Русский сыщик И. Д. Путилин т. 1

— Я думала, что барин, может, бросил ее, потому что никогда не было, чтобы они разлучились. А тут и ночь прошла, а его нет. Только рано утром звонок. Я отперла и даже закричала. И барин, и не он! Бороду-то всю напрочь сбрил и усы окарнал. «Что это вы? — говорю, а он смеется: «Теперь барыня, — говорит, — довольна будет. Она мою бороду не любила!» Прошел к ней, и стали они что-то шептаться. Мирились, верно.

Ж. кивнул ей головою и сказал, подмигивая на фельдфебеля:

— А вы небось не прочь, кабы они и недельку у тетки пожили? Праздничек бы справили.

Анютка засмеялась.

— Мы и то привыкли. Как есть на Спаса было. Мы это к Преображению ходили, а потом в Зоологию.

— Выходит, из-за бороды и мир? — снова спросил Ж.

— Какой! — отмахнулась Анютка. — Теперь еще хуже. Барыня все плачет, ночью не спит. Барин туча тучей. Ровно схоронили кого.

Ж. больше спрашивать было не о чем. Убийцы были найдены. Я уже со спокойной совестью поручил ему арестовать обоих и доставить в сыскное.

На другой день он дождался, когда Синев уехал на службу, и уже в своем обыкновенном костюме поднялся по парадной лестнице и позвонил у двери, на которой была прибита медная дощечка с надписью: «Яков Степанович Синев».

XVII

Анютка открыла дверь и с удивлением взглянула на Ж.

— Вы за мною?

— Нет, душечка, — спокойно ответил ей Ж. — проводите меня к вашей барыне.

Анюта удивленно вытаращила глаза.

— К барыне?

— Ну да! Возьми пальто! — И Ж., кинув изумленной Анютке пальто, смело вошел в комнаты.

Через кокетливо убранную гостиную он прошел в столовую. Там у окошка сидела Марья Ивановна Синева с задумчиво склоненной головой.

При входе Ж. она подняла голову и удивленно, испуганно взглянула на него.

Анютка остановилась в дверях.

Ж. приблизился к Синевой, поклонился ей и тихо сказал:

— Я — агент сыскной полиции и пришел арестовать вас по делу об убийстве Кузнецова.

Она приподнялась, в немом ужасе вытянула руки и бессильно опустилась на стул.

Анютка вскрикнула и убежала.

Ж. с чувством сожаления взял руки Синевой и слегка встряхнул ее.

— Не пугайтесь! Это должно было случиться. Ваш муж арестован тоже!

Эти слова словно возвратили ее к жизни. Она вдруг выпрямилась.

— Он невинен! — закричала она. — Это я, я одна все сделала!

— Поедемте и там вы все расскажете...

Она покорно встала.

Он помог ей одеться, вышел с нею и запер квартиру, спрятав ключ в карман.

У подъезда стояла уже толпа, и в середине ее Анютка что-то рассказывала, оживленно жестикулируя.

Ж. взглянул в ее сторону и коварно улыбнулся.

Дворник, по его приказанию, привел извозчика.

Он усадил Синеву, сел подле нее, и через 20 минут я уже принимал ее в своем кабинете, а Ж. тотчас пошел в страховое общество и попросил немедленно вызвать Якова Степановича Синева.

Словно предчувствуя недоброе, тот вышел взволнованный и бледный.

— Что вам нужно?

— Меня послала за вами ваша супруга, — ответил Ж., — она зовет вас немедленно.

— Куда? Что с ней? — Синев побелел как бумага.

— Я вам все расскажу по дороге. Едем! — настойчиво повторил Ж.

Синев кивнул головой, скрылся и через минуту вернулся со шляпой в руке.

— Я готов!

Ж. вышел с ним и крепко взял его под руку.

— Куда вы меня ведете? — спросил он.

— Два шага отсюда. В сыскное отделение, — отвечал Ж. — Там ваша супруга.

Синев опустил голову...

Ж. передал мне Синева, а я тотчас послал его на Серпуховскую собрать улики, если такие найдутся.

Когда он вошел в портерную, она была набита народом и все жадно слушали в сотый раз повторяемый рассказ Анютки.

— Отворяю, этто, я дверь, и вдруг он!.. — произнесла она и замолкла с раскрытым ртом.

Все оглянулись.

На пороге портерной стоял этот он, Ж.

— Ну-с, Анна Васильевна, — шутливо произнес он, — пройдемте-ка с вами в квартиру да прихватим дворников и понятых.

Анютка вышла из оцепенения и покорно пошла за агентом.

У дверей квартиры стояли уже околоточный, дворники и понятые.

Ж. вошел в квартиру и велел Анютке показать барынины платья.

Их было восемь. Ж. пересмотрел их и тотчас отделил одно, подол которого оказался залитым стеарином.

Он свернул это платье и составил протокол осмотра.

Потом, обратившись к Анютке, сказал ей:

— Ну, Анна Васильевна, а вы собирайте ваши пожиточки и переселяйтесь отсюда. Вы проследите, — обратился он к околоточному, — а потом закройте и опечатайте квартиру!

XVIII

Дело об убийстве Кузнецова разбиралось в феврале следующего года.

На скамье подсудимых сидели: Синев, бледный, исхудавший, с окладистой русой бородой; жена его, походившая на прекрасную восковую фигуру, страшную в своей апатичной покорности; и похудевшая Сонька-гусар.

Присяжные заседатели услыхали тяжелую семейную драму, драму двух любящих существ.

Синев женился на Марье Ивановне Крапивиной по любви, на которую она отвечала ему взаимностью.

И с первой же ночи началась их казнь.

Синев узнал страшное прошлое своей жены.

Она была бедная сирота, окончила Николаевский институт и сразу поступила гувернанткой к девочке у вдовца.

Вдовец совершил над ней насилие, потом отказал ей от места.

Синев слушал эту повесть, испытывал и безумную ревность, и жгучее сострадание.

Кто? Но она не говорила.

Между ними настал ад. Он бил ее, а потом вымаливал прощение. Он заставлял ее повторять историю ее несчастья, останавливаясь на самых оскорбительных подробностях, и потом обзывал ее самыми обидными именами.

Наконец он вырвал у нее имя, узнал его и много раз был готов убить его.

Жизнь стала невыносима, и в одну безумную ночь они решили, что Кузнецов должен быть убит...

Эта мысль охватила их обоих, и они сдружились в жажде отомщения.

Он нашел Соньку-гусара, обдумал весь план и привел его в исполнение.

Для этого он купил у Брабеца кинжал-нож.

В 6 часов они заняли второй номер и пили в нем, поджидая жертву. Потом он отодвинул шкаф, открыл дверь.

В 9 часов они услыхали голоса — его и Соньки. Их разделяла только стенка шкафа.