Русский Сонм. Дилогия

– И? – Ит выпрямился.

– Я сказал, что понятия не имею – как сможет говорить, сам скажет. Кабинет этот – действительно музей, там достаточно дорогие вещи.

– Он не трогал ничего, – тут же вставил Ит.

– Да при чем тут… В общем, имей в виду, что мы не знаем, что он там делал и как туда попал, – предупредил Ри.

– Понял. – Ит отодвинул от себя пустую коробочку, положил в нее пакетик из-под сока. – Так, я побежал.

– Ит, волосы высуши, – попросил Кир.

– По дороге высушатся сами.

– Высуши, я сказал, на улице холодно! – рявкнул Кир. – Мне потом перед Фэбом отчитываться, почему ты по холоду таскаешься с мокрой головой?

– Он завтра говорить сможет? – спросил Ри.

– Издеваешься, что ли? – Ит хмыкнул. – Конечно, нет. Женька вся как на иголках, она его трое суток уже готовит к тому, чтобы перевести хотя бы на маску. Говорить… эк ты хватил. Ты сейчас кулаки держи, чтобы он дышать самостоятельно нормально начал. И чтобы Женя с Фэбом не рехнулись в процессе этого всего.

– Ит, волосы, – напомнил Кир.

– Блин… хорошо! Ри, если он расскажет что-то, я тебе тут же это передам, – пообещал Ит. – Но ты пойми, они сказали, что говорить ему разрешат только после того, как он придет в относительную норму.

– Тебе бы ночью поспать, – вздохнул Ри. – И Фэбу с рыжим тоже.

– Мы спим, – вздохнул Ит. – По очереди. Иногда. Нет, я понимаю, за что мне это все, но я искренне не понимаю, за что это Фэбу и рыжему. Они-то не отпускали Тринадцатого в тот кабинет…

* * *

– Куда?! Не трогай маску, не смей! – Брид показал Тринадцатому кулак.

– Будешь хвататься руками, немедленно интубирую обратно, – пообещала Женя. – Доиграешься.

– Подожди еще минуту. – Фэб говорил вроде бы мягко, но в голосе его сейчас чувствовалась немалая сила. Какая-то очень правильная спокойная сила. – Не торопись. То, что ты хочешь сказать, ждало две с половиной недели. От минуты информация точно не изменится, я так думаю.

Тринадцатый слабо кивнул.

– Ты пока что полежи, а мы понаблюдаем, – продолжил Фэб. – Давай поиграем в «да» и «нет», хорошо? Сначала по состоянию, а потом – по тому, что ты хотел сказать. Так, поехали. Дышать тяжело?

Тринадцатый отрицательно покачал головой – нет.

– В горле першит?

Да.

– Пить хочешь?

Да.

– Грудь болит?

Нет.

– Кашлять сейчас будем?

– Не надо, – вмешалась Женя. – Дайте ему отдохнуть.

– Ладно, – согласился Фэб. – Ощущения боли в груди, дискомфорта – есть?

Нет.

– Хорошо, – одобрил Фэб. – Значит, так. Самостоятельно подышишь еще минут сорок, потом обратно на аппарат. Это как раз нормально, так и должно быть. Теперь дальше. То, что ты хочешь сказать, настолько важно?

Да. Кивок был гораздо сильнее, чем предыдущий.

– Не волнуйся. Ты запомнил, кто на тебя напал?

Да. Впрочем, это они уже и так знали – Тринадцатый до этого знаками и мысленно пытался дать понять: я помню, я знаю…

– Ты хочешь назвать его?

Да.

– С названием подожди. Кроме названия еще что-то важное есть?

Да. Да, да, да!

– Ладно. Ну что, Женя, рискнем? – предложил Фэб.

– Можно попробовать, показатели не падают… – Она задумалась. – Но только недолго. Брид, держи маску рядом, я сейчас кислорода в смесь добавлю, чтобы ему полегче было. Ну, говори, болезный, – приказала она.

Первые несколько секунд Тринадцатый молчал, потом едва слышно позвал:

– Ит, ты здесь? Не вижу…

– Здесь, куда я денусь. – Ит, до того стоявший рядом с аппаратом и следивший за показателями, подошел к нему. – Что, мой хороший?

– Это был… он… – Тринадцатый дышал часто, лицо его исказилось от страха.

– Кто – он? – не понял Ит.

– М-м-морок… он так себя назвал…

– Назвал? – Фэб, кажется, слегка опешил. – Ты уверен?

– Да… Ит, спасибо… ты его спугнул… он… почему-то… тебя боится.

– Меня? – Сказать, что Ит удивился – это ничего не сказать.

– Ага… И еще… он боится сейфа… того, что в сейфе… он не мог… подойти к нему…

– Подожди. – Ит осторожно взял Мотылька за руку и принялся поглаживать кисть – он знал, что это самый верный способ его немного успокоить. – Как он появился в кабинете, ты помнишь?

– Никак. – Тринадцатый слабо кашлянул, скривился. – Его не было, и… он просто возник в центре комнаты… из ниоткуда…

– Давайте сворачиваться, – попросила Женя. – Фэб, если можно, побыстрее.

– Еще тридцать секунд, – попросил тот. – Милый, скажи лучше вот что – он говорил словами, мыслями… как ты понял, что его так зовут?

– Это не слова… и не мысли… это было словно вибрация… словно… – Тринадцатый задумался. – Словно это говорил весь мир… разом… Сначала возникло… это… имя… а потом он сам… и в ту же секунду он ударил… потом… он стоял… я видел даже что-то вроде ноги… ботинок черный такой… здоровенный… Фэб, а если голова… кружится… это нормально?

– Нет. – Фэб кинул взгляд на датчики, расположенные над изголовьем. – Брид, маску на место, живо. Ничего, мой хороший, мы после еще поговорим. Сейчас главное, чтобы ты поскорее поправился.

– Морок? – растерянно произнесла Женя. Тринадцатый совсем слабо кивнул и прикрыл глаза – было видно, что он очень устал. – Нелепо как-то. Да нет, наверное, просто совпадение.

– Вы о чем? – не понял Фэб.

– Это имя было подпольной кличкой Макеева во время Великого Восстания, – объяснила она. – К вам что, наведался дух покойного вождя? И полез драться ногами? Чушь какая-то. Морок, подумать только…

– А также это имя очень распространенного чернобога в мирах Сонма, – подсказал Ит. – Несуществующего, надо сказать. Единица всеми исследователями признана гипотетической. Мерк, Мярек, Могор, Мрак, Морог, Морок, Месень, Мелес… названий куча, суть одна – немотивированная сущность, в пантеонах быстро появляется и столь же быстро исчезает. Что вполне логично – демиурги такие сущности исключают из эгрегориальной сетки самостоятельно.