Русские земли в XIII–XIV веках: пути политического развития
Шрифт:
1238 — Ярослав, узнав о гибели своего старшего брата Юрия в бою с монголами на р. Сить, уходит из Киева и садится на освободившийся владимирский стол. Михаил занимает Киев, оставив в Галиче своего сына Ростислава. Перемышль вновь переходит в руки черниговских князей [210] .
1239 — Даниил возвращает себе Галич [211] .
Зима 1239–1940 — Ярослав выступает в поход на Юг Руси. Михаил бросает Киев и бежит в Венгрию. Ярослав захватывает Каменец, взяв в нем в плен жену и бояр Михаила. В Киеве садится князь из Ростиславичей Ростислав Мстиславич [212] . Очевидно, его вокняжение произошло с санкции Ярослава Всеволодиче. В том же 6747 году Ярослав «иде Смолиньску на Литву и Литву поб?ди и князя ихъ ялъ, а смольняны урядивъ, князя Всеволода (брата Ростислава Мстиславича, сына Мстислава Романовича — А.Г.) посади на стол?» [213] . Неясно, имело это место до или после взятия Ярославом Каменца [214] . Но в любом случае очевидно, что Ярослав предпринял масштабную акцию (Смоленск — Южная Русь), результатом которой стало вокняжение в Смоленске и Киеве двух братьев — представителей ветви Ростиславичей [215] .
210
Там же. Стб. 777; Горский А.А. Проблемы изучения «Слова о погибели Рускыя земли». С. 24–32.
211
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 777–778.
212
Там же. Т. 1. Стб. 469; Т. 2. Стб. 782–783.
213
Там же. Т. 1. Стб. 469.
214
В Лаврентьевской летописи сообщение о походе на Каменец предшествует сообщению о походе на Смоленск, но последовательность событий в статье 6747 (1239/40) года там не точна: взятие Каменца предшествует захвату татарами Чернигова, между тем из Ипатьевской летописи очевидно, что оно произошло после бегства Михаила из Киева, а Чернигов был взят еще во время пребывания Михаила на киевском столе (Ср.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 469; Т. 2. Стб. 782).
215
Мнение,
1240 — Даниил захватывает Ростислава и оставляет в Киеве своего боярина Дмитра [216] .
Нашествие Батыя на Южную Русь 1239–1241 гг. временно отодвинуло междоусобную борьбу князей на второй план, но не привело к ее полному прекращению Если вооруженная борьба за Киев более не возобновлялась, то Галич еще некоторое время оставался объектом соперничества. В первой половине 40-х годов на него продолжали претендовать Михаил Всеволодич и его сын Ростислав, ставший зятем венгерского короля Белы IV. Итог борьбы подвела битва при Ярославе 17 августа 1245 г., где Даниил и Василько разбили Ростислава с союзным ему венгерско-польским войском [217] . В середине 50-х годов безуспешную попытку захватить Галич предпринял Изяслав Мстиславич, опиравшийся на помощь татар [218] .
216
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 782.
217
Там же. Стб. 791–794, 797, 800–805; Пашуто В.Т. Очерки… С. 230–234.
218
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 829–830.
Для политической структуры Руси первой трети XIII столетия было характерно сочетание земель, управлявшихся определенными ветвями княжеского рода Рюриковичей, с землями, не закрепившимися к тому времени за какой-либо ветвью. Ведущую роль играли четыре земли и соответствующие им княжеские ветви — Черниговская (Ольговичи), Волынская (Изяславичи), Смоленская (Ростиславичи) и Суздальская (Юрьевичи). Между князьями этих ветвей шла борьба за три «общерусских» стола — киевский, новгородский и галицкий. Сильнейшие «родовые» княжества при этом оставались стабильными, в том смысле, что если в них и происходила борьба за перераспределение столов, то шла она внутри местной княжеской ветви (чаще всего — на Волыни, редко — в Черниговской, Суздальской и Смоленской землях). Князья других ветвей на «чужие» «родовые» княжества не посягали [219] : даже если князь, возглавлявший «родовое» княжество, терпел поражение от князей иной ветви на своей территории, победители не сами пытались сесть в его столице, а стремились передать власть в ней другому, дружественному им князю из той же ветви (Мстислав Удатный — Константину Всеволодичу в Суздальской земле в 1216 г., Владимир Рюрикович и Даниил Романович — Мстиславу Глебовичу в Черниговской земле в 1234 г.). Напротив, за «общерусские» столы борьба шла почти исключительно между князьями разных ветвей [220] . При этом среди киевских князей первых четырех десятилетий XIII в. были представители всех четырех сильнейших ветвей, новгородских — трех (кроме юго-западных Изяславичей) и галицких — трех (кроме северо-восточных Юрьевичей; заметим, однако, что в 1205 г. их представитель Ярослав Всеволодич претендовал на галицкий стол [221] ). Ко времени монголо-татарского нашествия исход борьбы за эти три княжения не был ясен. Даже о Новгороде нельзя сказать, что суздальские Юрьевичи его прочно держали: князья других ветвей не посягали на Новгород только последние 5 лет до Батыева похода на Северную Русь (напомним, что в начале XIII столетия Юрьевичи контролировали Новгород дольше, но затем вынуждены были его уступить). Борьба за Галич продолжалась и после нашествия. Судьба Киева была вообще неясной — с 1235 г. до взятия его Батыем в 1240 г. на киевском столе сменились 6 князей из всех четырех сильнейших ветвей.
219
Исключение — княжение Святослава Игоревича на Волыни в 1206–1207 гг.
220
Здесь исключениями являются борьба Игоревичей за Галич в 1208–1211 гг. и Изяслава Мстиславича против Владимира Рюриковича в 1234–1235 гг.
221
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 427.
Глава 2
Русские земли после Батыева нашествия
В результате походов объединенных войск Монгольской империи под командованием внука Чингисхана Бату (Батыя) на Северо-Восточную (1237–1238 гг.) и Южную (1239–1241 гг.) Русь и серии политико-административных мер, проведенных завоевателями (в основном в 40-е — 50-е годы XIII в.) [222] , все русские земли [223] попали в зависимость от монгольских ханов. До 60-х годов XIII в. верховными сюзеренами Руси считались монгольские императоры — великие ханы в Каракоруме (столице Монгольской империи). В 60-е годы западный улус империи Чингизидов — т. н. Золотая Орда стала полностью самостоятельным государством, и русские княжества остались в вассальной зависимости только от него [224] . Правители Орды присвоили себе право утверждать русских князей на столах, получать с русских земель дань — «выход» и другие подати; русские князья обязаны были также предоставлять Орде военную помощь [225] .
222
См.: Насонов А.Н. Монголы и Русь (история татарской политики на Руси) М.—Л., 1940. С. 10–23, 34–35; Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. М.—Л., 1950. С. 218–232; Хорошкевич А.Л. Изменение форм государственной эксплуатации на Руси в середине XIII в. // Общее и особенное в развитии феодализма в России и Молдавии. Проблемы феодальной государственной собственности и государственной эксплуатации (ранний и развитой феодализм). М., 1988.
223
Аргументацию в пользу того, что зависимость от Орды распространялась на все древнерусские территории, см.: Греков И.В. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. М., 1975. С. 26–33; Флоря Б.Н. Литва и Русь перед битвой на Куликовом поле // Куликовская битва. М., 1980. С. 145–148.
224
См: Насонов А.Н. Монголы и Русь. С. 11–14, 28–31, 50–51; Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. М., 1985. С. 158–160.
225
Насонов А.Н. Монголы и Русь. С. 10–16, 77–78; Хорошкевич А.Л. Указ. соч., Кучкин В.А. Русь под игом: как это было? М., 1991. С. 18–25.
Во второй половине XII — первой трети XIII в. значение киевского стола значительно снизилось в сравнении с эпохой существования единого Древнерусского государства, но нет оснований полагать, что накануне нашествия он уже не считался «старейшим» столом на Руси [226] . В повести о битве на Калке Ипатьевской летописи киевский князь назван первым в чине трех, которые «б?аху старьишины в Русскои земли» [227] (Южной Руси). В «Слове о погибели Русской земли» (написанном, вероятно, в начале 1238 г.) Ярослав Всеволодич назван вопреки этикету раньше старшего брата Юрия — великого князя Владимирского («и до нын?шняго Ярослава, и до брата его Юрья, князя Володимерьскаго») — благодаря тому, что он был в это время киевским князем [228] .
226
Ср. Толочко А.П. Указ. соч. С. 189–191.
227
ПСРЛ. М., 1962. Т. 2. Стб. 741.
228
См.: Горский А.А. Проблемы изучения «Слова о погибели Рускыя земли» // ТОДРЛ. Л., 1990. Т. 43. С. 23–32.
Киев был взят татарами в разгар борьбы за него между соперничающими князьями, среди которых в это время (см. гл. 1) сильнейшими были Даниил Романович, Михаил Всеволодич и Ярослав Всеволодич. Во время осады городом управлял тысяцкий Даниила Романовича Дмитр. В следующем году в Киев возвращается укрывавшийся перед этим в Венгрии, а затем в Галицко-Волынской земле Михаил Всеволодич Черниговский, но живет не в разоренном городе, а «подъ Кыевомъ во остров?» [229] . В 1243 г. Ярослав Всеволодич, великий князь Владимирский, отправился к Батыю и был признан им «старейшим» среди русских князей [230] . Выражением этого «старейшинства» стало обладание Киевом: когда в 1245 г. Даниил Романович Галицкий отправляется к Батыю и едет через Киев, «обдержащу Кыевъ Ярославу бояриномъ своимъ Еиковичемь Дмитромъ» [231] . Таким образом, Киев продолжал считаться главным центром Руси. Сам Ярослав, однако, в Киеве не сидел, предпочитая находиться в Северо-Восточной Руси. После отравления Ярослава в 1246 г. в Монголии, куда он отправился ко двору великого хана [232] , статус киевского стола неясен до 1249 г., когда в Каракоруме Александр Ярославич (Невский) получил «Кыевъ и всю Русьскую землю», а его младший брат Андрей — владимирский стол [233] . Очевидно, что и в 1249 г. киевский стол продолжает формально считаться главным, поскольку он передан старшему из князей. Но Александр, как княжил до этого времени в Новгороде, так и оставался там после возвращения из поездки по степям [234] ; очевидно в Киеве он, подобно отцу, держал наместника [235] . В 1252 г. Александр овладевает владимирским столом [236] и соединяет под своей властью Владимир и Новгород.
229
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 782, 785, 789.
230
Там же. М., 1962. Т. 1. Стб. 470: «Батыи же почти Ярослава великого честью и мужи его и отпусти и рече ему "Ярославе, буди ты стар?и вс?м князем в Русском языц?"».
231
Там же. Т. 2. Стб. 806.
232
Там
же. Т. 1. Стб. 471; Т. 2. Стб. 808. Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957. С. 34, 77.233
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 472.
234
Там же. Стб. 472–473, НIЛ. М.—Л., 1950. С. 80.
235
Утверждение С.А. Беляевой, что Александр, в отличие от отца, никого в Киев не послал (Беляева С.А. Южнорусские земли во второй половине XIII–XIV вв. Киев, 1982. С. 36) неточно; на этот счет нет известий, но это не значит, что Александрова наместника в Киеве не было — ведь и о наместничестве Дмитра Ейковича мы узнаем не из северо-восточного летописания а из галицко-волынского, и сообщение о нем носит там попутный характер (в связи с проездом через Киев в Орду Даниила Романовича). Предположение Д.Н. Александрова, что около 1250 г. Киевом овладел Даниил Романович, т. к под этим годом в Ипатьевской летописи говорится о его княжении в Киеве (Александров Д.Н. Южнорусские земли (Киевское и Черниговское княжества) во второй половине XIII — начале XIV столетия // Проблемы политической истории и историографии М., 1994. С. 63–64), ошибочно; статья, помеченная в Ипатьевском списке 6758 годом, повествует о событиях 1245 г. (неверная дата появилась при составлении Ипатьевского списка в начале XV в., первоначально Галицкая летопись не имела хронологической сетки, см. Грушевский М.С. Хронольогія подій Галицько-Волиньскої літописи // Записки наукового товариства ім. Шевченка. Львів, 1991. Т. 41), а фраза «Данилови Романовичю, князю бывшу велику, обладавшу Рускою землею, Кыевомъ и Володимеромъ и Галичемь» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 808) имеет в виду княжение Даниила в Киеве до Батыева нашествия, в 1240 г.
236
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 473.
Дальнейшая судьба киевского стола скудно освещена источниками. В Густынской летописи (XVII в.) киевским князем назван брат и преемник Александра Невского на владимирском столе Ярослав Ярославич [237] , но источник этот слишком поздний, чтобы можно было с доверием отнестить к его сообщению. В Северском синодике упоминается киевский князь Иоанн-Владимир Иоаннович [238] . Возможно, это представитель ветви Ольговичей, занимавший в конце XIII в. киевский стол [239] . Не может быть признан достоверным рассказ белорусско-литовских летописей о княжении в Киеве князя Станислава в начале 20-х годов XIV в. и о захвате города великим князем литовским Гедимином [240] ввиду его позднего происхождения и явных анахронизмов в перечне действующих лиц [241] .
237
ПСРЛ. Спб., 1843. Т. 2. С. 344.
238
Историко-статистическое описание Черниговской епархии. Чернигов, 1874. Кн. 5. С. 43.
239
См.: Зотов Р.В. О черниговских князьях по Любецкому синодику и о Черниговском княжестве в татарское время. СПб., 1892. С. 115–118.
240
ПСРЛ. М., 1975. Т. 32. С. 37–39, 137, 211–212; М., 1980. Т. 35. С. 95–96, 152–153, 180, 200–201, 221.
241
Грушевский М.С. Очерк истории Киевской земли от смерти Ярослава до конца XIV столетия. Киев, 1891. С. 472–492; Ивакин Г.Ю. Киев в XIII–XIV веках. Киев, 1982. С. 24–27. Предположение В.И. Ставиского о приобретении прав на киевское княжение в первой четверти XIV века вначале галицко-волынскими князьями, затем (в 1314–1315 гг.) Михаилом Ярославичем Тверским, и в 1324 г. — Иваном Даниловичем Калитой (Ставиский В.И. Киевское княжение в политике Золотой Орды (первая четверть XIV в.) // Внешняя политика Древней Руси. Юбилейные чтения, посвящ. 70-летию со дня рождения чл.-корр. АН СССР В.Т. Пашуто. М., 1988. С. 97–99) пока не подкреплено серьезной аргументацией.
В конце XIII столетия Киев утратил роль резиденции митрополита: 1299 г. «митрополитъ Максимъ, не терпя татарьского насилья, оставя митрополью и зб?жа из Киева и весь Киевъ разб?жалъся, а митрополить иде ко Бряньску и оттоле в Суждальскую землю» [242] .
Первое бесспорное известие о князе в Киеве после 1249 г. относится к 1331 г. К митрополиту Феогносту, находящемуся тогда на Волыни, приехал на поставление кандидат в новгородские архиепископы Василий. В то же время к митрополиту приехали послы из Литвы, от великого князя Гедимина, желавшие поставить епископом в Пскове (где тогда княжит противник великого князя владимирского и московского Ивана Калиты бывший тверской князь Александр Михайлович) Арсения. Василия митрополит поставил в архиепископы, Арсению отказал, после чего тот отправился в Киев. Василий и его спутники поехали из Волыни под Чернигов, опасаясь литовского нападения. Под Черниговом на новгородцев напал «князь Федоръ киевъскыи со баскакомъ в пятидесят человек розбоемъ»; захватить архиепископа ему не удалось, и тот вернулся в Новгород [243] . Явная связь действий киевского князя с политикой Литвы (нападение киевского князя на Василия произошло после приезда литовского ставленника Арсения в Киев) говорит о его зависимости от Великого княжества Литовского; наличие при князе баскака указывает на зависимость Киева также от Орды. Поэтому вполне вероятным представляется предположение, что Киевская земля с конца 20-х годов XIV века была разделена на литовскую и ордынскую сферы властвования [244] , с той оговоркой, что объем власти Великого княжества Литовского над Киевом в этот период остается неясным [245] . Окончательно Киевская земля была подчинена Литвой при Ольгерде Гедиминовиче в начале 60-х годов XIV века: великий князь литовский посадил в Киеве своего сына Владимира [246] .
242
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 485 под 6808 г. ультрамартовским; о дате см.: Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 122. Номинально Киев продолжал считаться центром митрополии, но фактически митрополиты с 1299 г. пребывали в основном во Владимире, а с 30-х гг. XIV в. — в Москве (см.: Голубинский Е.Е. История русской церкви. М., 1900. Т. 2. С. 94–96, 133–143).
243
НIЛ. С. 343–344; ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. С. 263–265; СПб, 1851. Т. 5. С. 219 (Софийская I летопись).
244
Шабульдо Ф.М. Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского. Киев, 1987.
245
Неясна и личность князя Федора. В нем предполагали князя из ветви Ольговичей, литовского князя — брата Гедимина, отожествляли с князем Федором Святославичем, упоминаемым в НIЛ под 1326 г (См.: Зотов Р.В. Указ. соч. С. 115, 118–120, 207, 296; Ивакин Г.Ю. Указ. соч. С. 24, Шабульдо Ф.М. Указ. соч. С. 29). Последнее наименее вероятно: Федор Святославич упоминается в 1314–1315 гг. как князь ржевский, а в 40-е годы как князь вяземский и дорогобужский; т. е. владения этого князя были расположены в восточной части Смоленской земли (см.: Горский А.А. Политическая борьба на Руси в начале XIV века и московско-ордынские отношения // Russia mediaevalis. Munchen, 1992. T. VII, 1. S. 101–102, 105, 108–109).
246
Ивакин Г.Ю. Указ. соч. С. 30–31; Шабульдо Ф.М. Указ. соч. С. 57–60. Согласно Густынской летописи, Ольгерд сместил с киевского стола того же князя Федора (ПСРЛ. СПб, 1843. Т. 2. С. 350).
О вассальных княжениях в Киевской земле за период после Батыева нашествия сведений практически нет. В Волынской летописи под 1289 г. упомянут князь Юрий Поросский, служивший Владимиру Васильковичу [247] . Судя по прозвищу, у него было прежде какое-то княжение в Поросье, т. е. на юге Киевской земли.
В Черниговской земле продолжали княжить представители ветви Ольговичей. После гибели в Орде Михаила Всеволодиче (1246 г.) [248] черниговский стол занимал, по-видимому, его младший троюродный брат Всеволод Ярополчич, сын Ярополка Ярославича [249] . Его сменил (примерно в 60-е годы) старший (после Ростислава, обосновавшегося в Венгрии у своего тестя короля Белы IV [250] ) сын Михаила Всеволодиче Роман [251] .
247
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 930.
248
Там же. Т. 1. Стб. 471; Т. 2. Стб. 808.
249
Зотов Р.В. Указ. соч. С. 80, 195–196.
250
О судьбе Ростислава см.: Hosch E. Russische Fursten im Donauraum des 13. Jahrhundert // Munchner Zeitschrift fur Balkankunde. Munchen, 1979. Bd. 2.
251
Зотов Р.В. Указ. соч. С. 196, 201.
В северо-восточной части Черниговской земли во второй половине XIII в. происходит выделение нескольких княжеств, которые закрепляются за потомками Михаила Всеволодиче. Это княжество Новосильское, в котором стали править потомки Семена Михайловича, Карачевское, закрепившееся за потомками Мстислава Михайловича, Тарусско-Оболенское, где княжили потомки Юрия Михайловича [252] . В XIV в. внутри этих княжеств намечается дальнейшее дробление: в Карачевском выделяется Козельский удел, в Новосильском — Белевский, Тарусско-Оболенское делится на Тарусское и Оболенское [253] .
252
РИИР. М., 1977. Вып. 2. С. 19, 41–43, 112–113; Зотов Р.В. Указ. соч. С. 190–192, 209; Кучкин В.А. Русские княжества и земли перед Куликовской битвой // Куликовская битва. М., 1980. С. 50–51.
253
РИИР. Вып. 2. С. 42–43, 112–113, Зотов Р.В. Указ. соч. С. 190–191, 208, 210; Кучкин В.А. Русские княжества. С. 50.
На юго-востоке Черниговщины, на границе лесостепной зоны, во второй половине XIII в. упоминаются княжества Курское, Рыльское, Воргольское и Липовецкое. Эта территория подвергалась особенно сильному разорению со стороны татар, и с конца XIII в. упоминаний о князьях в этом регионе нет [254] .
В северо-западной, лесной части Северской земли, более безопасной от наездов татар, появляется Брянское княжество [255] . Именно в Брянск в 60-е годы XIII века перемещается политический центр Черниговской земли. Здесь княжил Роман Михайлович, одновременно считающийся и черниговским князем; брянским и черниговским князем был и его сын Олег Романович [256] . Однако после его пострижения в монахи брянский стол остался вакантным и перешел (в конце XIII в.) к князьям из смоленской ветви Ростиславичей.
254
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 481–482, Т. 18. С. 79–81; Приселков М.Д. Троицкая летопись. М.—Л., 1950. С. 340–343; Зотов Р.В. Указ. соч. С. 111–112, 198–201.
255
Первое упоминание относится к 1263 г. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 860).
256
Зотов Р.В. Указ. соч. С. 26, 82–86, 191, 196–198.