Русский вираж. Куда идет Россия?

Комбинация с Медведевым себя не оправдала. К слову, хотя Дмитрия Анатольевича принято считать либеральным политиком, ориентированным на Запад и западные ценности, он, на наш взгляд, даже меньший либерал, чем Путин. Например, когда начался скандал с «Эхо Москвы», вызванный их весьма однозначным освещением войны в Грузии, желанием высшей власти было закрыть радиостанцию к чертовой матери. И именно Путин это остановил. А на заседании после теракта в Домодедово Медведев говорил такие вещи — сразу находя виновных, — которые идеально противоречили представлению о демократии, инвестициях и политике западного типа.

История с Домодедово показала, что у Дмитрия Медведева вообще были несколько сбиты представления о правовом государстве и роли президента в разборе такого рода инцидентов. И поступки, которые он тогда совершал, были в той ситуации неэффективны и нелогичны. Конечно, во время президентского срока Медведева началась либерализация уголовного кодекса — декриминализация экономических и налоговых преступлений. Но беда в том, что ничего не было закончено. Вероятно, для Путина все это послужило определенным сигналом — если человек не доводит дело до конца, зачем ему идти на второй срок?

Когда ты понимаешь, что тебе некому доверить страну, это начинает работать на усиление твоего ощущения собственной избранности. Отсюда у тебя самого и у всех вокруг возникают мысли о предназначении. Ты начинаешь думать — а в чем оно? И ждать вызова от Бога. И, что характерно, такие вызовы поступают, притом именно они выстраивают политику Путина. Не он сам диктует повестку — он реагирует на изменения действительности.

Не случайно зашла речь о едином учебнике истории — это была реакция на дикий «наезд» со стороны бывших советских республик, например, прибалтийских стран или Украины. Все это тянется с 1991 года, в Прибалтике регулярно проходили парады эсэсовцев, но не вызывали такого отклика. Сейчас ситуация заметно обострилась и выяснилось, что огромное количество людей у нас в стране просто не понимает проблемы.

На защиту традиционных ценностей Путин встал, по большому счету, вынужденно, помимо своей воли. Потому что западная культура вдруг пришла в Россию и попыталась стать здесь политической силой. Путин никогда бы не стал говорить о геях, если бы вдруг с такой силой не поднялась тема гей-парадов и «Пусси Райот». То есть опять же это была навязанная повестка, на которую он вынужден был отвечать. В политике так часто бывает: ты отвечаешь, потому что тебя припирают к стенке, а не потому, что ты выстроил свою систему ценностей.

Заметим, Путин никогда не делает больше того, что должен сделать, в публичном плане. Подход с виду очень странный, но прагматичный. Владимир Путин, как и все питерские, не любит делать объявления. У них у всех психология декабристов: мы сейчас сделаем, а потом вам все объясним. Он не выходит к народу посоветоваться. Если он может сказать от А до Я, он скажет от А до Я и не скажет лишнего. Но когда его заставляют о чем-то говорить, приходится говорить.

Путин бы слова не сказал о системе международных отношений, если бы его не приперли к стенке с вопросом «господин президент, вам надо объяснить свою позицию по Сирии». Он согласился и написал статью в New York Times, которая вызвала столь бурную реакцию в Америке. Дальше начались события на Украине, и Путин снова вынужден был формировать повестку дня по отношению к соотечественникам, поднимать лозунг «русские своих не сдают».

Надо сказать, впервые фраза «русские своих на войне не бросают» прозвучала в фильме «Брат-2» — и там же была продублирована очень схожей фразой, но уже в комическом контексте. «Мы, русские, своих не обманываем», — заявляет еврей, торговец подержанными автомобилями в Нью-Йорке, и продает герою машину, которая разваливается через несколько километров. Да и события недавнего времени несколько сбивают пафос — собственно, все 1990-е годы Россия только тем и занималась, что сдавала своих всюду, подчистую. Но то, что сейчас эта риторика появилась, означает, что президента поставили перед выбором.

Путин достаточно долго шел к осознанию того, что он унаследовал страну в парадигме распада. И вернулся он на третий срок только из-за понимания, что эта парадигма начинает воплощаться в реальность. Существование ее во многом связано с противостоянием с Америкой. Путин — человек, склонный к антагонистическому мышлению, и у него это постоянно прослеживается, когда он говорит о Западе и о Соединенных Штатах. И как человек, который скорее склонен к паневропеизму, чем к атлантизму, он ищет союзников в Европе, а не в Америке. Психологически для него гораздо комфортнее Германия и Италия, к тому же он изучал немецкий язык.

Как все российские президенты — о чем мы говорили и в предыдущих книгах, — Путин начинал, будучи настроен проамерикански. Когда рухнули башни-близнецы — это случилось как раз в первый президентский срок Путина, — он стал одним из первых, кто предложил свою помощь, и Америка этой помощью воспользовалась. Но в какой-то момент Путин вдруг разочаровался в Америке как в партнере. И первоначальный настрой сменился резким антиамериканизмом.

Должно быть, это разочарование послужило одной из причин того, почему на выборы в 2012 году пошел именно Путин, а не Медведев, который внутренне всегда был очень проамериканским, даже в таких с виду несерьезных вещах, как любовь к гаджетам. В самом деле, Путина, как бывшего разведчика, невозможно представить пользующимся подаренным в США айфоном. Это в принципе невозможная ситуация. Наверное, когда Медведеву вручили айфон, у сотрудников ЦРУ случился настоящий праздник души, а пара тамошних ребят тут же побежали за премиями.

Когда Путин только пришел к власти, его фотографировала очень известная канадская фотожурналистка — она работала в Москве и, в частности, сделала классический портрет Путина тех времен, который потом очень часто публиковался. Так вот, во время фотосессии она в какой-то момент сказала: «Владимир Владимирович, а теперь вы меня сфотографируйте», — и дала ему свою камеру. Она даже не успела поднести аппарат близко к президенту — охранники кинулись с разных сторон, снесли и журналистку, и камеру, Путин до нее даже не дотронулся. Потом, конечно, президент все же сделал фото — после того как камеру разобрали, осмотрели и собрали обратно.

Можно, конечно, посмеяться или возмутиться, но вспомните, как закончил свою жизнь один из самых талантливых афганских полевых командиров Ахмад-шах Масуд. Его приехала снимать «съемочная группа», настроили свет, направили камеру и застрелили Масуда из камеры. Понятно, что для исполнителей все тоже закончилось плохо, но задача-то была выполнена. Так что гаджеты — вещь довольно опасная.

В чем еще проявился антиамериканизм Путина? Мы уже упоминали о деле Сердюкова. Один из фатальных промахов, который допустил Сердюков, — это практически полное уничтожение российской «оборонки» и переход на западные поставки. Поэтому принципиальное изменение политики Путина по отношению к политике Медведева — это изменения, которые он начал, еще будучи премьер-министром. Это был мостик к пониманию того, почему он сам пошел на третий срок, — потому что чувствует, что ему сейчас надо успеть оставить Россию сильной. Чувствует, как действует эта тенденция разрушения. Как ее можно остановить? Только противопоставив ей какую-то другую доктрину.

Путин прекрасно осознает, что ему необходим высокий уровень независимости ближнего круга элит. Для того чтобы противостоять Западу, ему необходимо, чтобы у него был не просто политический класс, а политический класс, от Запада не зависящий. Нужна своего рода национализация элиты. Отсюда все сделанные в последние годы шаги с декларациями, с возвратом средств из-за рубежа и т. п. Весь ближний круг Путина последние годы усиленно выводил деньги из-за границы в Россию, их примеру последовали и другие. Это самая важная тенденция третьего срока Путина — возвращение денег. Потому что это снижение уровня зависимости.