Русский флаг

– Меха есть. Горностай, соболь... Выдра есть, - Илья показал на мешок, лежавший возле Буочча.

– Не вижу, - ответил Магуд.
– Не хочу с нищим разговаривать.

Магуд отвернулся от Ильи.

У Ильи под смуглой кожей забегали желваки. Губы неестественно оттопырились, как будто он собирался зарычать и броситься на Магуда. Сверкнули белые зубы. Илья не спеша подошел к отцу, поднял с земли мешок и, возвратившись к Магуду, вывалил на стол содержимое. Тут были беличьи шкурки, два песца белее январского снега, горностай - добро, на которое с уважением и завистью смотрели охотники.

– Вот!
– Илья гордо кивнул на стол.

Магуд скользнул равнодушным взглядом по шкуркам. Тогда Илья отобрал из кучи две волнистые шкурки песца и четыре дымчатые серо-голубые белки и положил их отдельно, на продажу.

Не задумываясь Магуд швырнул на прилавок две пачки патронов, бумажку с иголками и кусок дешевого ситца в десять-двенадцать аршин.

Ропот изумления пронесся по толпе. Такой малой цены никто не ждал. Илья тряхнул шапкой черных волос и стал складывать меха в мешок. Магуда это как будто и не касалось. Он отвернулся, громко болтая со своим подручным.

Молчание длилось долго. Охотники ждали, что купец расщедрится, прикажет принести еще товаров и станет назначать справедливую цену. Зарудный пока не вмешивался. Труднее было сдержать Андронникова. Он судорожно сжимал руку Зарудного повыше локтя и приговаривал:

– Ну и жила!.. Подлец... Разбойник!..

Наконец к Магуду приблизился Буочча, слывший самым мудрым и справедливым человеком в селении. Подойдя к прилавку, он обнажил бронзовую голову, припорошенную белым пухом. Магуд уставился на него.

– Что, старик, бородой торговать будешь?

Буочча молчал.

– Не нужна мне твоя борода.

Видя, что старик молчит, Магуд набрал пригоршню бус и поднес их к лицу Буочча. Старик не пошевелил рукой и сказал:

– Собака воет - человек молчит. Говорить с тобой буду.

– Что говорить?
– огрызнулся Магуд.
– Торговать к вам пришел.

– Помыслы купца, - сказал Буочча, - текучая вода.

Магуд не понял старика.

– Почему они не идут ко мне?

– К недоброму человеку и птица не летит.

– А ты кто такой?

– Буочча!
– с достоинством ответил старик.

– Буочча?
– Магуд не знал, имя ли это или административная должность, позволяющая старику вести себя так независимо.
– Эй, тойон, - крикнул Магуд, но старосты здесь не оказалось, он незаметно исчез.
– Тойон! Чертово племя!
– выругался Магуд.
– Ничего тут у вас не разберешь. Чего ты хочешь?
– набросился он на Буочча.

– Правды.

– Какой еще правды?
– Магуд чувствовал на себе презрительный взгляд Зарудного и начал терять самообладание.
– Я не миссионер, а купец.

– Ты пришел к нам и сказал: будет война, - хладнокровно проговорил старик, - приедут твои соплеменники и заберут у камчадалов все: меха возьмут, девушек возьмут, юколу возьмут. Даром возьмут, ты сказал, русские им не будут мешать. Теперь пришел молодой русский начальник и сказал: камчадал будет защищать свой дом, камчадал получит ружье, порох, только стреляй врага. Правда это?

– Нет у них ружей, - проворчал Магуд, но старик не слушал его.

– Может, и правда, - рассуждал он.
– Подождем, посмотрим. Недолго ждать, зимой враг не придет - твердая вода помешает. Ты когда к нам пришел?
– спросил вдруг Буочча.

– Летом.

– Летом и уйдешь, - уверенно сказал старик.

– Грубый человек - как одичалая собака, воет громко, а в упряжку не годится.

Зарудный почувствовал, что пора вмешаться. Тем временем Магуд вытащил из портпледа, лежавшего под столом, две большие фляги спирта, а рыжий матрос начал медленно складывать товары в дорожные мешки.

Это подействовало на часть охотников. Тут были люди, находившиеся в крайней нужде, они твердо решили не возвращаться домой без пороха и патронов, как бы дешево ни пришлось им отдать свое добро. Видя, что Магуд закрывает торг, они двинулись к прилавку. Их было всего человек пять, но Магуд по опыту знал, что за этими обязательно пойдут и другие - все, кроме самых упрямых или обеспеченных.

Впереди оказался хромой охотник с изуродованным ухом, один из тех, кто был схвачен казаками Губарева. Маленькие глазки его недружелюбно смотрели на Зарудного, морщинистое лицо поросло коротким жестким волосом. Его мешок казался пустым, - Зарудный удивился, увидев, что охотник вынул из мешка два пыжика и отличную соболью шкурку.

Зарудный подошел к столу и стал наблюдать за торговлей. Магуд как будто не замечал чиновника. Он сбросил шкурки пыжиков на траву, провел рукой по собольему меху и протянул хромому пачку патронов, коробку пистонов и немного прессованного табаку. Тот покорно взял все и готов был сунуть в мешок, но Зарудный остановил его:

– Верни ему все, это незаконная сделка.

Охотник положил коробки на стол. Зарудный приказал Магуду:

– Отдайте шкурку!

– И не подумаю, - ответил американец, сгребая со стола мех.
– Мы по обоюдному согласию.

– Это грабеж, - Зарудный возвысил голос, чтобы все его слышали.
– Вы хорошо знаете, что плата за соболя - за соболя среднего достоинства, а не такого редкостного - установлена в двенадцать рублей серебром или восемь долларов.

– Вы хотите, чтобы я открыл в этой дыре банк?
– вызывающе крикнул Магуд.
– Ваши купцы тоже расплачиваются товарами!

– Это ваше право, - продолжал Зарудный спокойно.
– Но вы даете товаров не на восемь долларов, а на восемьдесят центов. Это неслыханно даже на Камчатке. Кроме того, вы ведете себя подло, попирая законы гостеприимства...

– Всё?
– нетерпеливо спросил Магуд.

– Верните ему шкурку и немедленно отправляйтесь в Петропавловск.

– Всё?

– Всё, - сказал взбешенный Зарудный.

– А если всё, то убирайтесь отсюда подальше. У вас есть свое дело, читать прокламации господина губернатора. Поезжайте, поезжайте!
– крикнул он вызывающе.
– Туземцы ждут ваших проповедей!

Зарудный перегнулся через стол и схватил соболью шкурку, лежавшую наверху кучи. Но и Магуд успел вцепиться в нее. Шкурка сухо потрескивала, дымчатый пух летел из-под пальцев Зарудного и Магуда, но никто из них не мог пересилить.

Вдруг Магуд отшвырнул в сторону легкий стол и, выпустив из рук мех, бросился на Зарудного. Зарудный увернулся. Магуд, тяжело дыша, с налитыми кровью глазами, очутился лицом к лицу с Семеном Удалым.

Семен чувствовал на себе обеспокоенный взгляд Харитины. Это наполнило его уверенной силой, он опустил свою увесистую руку на плечо Магуда.