Рядом с тобой

–– Не волнуйся ты так, сынок. Я найду его и сам всё сделаю.

–– Зачем тебе руки об него марать?

–– А кто ещё? Ты, к сожалению, не в силах этого сделать, а сдать его милиции я не могу.

–– Почему?

–– Он работал на одного человека и случайно подслушал разговор своего хозяина. Теперь он знает о нём очень важную информацию и запросто может сдать своего бывшего хозяина органам.

–– Ну и что?

–– Этого человека зовут Денис Симаков. Это отец Антона. Если Безин начнёт говорить, то их обоих, и отца, и сына могут на всю жизнь засадить за решетку.

–– Антон – убийца?!

–– Нет, на их совести нет ни одного убитого человека. Да, там есть какие-то тёмные дела, какой-то незаконный бизнес. Не зря же их в Валдае бандитами называют.

–– Папа, а ты уверен, что Безин может сюда заявиться?

–– Да. Я очень этого боюсь. Поэтому в ближайшие дни я должен неотлучно быть с тобой.

Прошла неделя. Безин к ним не заявлялся, и они немного успокоились. Как они не старались скрыть от Айнур положение вещей, но она чувствовала, что что-то происходит и им пришлось всё ей рассказать.

… В тот день Николай Степанович отлучился из квартиры на несколько минут (сосед попросил его в чем-то помочь), а Айнур ушла в магазин, когда в подъезд вошел Безин. Услышав голос полковника на лестничной клетке, он остановился. Но когда понял, что Ремизов направился в совершенно другую квартиру, он продолжил подъём.

То, чего они так опасались, должно было вот-вот произойти. Генка шел на «дело» с пустыми руками. Почему? Он так рассуждал: «Застрелить я его не могу – выстрел услышат, а у меня нет глушителя. Нож – хорошее оружие, но я испачкаюсь Мишкиной кровью, если зарежу его. Остаётся только один способ – задушить Ремизова. Он парализован и не сможет оказать мне сопротивления. Только бы эта Айнур не вернулась. Она крик поднимет и тихо уйти у меня не получится».

Поднявшись на этаж, он достал отмычку и начал осторожно, стараясь не шуметь, вскрывать дверь. Вскоре последнее препятствие на пути его черного дела было преодолено. Покончив с замком, он открыл дверь и тихонько вошел.

Миша, естественно, ничего не подозревал. Когда он увидел Безина, внутри у него всё сжалось. Он хотел крикнуть, но крик застрял у него в горле.

«Неужели это конец? – подумал Ремизов. – Папа! Айнур! Ну почему вас нет рядом? Вы бы не допустили его прихода сюда. Нет! Нет! Я не хочу умирать!»

–– Ну что, майор, думал, что там, в гарнизоне, была наша последняя встреча? Я тоже так считал. Жаль, что я тогда тебя не прикончил. Ты же своим «сидением» всех замучил – и отца, и эту девку. Полковник из-за тебя в отставку подал. Слушай, что ты нашел в этой чеченке? Неужели среди наших не мог никого себе выбрать?

Мишка посмотрел на дверь. Безин проследил за его взглядом и усмехнулся:

–– Не жди их, они не придут.

Ремизов бросил на него взгляд, разящий, как молния, который как бы говорил: «Что ты с ними сделал, гадина?!»

–– Не волнуйся, с ними всё в порядке. Просто, пока я здесь всё закончу, они не успеют вернуться.

«Когда он убьёт меня, – продолжал рассуждать Миша, – то дождётся и их прикончит тоже. Такой ни перед чем не остановится. Но если их не станет, то что будет с Сашей? Сашенька, сыночек! Неужели он попадёт в детдом? Нет, только не это! Надо что-то делать! Но вот только как?»

–– Всё, Ремизов, молись! Пришел твой последний час.

С этими словами он набросился на Мишку, одной рукой схватив его за волосы, а другой – за шею. Миша сконцентрировал всю свою волю, пытаясь скинуть его с себя. Шок, пережитый им в последние минуты, неумолимая жажда жизни, страх за своих родных привели к тому, чего никто не ожидал – его отпустил паралич. Ещё не до конца осознав, что с ним происходит, Миша перехватил своей рукой руку Безина, сжимавшую его горло. Одно резкое движение – и Генка ослабил хватку. Мише понадобилась доля секунды, чтобы оттолкнуть его.

–– Гадина! – прохрипел он и закашлялся.

–– О, а ты, оказывается, разговариваешь? Надо было мне тогда язык у тебя вырвать. – поднявшись, он предпринял новую попытку устранения Ремизова.

Безин опять попытался было дотянуться до его шеи, но Мишка ударил его, но и сам получил удар по голове. Завязалась борьба, оба они упали, перевернув инвалидную коляску.

–– Ты повержен! Ты даже сесть обратно не сможешь! – смеялся Безин. – Я сильнее тебя и скоро ты это почувствуешь.

–– А это мы ещё посмотрим, кто из нас повержен. Деньги, видите ли, хорошие чеченцы ему платили! Ну что, принесли тебе счастье эти деньги? Всю жизнь скрываешься.

–– А ты меня не учи. Тоже мне, учитель нашелся! Дурак ты, Ремизов! Да деньги всё можно купить.

–– Только совесть ты за них не купишь. Убьёшь ты меня сейчас или нет, Господь всё равно тебя покарает.

–– О! О Боге вспомнил. А о нём ли ты думал, когда шлюху эту чеченскую в постель тащил?

–– Мразь!

Драка продолжалась. Пока перевеса не было ни на одной стороне.

Айнур возвращалась из магазина. Взявшись за ручку двери и обнаружив её открытой, она удивилась.

–– А разве я её не закрывала? – услышав шум в квартире, она вздрогнула. – Что там происходит?

Распахнув дверь, она влетела в квартиру и увидела страшную картину – Миша лежит на полу, а на него навалился какой-то человек, тянущий руки к его горлу. Не долго думая, она схватила с полки подсвечник и ударила им убийцу по голове. Безин тут же отвалился – ей хватило одного удара, чтобы покончить с кошмаром, преследующим их последние годы.

–– Кто это? – спросила она, всё ещё находясь в шоке.

–– Безин. – ответил Миша, приподнимаясь.

–– Значит, он всё-таки пришел. – медленно произнесла она. – А нас, как назло, никого не было.

–– Он, наверно, караулили момент, когда в квартире никого, кроме меня, не будет.

–– Миша! Он, кажется, не дышит. Неужели я убила его? Я – убийца!

–– Айнур, успокойся.

–– Мишенька! – она села возле него, уткнувшись лицом ему в грудь и мелко-мелко задрожала.

–– Родная моя, не плачь. – гладил он её по голове.

Пока ни он, ни она не могли ещё до конца осознать, что Миша уже не инвалид.

–– Мне страшно. Что мы будем с ним делать? Я одна его не дотащу. Мне даже прикоснуться к нему противно.

–– Зачем тащить? Хочешь избавиться от трупа? Не надо этого делать. Лучше в милицию заявить.

–– А, может, не надо? Они же посадят меня. Кто тогда за тобой ухаживать будет?

–– Не посадят, я этого не допущу. В конце концов, это всего лишь превышение пределов необходимой самообороны.

–– Но ведь это не я оборонялась!

–– Если дело дойдёт до суда, я им всё о Безине расскажу. Как он наших сдавал, как тебя и меня убить пытался. А пока надо ждать, когда отец вернётся. Уж он-то точно знает, что делать.