Русское поле экспериментов

Хрустнет веточка в овраге

Порвутся штаны от широкой походки

Не понадобятся больше припасённые харчи.

1992

* * *

Каждый божий день

Что-то происходит

Что-нибудь да случается

Не бывает такого дня

Божьего

Чтобы что-нибудь

Да не стряслось

Такого

Скажем так, поучительного

То темя свирепо зачешется

То в пот так и бросит с размаху

То ни с того ни с сего

Проснешься не дома

А в мокрых кустах

Возле конечной остановки

Трамвая N 2

То вены возьмут и распухнут

Возьмут и РАСПУХНУТ

Сочные

Полнокровные

Узловатые

Похоронные

На тыльной стороне

Твоей деревянной ладони.

28.06.93

* * *

Где только наша не пропадала

Где только наша не сиротела

Где только наша не горевала

И всякое такое поражзенческое развлечение

Этакое выдавливание из себя по капле Георгия-Победоносца

Разбредалось по порогам

И невидимые слезы растекались по дорогам

И деревья шевелились, словно водоросли.

24 июля 1993 г.

* * *

Столько ли в стоге сена иголок

Сколько во мне скрипучем калиток?

Всем ответам одна цена -

Молочно-белая

Словно флаг из окна,

Неотвратимая и безвозвратная

Словно короткая спичка

Вытянутая по полошности -

Так рассуждал я, пребывая в невероятной дотошности

И брел наугад по весенним протокам

И Родина щедро поила меня

И кормила меня

И кормила меня

И вела меня за руку.

5 июля 1993

* * *

И был я

Словно покинутый муравейник

Словно рассохшийся подоконник

Словно пятнистая драная скатерть

На кухонном круглом столе

И смутные песни

Туманные басни

Во мне громоздились

Меня примеряли

И я, бездыханный, неведомый,

Заворожённо следил наблюдал

Как что-то такое родное, такое любимое, радужное

Плавно рассасывалось под сердцем

Словно слоёное облако

Сладко текло между стылыми пальцами прочь

И руки мои, словно пленные

И ноги мои позабытые

И мысли мои бестолковые

И речи мои, сквозняком унесенные

И яблоки валятся в рыхлую землю

И стрекозиные крылья беззвучно скрипят

На осеннем ленивом ветру…

Однако

В самый последний момент

ЖИВЫЕ -

Безнадёжно, безбожно ЖИВЫЕ -

Они поднялись всем оскаленным миром

Поймали меня за распахнутый ворот

Дыхнули в лицо дождевым перегаром

Поправили богатырские очки на носу

И торжественно наградили

Чудотворной суровой пощёчиной

После чего утёрли сопли

Похлопали по плечу

Подмигнули

И снова пустили по миру

Меня горемычного

И благодарного.

10.08.93

* * *

Слово мое захудалое

Родилось ты тут ни с того ни с сего

Словно пятая нога у хромой собачонки

В принципе-то понятно отчего

Однако все ж таки досадно

Не мне так другим,

Прихрамывающим.

1бго августа 1993го года.

* * *

Взяли и ссыпали горы, пустыни, леса острова, континенты

В спичечный коробок

Вылили реки, озёра, моря, океаны

В чашку Петри

Втянули всосали ветра, ураганы

В баллончик для автосифона

А потом всей гурьбою уселись у окна

И долго смотрели

Как время бежит убегает по первому снегу

Бежит наутёк, увязая все крепче и яростней

В необъятных просторах чудесной своей телогрейки,

Щедро изъеденной шалыми искрами

Палыми звёздами

Солнечными зайчиками

И огнями святого Эльма.

16 августа 1993 года.

* * *

Порубили нас с тобою, словно ветки во лесу

Стало быть, накрылась

наша партизанщина

Назойливая буденовщина

Бесстыжая наша чапаевщина.

Будем теперь дышать, обедать

И честным людям

смотреть в глаза.

11 сентября 1993 года

* * *

Солнечный зайчик взломал потолок.

Закатился камешек на гору.

Пряная косточка свежего горя

Верно и яростно канула

В янтарную Лету заслуженного долголетия.

Солнечный зайчик взорвал потолок.

Кончился почерк. Угасли дожди.

Стихло безмолвие.

Родина настала.

январь-март 1993

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЯНКА

Порой умирают боги — и права нет больше верить

Порой заметает дороги, крестом забивают двери

И сохнут ключи в пустыне, а взрыв потрясает сушу,

Когда умирает богиня, когда оставляет души

Огонь пожирает стены и храмы становятся прахом

И движутся манекены не ведая больше страха

Шагают полки по иконам бессмысленным ровным клином

Теперь больше верят погонам и ампулам с героином

Терновый венец завянет, всяк будет себе хозяин

Фольклором народным станет убивший Авеля Каин

Погаснет огонь в лампадах, умолкнут священные гимны

Не будет ни рая, ни ада, когда наши боги погибнут

Так иди и твори, что надо, не бойся, никто не накажет

Теперь ничего не свято…

1985

* * *

Нарисовали икону и под дождем забыли

Очи святой мадонны струи воды размыли

Краска слезой струилась то небеса рыдали

Люди под кровом укрылись — люди о том не знали

А небеса сердились, а небеса ругались

Бурею разразились…

Овцы толпой сбивались

Молнии в окна били, ветры срывали крыши

Псы под дверями выли, метались в амбарах мыши

Жались к подолам дети, а старики крестились

Падали на колени, на образа молились…