русов) не были ни долгими, ни плотными в середине X в. Никаких условий для перенимания у совершенно чуждого народа обычая, к тому же позорного с точки зрения скандинавов, мы не видим.

141

Сюзюмов Н. Я… Иванов С. А.Комментарии // Лев Диакон, Указ. соч., с. 214. Петрухин В. Я.Указ. соч., с. 110, 193. Членов А. М.По следам Добрыни. М., Наука, 1971, с. 120.

Однако каким же был внешний облик восточноевропейских тюрок первого тысячелетия новой эры? Какую, конкретнее, прическу они носили? Это, как правило, коса — одна (на половецких идолах [142] , на ободе хазарского жертвенного ковша [143] , в византийских описаниях авар [144] ) или несколько (лука хазарского седла [145] ). Сам Петрухин пишет: «Косы — этнический признак средневековых тюрок. Особая же прическа — распущенные волосы — призвана подчеркнуть исключительность статуса правителя» [146] . О какой «тюркской прическе» Святослава может, в свете этого, идти речь? Что до лиц половецких и хазарских идолов — они или полностью безволосы, или снабжены, наряду с усами, и бородкой.

142

Степи Евразии в эпоху Средневековья. М., Наука, 1981, с. 264–265.

143

Петрухин В. Я.Указ. соч., с. 187.

144

Иловайский Д. И.Указ. соч., с. 173. Мерперт Н. Я.Авары в Восточной Европе // Очерки истории СССР. М., Издательство АН СССР, 1958. Т. 2, с. 571.

145

Плетнева С. А.Хазары. М., Наука, 1986, с. 25.

146

Петрухин В. Я.Указ. соч., с. 187.

Но, может быть, это действительно специфически печенежский облик? О прическе печенегов — буде она действительно отличалась от общетюркской — у нас нет никаких данных, но как выглядело лицо печенега, известно: Абу-Дулеф в X в. говорит о длинных бородах и усах печенегов [147] . Эпос родственных печенегам огузов «Китаби дадам Коркут», заглавный герой которого почти тезка Куркутэ-Кури, убийцы Святослава, часто упоминает длинные бороды героев: «Тебе не понравится седина моей бородищи? Души многих белобородых и чернобородых джигитов я забирал!», «Твой белобородый отец», «За бороду Бейрека схватился» [148] и т. д.

147

Плетнева С. А.Печенеги // Очерки истории СССР. Т. 2, с. 726.

148

Книга отца нашего Коркута. Баку, Язычеч, 1989, с. 114, 118, 213 и др.

Единственный источник, из которого можно было бы сделать вывод о подобии облика Святослава и тюрок, — это цитата из Прокопия Кесарийского о внешности приверженцев одной из «цирковых партий» Константинополя. Эта внешность определялась как «подражание массагетам или гуннам» и заключалась в ношении особой одежды и прически: оголенные щеки и подбородок, подстриженная кругом голова с пучком волос на затылке [149] .

Кажется, почти полное соответствие внешности Святослава налицо. Однако существуют два важных «но»: во-первых, слишком большой временной разрыв между этим свидетельством и «Историей» Льва Диакона, практически такой же отделяет Святослава от первых запорожцев, прямую преемственность с которыми исследователи обычно отрицают. Во-вторых, неясно, какой именно народ следует здесь понимать под «массагетами или гуннами»? Интересно, что у самого Прокопия это парное упоминание встречается еще раз в описании славян и антов: эти народы ведут «массагетский образ жизни» и имеют «гуннские нравы» [150] . Обычно эти слова считаются книжной, ничего не значащей риторикой. Однако в свете вышеприведенных данных можно предположить, что это — указание на конкретные черты облика славян. Примечательно, что подражавшая «гуннам и массагетам» партия именовалась венетами, что полностью созвучно названию славян «венеты» [151] . Возможно, созвучие и стало причиной столь необычного выбора примера для подражания.

149

Иловайский Д. И.Указ. соч., с. 173. (Видимо, Иловайский пользовался другими переводами. В позднейших изданиях эта прическа выглядит совершенно по-иному: Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история.) М., Наука, 1993, с. 338.

150

Прокопий Кесарийский о славянах // Материалы по истории СССР. Вып. 1, М., Высшая школа, 1985, с. 226.

151

Седов В. В.Славяне в древности. М., Фонд археологии, 1994, с. 5.

В целом, рассмотрев обычаи средневековых тюрок, смело можно заключить: прическа Святослава и русов IX–XI вв. вообще не могла быть тюркским заимствованием хотя бы потому, что тюрки такой прически не носили! Зато есть указания на то, что подобный облик могли иметь славяне VI в. Посмотрим, насколько распространено было у славян в целом бритье бород и голов.

Глава 5. Обычаи славян

У русского читателя в массе сложился образ древнего славянина с волосами едва ли не до плеч, перехваченными выше бровей тесемкой, с бородой лопатой и т. д. В ряде исторических романов — Б. Васильев «Вещий Олег», Ю. Никитин «Ингвар и Ольха» — бородатые славяне противопоставлены безбородым бритоголовым русам. Те же стереотипы подвигли Герасимова на придание реконструированному облику Ярослава Мудрого бородки «а-ля Иван Грозный». Как мы помним, это оказалось ошибкой. Здесь видно, как стереотипы вненаучного происхождения влияют на вполне солидных ученых.