Русский боевик

— Это когда еще будет, — сокрушалась Аделина.

— Ты, Линка, лучше пой, а я послушаю, хорошо? И все послушают. И оценят. У тебя такой голосина — никому здесь рядом не стоять.

— Валериан так не считает.

— Считает, но боится тебе об этом сказать. Чтобы не обнаглела.

— Я не обнаглею.

Какая-то она все-таки еще не взрослая совсем, подумал Эдуард. Что-то будет, когда она взрослой станет.

— Полоцкая, на сцену! Начнем прямо с дуэта! — провозгласил Валериан, берясь за палочку, и приготовился махать руками.

Аделина, в египетском ниспадающем, стройная, эффектная, встала напротив Абдула, который пел партию Радамеса. Абдул, косясь на Валериана, затянул тревожно, куда-то пропала кантилена. Валериан пропажу проигнорировал. Аделина, вступив в нужном месте, поддержала, и дуэт они отпели. Абдул вскидывал руки и шаркал в сторону правой ногой.

«Я и Верди» — так называла Аделина свою работу с партией гордой Амнерис. Ни Бизе, ни Чайковский не сочетались так гармонично с ее голосом и душой. В моменты, когда и оркестр, и партнеры играли и пели достойно, Аделина чувствовала, как каждая нота в ее партии сливается с каждой частицей вселенной — интервалы становились масляными, низкие ноты резонировали в каждой частице тела. «Я — лучшая!» — хотелось ей крикнуть. «Никто, кроме меня и Верди, так не может!»

Это действительно так и было.