Русские сказки в обработке писателей

— С каких это пор вы всех приглашаете ко мне? Разве я когда-нибудь говорил вам: «Теща, дорогая, мой дом — твой дом»? Я эту квартиру снимаю и провести эту ночь собираюсь здесь. Так что — до свидания. А лучше — прощайте!

— То есть как это — прощайте? — озверела Светлана Николаевна. — Ты на всяких… деньги тратишь на моих глазах, да еще меня же из квартиры гонишь?

— Гоню, — согласился Евгений, по-птичьи склонив голову набок. — А собственные деньги я буду тратить на свое усмотрение. Не советуясь с посторонними!

— Это я-то посторонняя?! — взвыла Светлана Николаевна и пихнула в бок Галочку, оцепеневшую от ужаса. — Я — твоя теща, забыл?!

— Бывшая, — коротко прояснил свое видение мира Женя. — По-моему, тут все ясно. Галя, тебе ясно?

Она лишь кивнула. Яснее и быть не могло. Полной четкости не было только в вопросе с квартирой. Ее не волновали квадратные метры, Галину удручала перспектива вернуться к маме. Но не оставаться же на жилплощади, куда в любой момент могла нагрянуть новая хозяйка!

— Раз уж мы все здесь собрались, — словно читая ее мысли, вступила в диалог Валя, — то давайте разберемся с основными вопросами.

— Я не поняла, почему она здесь командует, — попыталась поскандалить мама, но ее проигнорировали. Причем все.

— Когда ты сможешь съехать? — Валентина в упор смотрела на Галочку наглыми выпуклыми глазами, накручивая на палец длинную прядь волос, — Нам дорого снимать, но мы ж не звери, понимаем, что тебе собраться надо.

Это беспрекословное «мы» окончательно расставило точки над «i». Женя не кивал. Но и не возражал.

— Завтра, наверное, — Галя неуверенно посмотрела на мужа, теперь уже явно бывшего. Он не реагировал.

— Ладно. С этим ясно. Теперь еще надо, чтобы вы вместе сходили в загс и написали заявление на развод по обоюдному согласию. Я узнавала, — пояснила Валентина, наткнувшись на изумленный Женин взгляд. — Детей нет, так что можно и без суда обойтись. Делить вам нечего — так что никаких проблем.

То, что ее разрушенную до основания жизнь можно было подвести под определение «никаких проблем», оказалось для Галочки сюрпризом. Но со стороны, если не особо копаться, а опираться на логику продумавшей и предусмотревшей все мелочи Валентины, все выглядело именно так. Сошлись — разошлись.

— Па-а-азвольте! — вскипела Светлана Николаевна. — Как это нечего делить? А совместно нажитое имущество? А жилплощадь? И вообще — мы не согласны на развод!

— Мама! — Унижение стало невыносимым. Галя не собиралась торговаться на руинах своего счастья, да еще в присутствии этой отвратительной девицы, лишившей ее последних иллюзий. В том, что Женина любовь была иллюзией, она уже не сомневалась. Но лучше спать и видеть сны, чем обустраиваться на пепелище.

— Так, тогда давайте обсудим, на что вы претендуете, — не растерялась Валя. — В конце концов, у нас вся жизнь впереди. Можем сегодня перекантоваться в вашем обществе — сейчас съездим в Женину квартиру и решим, кому что отойдет. Чтобы потом без недоразумений обошлось.

— Мне ничего не надо, — почти промычала Галочка. У нее разболелась голова.

— Молчи, дура! — Светлана Николаевна была близка к состоянию аффекта. От предстоящего вечера она ждала лишь удовлетворения сиюминутного желания поплясать на костях зятька. Она еще не могла окончательно осознать, что именно теряет в связи с уходом из семьи Евгения. Список потерь начал быстро оформляться в ее мозгу: подарки по праздникам, поездки на машине загород, ремонт, путевки к морю, даже дешевое, но симпатичное белье — всё оставалось в прошлом. В будущем маячила лишь перспектива получить на руки квашню-дочь, не сумевшую удержать такого выгодного во всех отношениях мужа.

— Мне ничего не надо, — уперлась Галя. — Мама, пошли.

— Что ты несешь, — Светлана Николаевна злобно дернула ее за руку, — Завтра пожалеешь, да поздно будет! Ты на него потратила лучшие годы жизни…

— Но Женя тоже потратил на вашу дочь лучшие годы жизни и кучу денег! — резонно возразила Валентина, поскольку Женя не вступал в дальнейшие дебаты. — Так что не надо тут цену себе набивать!

— Имущество — совместно нажитое! — не сдалась мама. — Не имеете права…

Она совершенно не была готова к происходящему, поэтому реагировала только вполсилы.

— Галя же сказала, что ей ничего не надо, — вдруг подал голос Женя. — Что вы тут препираетесь? Берите пример со своей дочери. У нас тут такое… А вы крохоборством занимаетесь!

Галя вдруг почувствовала, что сейчас разрыдается. Шок прошел, и настало отвратительное осознание действительности. В зеркальной двери шкафа отражалась она — маленькая, нелепо одетая, в юбке, обтягивающей излишки фигуры, и тонком свитере, подчеркивающем выпирающие валики жира. И Валентина — статная, женственная и полуголая.

Фортуна, перебиравшая судьбы, словно ягоды в лукошке, нашла плод с червоточинкой и легко выкинула его на корм птицам. Бороться не было ни сил, ни желания.

— Всего хорошего, — торопливо выпалила Галя и выбежала из квартиры, пропитанной чужим счастьем. Оно ядовитым нектаром заползало в душу, парализуя волю и выжимая слезы. Плакать при Вале и муже было стыдно. Хотелось уйти с гордо поднятой головой, чтобы он запомнил ее такой — спокойной и несломленной. Подсознание намекало, что ей должно быть все равно, какой она останется в Жениной памяти, но оно жило слишком глубоко, чтобы понимать все тонкости происходящего на поверхности.

Оставаться в меньшинстве Светлана Николаевна не пожелала. Коротко и сжато выплеснув на присутствующих остатки своих мыслей относительно их будущего, которое они опрометчиво считали счастливым, экс-теща удалилась.

* * *

— М-да, — протянула Наташка и закусила губу. — Кто бы мог подумать!

Воздух в маленькой кухне был густым и вязким от слов и эмоций. Светлана Николаевна восседала на хозяйском месте, навалившись спиной на холодильник, и многозначительно переводила взгляд с Наташки на дочь и обратно. Галочка сидела на табуретке у мойки и молча крутила пуговицу на джинсах. В коридоре стояли две сумки, набитые вещами. Возвращение в родные пенаты состоялось.

Ночь была бессонной и невыносимо долгой. Поплакать всласть не удалось, благодаря навязчивому вмешательству мамы, желавшей во что бы то ни стало обсудить, кто виноват в произошедшем. Вариантов существовало довольно мало. Собственно, он существовал в единственном числе: виновата во всем Галина. Она была плохой женой, непослушной дочерью и не смогла стать матерью. Светлана Николаевна ходила хвостом за всхлипывающей Галей и смаковала детали. Ее многословность объяснялась только одним — мама не уверена в собственной правоте. Но даже себе она не могла признаться, что зря провела обличительный сеанс. Лучше всех теперь стало Жене, избавленному от необходимых объяснений. Галочка вырвана из его жизни, как давно ноющий зуб.