Рядом с нами

Я слушаю речь советского обвинителя и смотрю на скамью подсудимых. Первым передо мной сидит Герман Геринг. Это он говорил эсэсовским дивизиям, отправлявшимся на восток: "Вы убивайте, а отвечать за вас буду я".

В те дни эти мерзавцы мнили себя властителями Европы и не думали еще о грядущем возмездии. Но возмездие пришло, и у герингов сразу отшибло память. Куда девалась их самодовольная воинственность?! Рейхсфюреры пытаются отмежеваться от хюндефюреров. Сейчас они говорят: "Кто убивал, пусть тот и отвечает".

Примерно с таким заявлением и выступил на прошлом заседании суда защитник Кауфман. Защитник протестовал против материалов Чрезвычайной Государственной комиссии, которые приводятся в речи советского обвинителя. Защите, видите ли, не хотелось бы, чтобы в делах Трибунала фигурировали суммарные цифры всех убитых, сожженных и замученных. Почему? Дело, оказывается, в том, что подсудимые не знали о существовании крематориев, душегубок, мельниц для перемалывания человеческих костей, банок с циклоном и строфатином.

И это говорит защитник Кальтенбруннера! Оказывается, не только Геринг, но даже заместитель Гиммлера по гестапо Кальтенбруннер не ведал, что творили эсэсовцы на оккупированной ими территории. Весь мир знал, весь мир протестовал, а они, оказывается, не знали.

Нет, мы не жалуемся на плохую память. Мы не только помним все, что говорили человекоподобные, но и все, что они творили в наших городах и селах. Мы помним всех убитых и сожженных. И пусть знает каждая мать, потерявшая сына, сестра — брата, дочь — отца, пусть знают сироты, чьих родителей расстреляли гитлеровцы у Бабьего Яра, в Тремблинке или Саласпилсе, — это от их имени выступает советский обвинитель на Нюрнбергском процессе. Это их слезы, эго кровь их родных и близких наполняет его речь болью и гневом. Не поэтому ли так боятся этой речи подсудимые?

В работе Чрезвычайной Государственной комиссии принимало участие свыше семи миллионов человек. Среди них не было сторонних наблюдателей. Против фашистских преступлений свидетельствовали те, которые видели фашистов воочию и на себе познали весь ужас нового гитлеровского порядка.

Государственная Чрезвычайная комиссия начала работать не месяц и не два назад. Учет фашистских преступлений начался уже тогда, когда дивизии Кейтеля и Гиммлера бесчинствовали на Украине и в Белоруссии, в Прибалтике и Смоленске.

Четыре дня рассказывал Международному Военному Трибуналу представитель советского обвинения о преступлениях, совершенных фашистами против мирного населения. Топор, пуля, яд, огонь, газовые печи, виселицы, душегубки, пытки, голод — все это служило гитлеровцам для уничтожения людей. Палачи не считались ни с полом, ни с возрастом жертвы. Гитлер освободил их "от химеры, именуемой совестью", и они казнили всех, кто не принадлежал к "расе избранных". Многие миллионы ни в чем не повинных людей нашли мученическую смерть от рук фашистских злодеев.

Советский обвинитель иллюстрирует свою речь не только цифрами и актами Государственной Чрезвычайной комиссии. Он передает суду каннибальские приказы Кейтеля, Геринга, Гиммлера, служебные рапорты гестаповских чиновников, целую серию фотоснимков со сценами пыток, казней, сделанных самими фашистами. Обвинитель передает суду документальный фильм, снятый советскими кинооператорами, работавшими в частях Красной Армии. Кинооператоры вместе с бойцами первыми вступали в освобожденные города и села и по свежим следам фиксировали на кинопленке преступления фашистов.

В зале суда гаснет свет, и экран воспроизводит ужасы "нового порядка". В глубокой тишине разворачивается перед залом суда эта трагическая киноповесть. Меняются названия городов, а на экране трупы, трупы и трупы. Ростов, Калуга, Киев, Смоленск — и всюду гитлеровцы оставляли после себя смерть. Советский обвинитель говорил о Майданеке, Освенциме, Бабьем Яре, смоленских лагерях смерти. И вот все это на экране. Вот газовые печи, которые строились с ручательством фирмой X. Корн по заказу Гиммлера, вот усовершенствованные костедробилки, механизированные виселицы, гильотины. На экране пирамида обритых человеческих голов. Рядом в ровные штабеля уложены обезглавленные человеческие тела. Это кадры, снятые в Данцигском анатомическом институте на следующий день после вступления в этот город Красной Армии. Трупы подготовлены для варки мыла. В этом страшном институте немецкий профессор Шпаннер по заданию гитлеровского правительства производил в полупромышленных масштабах утилизацию гильотинированных и казненных. Он предложил способ варить из человеческого жира хозяйственное мыло. Шпаннер составил даже рецептуру.

Советский обвинитель предъявляет суду кусок мыла данцигского института, производство которого было приостановлено наступающими частями Красной Армии.

Велик счет гитлеровским злодеяниям, предъявленный советским обвинением!

Смерть — вот единственный приговор, который может быть вынесен вдохновителям, организаторам и участникам всех этих преступлений. Этого приговора требует не месть, а справедливость. Этого требует от нас, живых, наш долг перед мертвыми.

ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

Кто из нас не видел этой маленькой серенькой книжки?! Она была издана фашистским генштабом задолго до начала войны и попала в руки наших бойцов вместе с первыми пленными немцами еще в июне сорок первого года. Называлась эта книжка русско-немецким разговорником. В нем значилось всего полсотни слов. Два десятка существительных — яйки, масло, курка… И столько же глаголов — отдай, принеси, погрузи. Для того чтобы пользоваться этим словарем на оккупированной территории, гитлеровским солдатам не требовалось дополнительного образования. Они брали за горло любую старушку, приставляли глагол к одному из существительных, и разговор считался состоявшимся.

Мы помним и первые письма фашистов с Украины к себе в рейх.

"Дорогая Эльза! Посылаю три килограмма масла, шаль, две пары чулок. Срочно сообщи размер твоей ноги. Здесь это легко организовать"

Гитлеровцы шли в нашу страну затем, чтобы убивать, а убивали они для того, чтобы пограбить. Они шли на войну, как на большую дорогу. Мародерство не являлось для фашистов явлением случайным, вызванным солдатской недисциплинированностью. На грабеж немецких солдат благословил сам фюрер. Это Гитлер сказал: "Мне нужны люди с крепким кулаком, которых не останавливают принципы, когда надо укокошить кого-нибудь. И если они сопрут при случае часы или драгоценность, — плевать мне на это".

Грабили не только солдаты. Если русско-немецкий разговорник являлся воровским справочником для нижних чинов, то "Зеленая папка" Геринга была грабительской энциклопедией для всего гитлеровского правительства.

Советский обвинитель по разделу "Расхищение и разграбление частной, общественной и государственной собственности" представил "Зеленую папку" как доказательство не только преднамеренного, но заранее организованного плана бандитского ограбления Советского государства.