Русский модернизм и его наследие: Коллективная монография в честь 70-летия Н. А. Богомолова

Ни в одном комментарии не обратили внимания на цветок, который героиня бросает выбранному «другу», на предостережение «не поднимай цветка!» – с которого и начинается падение и гибель героя. Между тем, эта сцена с цветком более всего напоминает сцену из первого действия оперы Ж. Бизе «Кармен» – Хабанеру. Кармен выходит из толпы работниц сигарной фабрики, поет о свободной любви и, не обращая внимания на толпу поклонников, выбирает стоящего поодаль сержанта охраны Хозе и бросает ему свой цветок 231 . Ср.:

231

Текст русского перевода либретто цитируется по: Кармен // Либретто опер. URL: http://libretto-oper.ru/bizet/carmen.

5. Сцена. Молодые люди(окружив Кармен)Кармен! Подари нам хотя бы час!Кармен! Позови ты любого из нас!О, Кармен! Позови! Позови любого из нас!

Она смотрит сначала на них, потом на Хозе. Как бы колеблясь, она направляется к фабрике, потом возвращается, идет прямо к занятому своей цепочкой Хозе, срывает с корсажа цветок, бросает его и попадает Хозе в лицо. Тот вскакивает. Общий смех. Колокол на фабрике звонит вторично. Кармен убегает.

Он же поднимает цветок, сам с собой говорит о странном колдовском аромате:

Хозе(поднимая цветок)Этот взгляд – огненная бездна!Странный цветок…Пламенем нежнымдрожат его лепестки…Аромат валит с ноги дурманит надеждой!Что со мною?Не колдовство ли все это?Объяснить иначе нельзя!

Далее следует встреча Хозе с Микаэлой, невестой, пришедшей из деревни с письмом от матери из дома. Хозе погружается в воспоминания об идиллическом домашнем мире:

Волшебная страна, в мечтах к тебе стремлюсь,в родное лоно детства,чтоб там укрыться и согреться,оставив здесь свою печаль и грусть!Виденья, сны и грезы детства,чудесный край, волшебная страна!

Мысленно он обещает матери сохранить верность родному миру и порывается выбросить цветок («А твой цветок… колдунья злая…»). Но тут происходит резкий сценический перелом: начинается сцена ареста Кармен, а Хозе должен отвести ее в участок. И в этот момент она напоминает, что ее цветок его уже заколдовал, и требует помочь ей бежать:

КарменТот приказне для нас.И о нем ты сейчасзабудешь!Делать мненечего в тюрьме,если ты, Хозе,меня любишь! ХозеЯ тебя? КарменДа, Хозе!Цветок, заколдованный мной,тебе я бросила недаром!Теперь ты подвластен, друг мой,любовным чарам!

С этого момента начинается его измена идиллической невесте, родному дому, подчинение страсти, ведущей к гибели и его, и Кармен. Цветок и здесь оказывается символом упоения страстью, охватившей Хозе. Выйдя с гауптвахты, куда он угодил после побега Кармен из-под стражи, он показывает ей цветок, который сохранил даже в тюрьме:

ХозеПомнишь цветок – твой подарок мне? КарменНе хочу даже слушать!Нет! Нет! Нет! Нет! ХозеТот цветок, Кармен, я сохранил!(Достает из кармана мундира цветок и показывает его Кармен.)Этот цветок – живое пламя,любви пылающая память,горит нетленной красотой,и аромат пьянит мечтой!Там во мраке, в тяжкой неволетрепетал в его ореоле,в его ликующем огне.Огонь, что ты зажгла во мне!Тобой я грезил в упоенье,был плакать готов от волненья…То вдруг мрачнел, и роковойказалась мне встреча с тобой…Но… в тревоге сердце металось,вновь и вновь к тебе устремлялось,и, словно птица к синеве,рвалось к тебе, рвалось к тебе!Ты для меня весь мир,весь мир, Кармен!Ты – крик восторга, стон страданья,жизнь моя и судьба моя!Ты – омут страстного желанья,моя Кармен!Ты – мой алтарь, моя мольба,мое спасенье!

Мотивы восторга страсти, страдания, рока, огня, любовной магии, связанные с цветком Кармен, находят соответствия в стихотворении Блока. Можно утверждать, что сюжет «Кармен» стал одной из вариаций сюжета о гибнущем, изменившем герое. И, как и в опере, как и во всем творчестве Блока периода «антитезы», роковая страсть – одновременно и счастье, и восторг, и гибель 232 .

В III томе лирики этот сюжет получил развернутое воплощение в одноименном цикле. В последней редакции трилогии он расположен непосредственно после цикла «Арфы и скрипки». Его история хорошо известна читателям и исследователям: он создан под впечатлением постановки «Кармен» в петербургском театре Музыкальной драмы и увлечения исполнительницей главной роли Л. А. Андреевой-Дельмас (см. комментарий Н. Ю. Грякаловой: Т. 3. С. 869–884) 233 .

232

Ср. в письме Блока Андрею Белому от 22 октября 1910 г. (год написания стихотворения) по поводу статьи «О современном состоянии русского символизма»: «Учел ли ты то, что я люблю гибель, любил ее искони и остался при этой любви» (Андрей Белый и Александр Блок: Переписка 1903–1919. М., 2001. С. 373).

233

Наиболее важные работы о творческой истории и поэтике цикла, помимо комментария в научном издании: Горелов А. А. Гроза над Соловьиным садом. Л., 1973. С. 380–412, 556–602; Грохольская Т. В. «Я сам такой…»: поэзия в плену у Кармен. СПб., 2013; Минц З. Г. Поэтика Александра Блока. СПб., 1999. С. 201–421; Эткинд Е. Г. «Кармен». Лирическая поэма как антироман // Эткинд Е. Г. Там, внутри. О русской поэзии ХХ века. СПб., 1995. С. 60–81.

Уже одного стихотворного цикла «Кармен» достаточно для понимания роли этого сюжета в формировании автобиографического мифа Блока. Но стихотворение «Где отдается в длинных залах…», несмотря на очевидные аллюзии к опере «Кармен», не имеет никакого отношения к постановке в театре Музыкальной драмы. Оно написано в 1910 году, сам же театр был основан в 1912-м, а «Кармен» с Л. А. Андреевой-Дельмас в главной роли была поставлена в сезоне 1913–1914 годов. По свидетельству М. А. Бекетовой, Блок впервые увидел эту постановку осенью 1913 года 234 . Мотивы «Кармен» в стихотворении «Где отдается в длинных залах…» ставят перед комментатором резонный вопрос: что знал Блок о «Кармен» к 1910 году?

234

Бекетова М. А. Александр Блок: Биографический очерк. Пб.: Алконост, 1922. С. 191.

Конечно, в первую очередь нужно вспомнить об одноименном рассказе П. Мериме. В описании библиотеки Блока, в разделе «Книги, местонахождение которых неизвестно», упоминается позднее издание: Мериме П. Избранные рассказы / Пер. с франц. В. С. Урениус. Ред. и вступит. ст. П. Муратова. М.: Кн-во К. Ф. Некрасова. 1913 235 . Однако в настоящее время стало известно, что этот том хранился у Л. А. Дельмас. Посещавшие ее Н. П. Ильин, В. П. Енишерлов, Л. А. Шилов вспоминали, что на страницах «Кармен» в этой книге были пометы Блока, и, по рассказам певицы, он неоднократно обсуждал с ней литературный вариант сюжета. Та же гипотеза выдвигается и в статье В. Емельяновой и А. Стенюковой «Ваш образ, дорогой навек…» 236 . После смерти Л. А. Дельмас и ее наследницы И. А. Фащевской часть ее архива, включая эту книгу, вновь исчезли из поля зрения архивистов.

235

Библиотека А. А. Блока. Описание: В 3 кн. Л., 1986. Кн. 3. С. 240.

236

Емельянова В., Стенюкова А. «Ваш образ, дорогой навек…» // Блок и современность. М., 1981. С. 265–289.

Сюжет рассказа значительно отличается от оперного, однако сцена с цветком, положившая начало роковым изменениям в судьбе героя, есть и в тексте Мериме. О первой встрече с ней рассказывает сам Хозе. Правда, Кармен не танцует, а проходит по площади мимо и видит Хозе, мастерящего цепочку:

– Сердце мое! – продолжала она. – Изготовь мне семь локтей черных кружев на мантилью, любезный мой мастер!

И, взяв цветок белой акации, который был у нее во рту, она так ловко щелкнула по нему, что попала мне в лоб между самых глаз. Сеньор, мне показалось, будто меня поразила пуля. Я окончательно растерялся и продолжал сидеть на месте, как истукан. Когда Кармен скрылась в дверях фабрики, я заметил ее цветок на земле, у своих ног; не знаю, что на меня нашло: я поднял его тайком от товарищей и бережно положил в карман куртки. Первая глупость! 237

237

Мериме П. Кармен // Мериме П. Собр. соч.: В 4 т. М., 1983. Т. 3. С. 69 (Перевод О. Моисеенко).

В рассказе Мериме Кармен бросает цветок в лицо Хозе, причем сравнение с пулей сразу подспудно намекает на будущую гибель героя. Дальнейшее развитие сюжета, как и в опере, связывает мотив цветка с любовными чарами и колдовством:

Я смотрел на улицу сквозь тюремную решетку и среди всех проходящих женщин не видел ни одной, которая могла бы сравниться с этой чертовкой. И помимо воли я подносил к лицу цветок акации, тот самый, что она бросила мне в лицо: ведь даже засохший, он хранил свой сладостный аромат… Если на свете существуют колдуньи, то колдуньей была и эта девчонка! 238

238

Там же. С. 73.