Русский богатырь и лесное воинство

– Недаром мы бросили эту затею с Богатырем и стали сами управляться хоть как-то, – снова поддакнул Кирилл Викторович.

В зале одобрительно загудели.

– Предлагаем уйти в лес и запереть Врата на Семь Замков. Их Шелудивый нипочем не одолеет!

Олефина Валерьевна долго слушала, внимательно разглядывая каждого, и сделала то, на что не осмеливалась за все время жизни среди людей. Раздалось шипение, словно на раскаленную печку вылили ведро воды, в зале завоняло серой и едким горелым. Ошеломленные менеджеры и директора различных фирм увидели перед собой вместо стройной высокой женщины, сгорбленную в три погибели древнюю старуху, одетую в лохмотья с длинными растрепанными седыми волосами, опирающуюся на толстый высокий посох.

В зале изумленно выдохнули. Кирилл Викторович озадаченно крякнул и стал ерзать на кресле.

– Олефина Валерьевна, как можно здесь?.. – нахмурившись, неодобрительно произнес Вадим Вадимович, – вы же не первый год…

– Послушайте меня, лесные жители, – противно проскрипела старуха, – вы сетуете на людей, что они растеряли исконный человечий дух и стали походить на несмышленых тварей, мятущихся по ветру, словно тростник на болотистых местах. Что ж, вы правы, возражать не стану. Но кроме этого я достоверно знаю и еще кое-что, – Яга выдержала многозначительную паузу и зыркнула бесцветным глазом из-под густых бровей на Вадима Вадимовича. Водяной только смущенно закряхтел, – многие из нас стали терять свой образ!

Собрание возмущенно загудело.

– Не может быть!

– Что ты говоришь, Яга?

– Гвалт!

– Вы потеряли знания Леса, – невозмутимо сказала Яга, – а значит, потеряли свой образ.

– Докажи! – мрачно произнес Кирилл Викторович.

– С каждым своим освобождением Шелудивый становится все сильнее, – продолжала говорить Яга, – кто знает, насколько силен он сейчас? И кто меня заверит в том, что не он сможет преодолеть Семь Замков на Вратах Леса? А? Если мы не примем решительных мер сегодня, завтра может оказаться уже поздно. Он уничтожит мир людей, затем возьмется за Врата Леса. Поверьте, без людей ему будет справиться с ними намного проще. И еще для самых забывчивых: Лес не сможет быть Лесом без мира людей. Эти два мира связаны между собою воедино. И если погибнут люди, вскоре погибнем и все мы! Мне очень горько напоминать вам об этом!

В конференц-зале повисло гробовое молчание. Возразить было нечего.

– Ладно, Яга, – подал голос Кирилл Викторович, – ты не гневайся на нас. Лучше расскажи, что там у тебя за Богатырь.

– Да не Богатырь он вовсе, – раздался голос из зала, – мальчишка сопливый из неблагополучной семьи!

Снова раздалось шипение, и Яга снова преобразилась в Олефину Валерьевну. Отряхивая пылинки со своего дорогого костюма, она снова заговорила:

– Лесной дух, я, кажется, просила тебя следить за ним и помогать ему, а не выносить своих суждений на публику.

– Да, следим мы за ним, куда он денется, – ответил один из молодых менеджеров, – только уж больно он бестолков. Уморил уже за несколько месяцев.

– Во-вторых, – продолжала говорить Олефина Валерьевна, – помогать – не значит заниматься вымогательством! – женщина подошла к молодому человеку и грозно взглянула на него. Тому стало не по себе, и он поежился.

– А что я?.. – пробовал защититься он.

– Ты извел главного продавца магазина электроники, – ответила Олефина Валерьевна, – так что она теперь лежит в реанимации в кардиологии с инфарктом. Или это неправда?

– Ну, правда… – промычал менеджер, – дэк, этому твоему богатырю все время деньги нужны. Он, эта, у отца его без конца тырит. Вот я и позаботился, чтобы хоть у Владимира Викторовича деньжата-то и не пропадали. А то, чего доброго – то, разорит сыночек батька своего…

– Какое это имеет отношение к нашему делу, я тебя спрашиваю?!! – грозно нависла Олефина Валерьевна над бедным лесным духом, – а что ты за карнавал устроил в участке, где задержали жену Владимира Викторовича за пьянку? Если бы не своевременные чары Вадима Вадимовича, весь город до сих пор бы искал ответ на вопрос, откуда в самом центре города в милицейском участке столько козлов появилось.

– Эта, она их козлами обзывала и другими разными… прозвищами, – оправдывался менеджер, – как-то нечаянно получилось, сорвалось, что ли…

– Нечаянно получилось, – передразнила менеджера Олефина Валерьевна, – ничего этим духам доверить нельзя. Обязательно в какой-нибудь конфуз вляпаются!

Женщина демонстративно отвернулась от менеджера к девушке лет девятнадцати в коротком полупрозрачном платьице.

– Посмотрим теперь, на что наши русалочки еще способны… Светлана Михайловна, почему у вас не корпоративный вид? В бизнес-центре пришли работать или в озере плескаться, добрых молодцев изводить?

– Тьфи, – только скривилась девушка, – не собираюсь я никого здесь изводить. Больно-то надо. Да и было бы кого…

– Ладно, ладно, не отпирайся, – строго сказала Олефина Валерьевна, – знаю я вашу породу русалочью. Сначала приворожите, заманите, а потом… – женщина сделала убедительный жест рукой возле горла.

Русалка ничего не ответила, только вздохнула.

– В этом же деле надо проявить не только, эта… свои прелести, – Олефина Валерьевна обвела руками вокруг девушки, – но и изрядную долю ума…

Олефина Валерьевна на секунду замолкла, задумавшись, затем изрекла следующее:

– Впрочем, в твоем случае, Света, эти самые прелести, вероятно, будут иметь все-таки ключевое значение.

Кто-то в зале неоднозначно захихикал…

Глава третья

Большая университетская аудитория с высоким подиумом и помпезной кафедрой посредине была полна студентов, из-за чего здесь не хватало воздуха. Не помогали даже настежь распахнутые огромные окна, поскольку за ними стояла жаркая погода, и было душно. Саша Ковальчук сидел на самом последнем ряду и увлеченно играл в какую-то игру на своем телефоне, не обращая ни на кого внимания. Когда к нему кто-то обращался с вопросом, он слушал невнимательно, отвечал односложно и всем своим видом создавал вокруг себя сообщение окружающему миру: «не трогайте меня». Саша Ковальчук был сыном одного из местных олигархов и своим пребыванием на третьем курсе политеха был обязан исключительно состоятельности своего папы.

– Санек, ты приготовился к семинару? – спросил Сашу его длинноволосый сосед Вова, одетый во все черное. На всех парах без исключения рядом с конспектом и учебниками на столе у него всегда почему-то лежала увесистая в солидном переплете «Настольная книга магии». Когда у него спрашивали, зачем он постоянно с собой таскает такую тяжесть, к тому же никто никогда не видел, чтобы он ее хоть раз открыл, Вова обычно отвечал так:

– Она помогает мне поддерживать ауру, чтобы преподы лишний раз не цеплялись.

Неизвестно как насчет «ауры», но в отношении преподавателей Вова не ошибся. Они действительно старались как можно меньше общаться с ним и за глаза называли «отморозком». Вова знал о своем негласном обидном прозвище, но не обижался. В конце концов, отношение «преподов», впрочем, как и сами знания, не имели особого значения. За все как всегда отвечал кошелек…

– Неа… – нехотя ответил Саша.

– Зря ты, – произнес Вова, – говорят, что эта Валентина Матвеевна ни в чем не нуждается и денег за тройку в зачетку не берет.