Рябиновый мед. Августина

— Да. Лизе повезло с учительницей. — Сказав это, Лев даже не взглянул в сторону Аси.

Ася с удивлением наблюдала за диалогом хозяйки и гостя. Слова, что они говорили, были словно лишними. Поединок взглядов, возобновляющий давнюю дуэль, был гораздо выразительнее слов.

— Я заждалась вас, фрейлейн Августина! Я думала уже, что вы не вернетесь! — вдруг сказала девочка.

— Откуда такие мысли, Лиза?

— Ну что ж, мы рады, что вы посетили нас вновь, Лев, — сказала хозяйка, и вся процессия направилась в дом. На крыльце стоял приказчик и с кислой миной смотрел на них. Впрочем, когда процессия приблизилась, он поклонился и исчез.

Архитектора поселили в левое крыло, напротив классной.

За завтраком Лиза сразу же попыталась завладеть вниманием нового лица, заявив, что в прошлый свой приезд он обещал научить ее кататься на лошади.

— Здесь всем некогда научить меня! — заявила она.

— В наше время девушке вашего круга это необходимо, — согласился Лев. — Может быть, ваша матушка не откажет составить нам компанию?

И Лев и Лиза разом повернулись к Ирине Николаевне.

— Вот уж увольте, — поспешно отказалась та и повернулась к Асе: — А вы, Августина? Вы ведь не против конных прогулок в обществе Лизы и господина архитектора?

— Я, собственно, никогда не ездила верхом, — призналась Ася.

— Нет, это никуда не годится! — убедительно возмутился Лев. — Это нужно срочно исправить. Ирина Николаевна, если вы позволите, я возьмусь обучать юных дам верховой езде…

И он взглянул на хозяйку странным, испытующим взглядом. Она выдержала взгляд и с улыбкой ответила:

— Лев, делайте что хотите! Этот дом — ваше творение, и вы для нас самый почетный гость! Ведь я права, дорогой?

Полковник, занятый омлетом, что-то буркнул и кивнул. Лев даже не взглянул в его сторону. Он, не мигая, смотрел на хозяйку, тщетно пытаясь разглядеть что-то за шелухой слов.

— Мама, но у меня нет амазонки! — поспешно заявила Лиза. Она хорошо усвоила, что с матерью нужно договариваться сразу, пока та не передумала.

— Завтра же папа пошлет за портным — и тебе, и фрейлейн Августине сошьют необходимое платье, дорогая.

И снова Ася поймала на себе сальный взгляд приказчика. Вероятно, на лице ее отразилось что-то такое, отчего архитектор попеременно взглянул на них обоих — на нее и на приказчика.

Лев сдержал слово и на следующий же день начал обучение. Через несколько уроков Ася уже неплохо держалась в седле. Хуже дело обстояло с Лизой — ей мешал характер. Если у девочки не получалось что-либо, она надувала губки и садилась под дерево, отказываясь продолжать занятия.

В это время Лев и Августина скакали по лугу, не обращая на девочку никакого внимания.

Они болтали о разных вещах, а однажды он спросил:

— Августина, я заметил, что вам чем-то неприятен один человек в замке. Можете не отвечать, если не хотите.

— Вы весьма наблюдательны. Увы, это так.

— Он докучает вам?

Ася промолчала. Она не знала, как обозначить поведение приказчика. Ей просто неприятно его присутствие.

— Вы мне очень симпатичны, Августина, и я не хотел бы, чтобы вам кто-то досаждал. Хотите, я сделаю так, что он не посмеет к вам приблизиться?

Она с интересом взглянула на него. Впрочем, ей хотелось постоянно смотреть на него. Его лицо настолько притягивало взгляд, что она с трудом заставляла себя не смотреть на него слишком долго.

— Как же вы это сделаете?

— Это уж моя забота. Вам только нужно будет мне немного подыграть. Согласны?

— Согласна.

О! Как ей приятно было сказать ему это слово: согласна! Она готова была подыграть, она готова была находиться с ним рядом весь день! Они разговаривали, совершенно позабыв о воспитаннице.

Выдержать такое наказание для Лизы было трудной задачкой. Подувшись какое-то время, она поднималась и подходила к своей лошади. Тогда Ася и Лев возвращались, и урок продолжался.

С появлением в Буженинове архитектора жизнь для Аси приобрела новые краски. Просыпаясь поутру, она сразу вспоминала: Лев.

У нее были прежние занятия и прежние обязанности, и все же музыка ее жизни звучала иначе. Совсем иначе.

Его «игра», в которой она согласилась подыгрывать, состояла в их взаимном флирте, который они затевали, находясь в обществе приказчика. О, это была увлекательная и волнующая игра! Поначалу Ася опасалась, как посмотрит на это Ирина Николаевна, но хозяйка была настроена благодушно и к дружбе Аси и архитектора отнеслась снисходительно. Приказчик хмурился, злился, но теперь не имел никакой возможности вырасти перед Асей как из-под земли — почти всегда рядом с ней находился Лев. Конечно, она понимала, что отчасти их игра предназначена Ирине Николаевне. Но иногда ей начинало казаться, что это уже и не игра…

Всей большой компанией ходили в лес на пикники, и среди множества разговоров один обязательно принадлежал ей и ему. Позже наедине она мысленно перебирала каждое слово.

— Взгляните на этот гриб. Белый?

— Нет, подосиновик.

— Не может быть, Августина. Здесь и осин-то нет. Вы нарочно меня дразните?

— Какой же это белый? Как вам не стыдно!

— Я нарочно спросил, чтобы вы бранились. Мне нравится, когда у вас строгое лицо.

«Мне нравится, когда у вас строгое лицо… мне нравится… лицо». На все лады она перебирала подаренные ей фразы.

Он приходил в классную во время урока и смешил Лизу. Ася делала вид, что сердится, но на самом деле любила, когда он приходил.

— Ваша фрейлейн, Лиза, вас совсем замучила. Предлагаю отправиться на рыбалку. Возражения имеются?

Лиза отвечала ему обожающим взглядом, который Ася себе позволить не могла.

И они надевали соломенные шляпы и отправлялись на рыбалку. У них было специальное место — пологий бережок весь в камышах, в тени старого дуба. Здесь хорошо было сиживать в жаркий день, перебрасываясь словами, смотреть на поплавок и радоваться улову.

Правда, улов этот по большей части шел кошкам, которых на ночь запускали в подвал замка для ловли крыс.

Уложив Лизу, Ася отправлялась в библиотеку. В тот вечер она решила написать письмо Мане Вознесенской. Усевшись за длинным дубовым столом, крытым зеленым сукном, она обмакнула перо в чернила и вывела верхнюю строчку: «Милая Мари, здравствуй!»

Едва начертав приветствие, положила перо. Что писать о себе? Как описать то состояние предчувствия, которое полностью захватило ее и ведет за собой?

Хотела описать замок и свои занятия с подопечной, но что-то мешало. Что-то томило внутри. Словно то, что происходило с ней по внешнему плану, было не главным. И пока не станет происходить что-то главное, писать вроде бы и не о чем. Она забыла о письме и сидела, подперев кулачком щеку, глядя на догорающую за окном зарю.

Она услышала шаги и сразу узнала их. Шаги были мужские, но не тяжелые, как у полковника, не небрежные, как у приказчика, и не осторожные, как у доктора. Шаги были молодые, уверенные, волнующие.