Русский Союз

Пш-шш…

— Да какая «сорокапятка», Миша! Всего шесть снарядов осталось, постреляли эти буратины знатно, круче всех расчетов, а вдруг впереди укрепрайон, где в лоб прошибать придется? Подкинуть из второго резерва можно, но ты сам прикинь плечо.

— А «шамары» если взять? — предложил вопросом Гоблин, имея в виду два пятидесятимиллиметровых ротных миномета Шамарина.

— Да запросто, бери! По семь мин на ствол осталось, стреляй вволю, ни в чем себе не отказывай.

Устали все, уже порой без всяких позывных в эфире лупим, по-простому, по-житейски.

— Ну че, тогда отходите подальше от «крупняка». Бараны обрадуются, мы, кстати, тоже — глянем.

— Придется, еще метров на пятьсот оттянемся, — нехотя согласился Бероев.

В принципе усиленная модулями броня БТР-40 такую пулю выдерживает…

Не будет Бероев.

— Ладно, давайте там не геройствуйте. Ждем орлов. СК.

Я перекинулся на наш, второй сталкерский.

— Все слышал, давай сюда. Тепловик захвати.

— Угум, подхожу…

Вообще-то и мы с Мишкой подбитые. Меня осколком камня по лицу вмазало, до сих пор кровит по тихой, когда смеяться пытаюсь, ведь на башке что ни царапина, так полный Голливуд, реки крови. А Гоблину рикошетом по грудной пластине прилетело — хорошо, что пуля была на излете. Но синячина у напарника прорисовался красивый, он периодически морщится. Вот и сам, кстати.

— И че? Вялимся?

— А хрен ли делать мы можем… вялимся, Мишка.

— Ну, тогда давай посмотрим, прикинем.

Хорошо, когда вокруг густые кусты: самая лучшая маскировка. В две оптики мы с Гобом начали неспешно изучать диспозицию, высматривать противника, вычислять его огневые и маневренные возможности, ставить ориентиры. Точно, «крупняк» у этих буратин есть.

Заметив, что колонна отходит, басмачи обрадовались, заулюлюкали, полезли на кромку — как раз под учет. Трое… четверо… семь пока. Растянулись по оврагу, кто-то пару раз выстрелил от радости.

Умный Гриша Гонта спектакль еще не закончил: дал команду броневику на разворот, тот возмущенно пыхнул, начал крутиться, неуклюже пятиться, остальные водители нервно забибикали, тут уж наши папуасы вообще ожили — просто на загляденье: чего там, одержана эпическая победа!

Из ямы полезли все — а как же, надо же посмотреть, как посрамленные героями трусливые гяуры поворачивают оглобли.

— Двенадцать.

— Сходится. Докладываю.

Пш-шш…

— «Броня» — «Гоблину».

— В канале «Броня».

— Гриша, дюжину имеем. Крупный точно есть, две снайперки. И неприятный сюрприз: у всех АК-47.

— Иху маму, откуда…

— Раздражители в базе, потом кто-то привинтился.

— Ну понял, Миша, тем более ждем.

Трахома, а ведь у нас график движения, план операции, договоренности с союзниками, в конце концов, — опаздываем на этот час, это неприемлемо. И ресурс тает, патроны, между прочим, пресная водичка — а это питьевой режим, в степи первое дело. А вообще-то даже на войне уставами котловое питание бойцам положено, я уже не говорю про наркомовские сто грамм. Кончать их надо.

Я что еще хотел сказать: «шоколадка» помогла вспомнить, давно уже думаю.

Вот что за хрень такая выходит? Смотрите — сидят на Платформе люди, кластерами разными, если по самому большому счету, то влипли по полной. И что? Буквально все обживаются, осваиваются, начинают что-то производить, кто выходит на автономность, кто налаживает торговые связи. Анклавы кооперируются, многие свинчиваются в те или иные союзы.

И на все это имеется всего лишь Канал! На деле и по сути: хилый ручеек земного ништяка, помогающий прожить лишь тем, что закрывает непривычные дыры в материальном потреблении. Помогает тем, кто начинает активно работать, у остальных все равно начинается стагнация. И что получается? Этого крошечного по своей пропускной способности ручейка оказывается вполне достаточно, чтобы начать строить новые цивилизации. При всем этом воевать приходится очень редко, очень быстро и при минимуме потерь, все больше мелкие стычки пограничные, война тут вообще сверхкрайний случай. Все быстро умнеют.

Никаких потребительских бумов, никаких благ сверх самого необходимого. Можно даже прикинуть возможное количество терминалов, основных и дополнительных, и суммарно посчитать в тоннах, сколько их, тех тонн, всего валится на Землю-5 в день, — любой заштатный ПГТ в Подмосковье за сутки получает грузов в разы больше.

И возьмем потерянную нами Землю-1.

Какой там материально-цивилизационный Канал, условно так назову конечно же… Какой тоннаж, ширина ежедневной потребительской поставки? Обь с Иртышом, Миссисипи с Миссури плюс Енисей с Нилом туда же — целый Гольфстрим материальных благ чудовищного ассортимента ежедневно растекается по всей планете, подпитывая, удовлетворяя, стимулируя, награждая, откармливая… Тысячи, миллионы тонн ништяка! И все это при уже имеющемся, уже накопленном. Одни мусорные свалки чего стоят. А у нас свалок нету.

Вопрос № 1. Почему при крошечном канальном ручейке материальных потребительских благ, да еще и с ограничениями, земляне демонстрируют движение поступательное, хоть и в весьма широком диапазоне реальных скоростей, ищут, разрабатывают, изобретают и активно строят, а вот при немыслимо огромном потребительско-материальном потоке все общественные процессы лишь неуклонно стагнируют, все больше запирая людей на планете — в виртуальные поля социальных сетей, куда, собственно, и направляются все мирные разработки?

Вопрос № 2. Отчего-то при столь мизерной доступности к потребительским благам люди с Платформы практически не воюют между собой, постоянно стараясь найти мирный путь, пусть порой неправильный, пусть порой не столь эффективный, как надо бы по уму. Но почему же на Земле-1 постоянно льется кровь, горят целые страны, голодают целые континенты — и это при таком-то Гиперканале! И никто типа не виноват. И никто не знает, что тут можно сделать, кроме как жрать в три глотки и жадничать в три кошелька. На Земле-1 все и все делают правильно, все хорошие, кого ни спроси. Это понятно: и жук называет своего малыша: «Мой беленький», и еж своего: «Мой мягонький». Только вот суммарные итоги такие, какие они есть. Точнее, остались у нас за спиной.

Странные, согласитесь, корреляции.

Не зря Смотрящие все это затеяли, не зря.

— Немцы наши где? — прервал мои мозгодробительные упражнения Сомов.

Пш-шш…

— «Фагоцит», «Вирус» — «Кастету».

— На связи.

— Вы где, братва?

— Семьсот метров от трассы.

Группа Эриха стоит по ту сторону дороги, чуть впереди нас. Там тоже заросли, есть где спрятаться.

— По противнику приняли? Подойти сможете для работы?

— Приняли, для работы нам придется вернуться, прием. Но сразу близко не получится.

С северной стороны Пакистанки на этом участке не просто саванна — натуральный стол, скрытно хрен сюда подкатишь, да они и не поедут открыто: видимость для пулеметчика отличная.

Холмы начинаются гораздо дальше, там рельеф почти такой же, как в самом начале трассы, однако же, кроме Монгола, с земли их никто не видел… Но наши ждут там большой драки — где-то там, на Холмах, стоит «металлическая» локалка, которую местные индейцы успешно расторговывали в Нью-Дели, очень серьезный ресурс. И его они так просто не отдадут.