Рядовой. Назад в СССР. Книга 1

Дождавшись команды, мы выдвинулись к точкам ведения огня.

Изготовились для стрельбы в положении лежа.

— Внимание, заряжай! — скомандовал руководитель стрельб.

Вставив магазин в окно и зафиксировав его до щелчка, я дослал патрон в патронник и поставил на предохранитель. Доложил о готовности.

— Одиночными, по ростовой фигуре, огонь!

Взяв на прицел ростовую мишень, которая с этой точки казалась карликовой, я выдохнул, выпустив практически весь воздух из легких. Кто-то со мной поспорит, что этот метод не эффективен, но мне глубоко по барабану. Я делаю по собственному опыту, а не чьим-то рекомендациям. Если задержать дыхание на вдохе, то сердце уже через пару секунд начнет колотиться, чем быстро собьет с готовности стрелка. Точность само собой тоже снизится.

Выжал спусковой крючок.

Бах!

Пауза, корректировка. Снова выстрел.

По всему огневому рубежу защелкали одиночные выстрелы, запахло порохом и жженым металлом. Один за другим звучали доклады стрелков об окончании стрельбы.

Когда с этим закончили, перешли к стрельбе короткими очередями. У меня на всю жизнь запомнилась фраза еще из учебки прошлой жизни, где уже седой инструктор объяснял, что такое короткая очередь.

— Жмете на спусковой крючок, а в голове четко проговариваете «двадцать два» и отпускаете спуск. И так снова и снова. За это время ваш автомат успевает выпустить от трех до пяти пуль.

В целом, все прошло хорошо, ведь нас гоняли почти неделю, отрабатывая все десятками раз. Ошибки были, кто-то торопился, кто-то наоборот тупил. Но это нормально.

Мне тренироваться было не нужно, зрение сто процентное, руки не тряслись, а как обращаться с оружием я знал лучше любого здешнего инструктора. Оно ведь только на учениях по правилам, а в боевых условиях кто как приспособился. Быстрее противника поразил, значит, жив остался. Школа войны простая, но жестокая.

— Ну что, воины! — громко произнес лейтенант Лавров, забравшись на наблюдательный мостик. Вооружился биноклем. — Сейчас посмотрим, что вы мне тут настреляли! Первый у нас кто?

— Рядовой Самарин!

— Так… Самарин, ну, пойдет… Но мог бы и лучше. Следующий?

— Рядовой Куртов!

— Ага, Куртов… Ниже среднего. Ствол вверх задираешь и спуск дергаешь. Дальше?

— Рядовой Кольский!

Повисла пауза. Какая-то слишком длинная пауза. Руководитель стрельб долго смотрел в бинокль, потом убрал его и с подозрением посмотрел на лежащего на точке стрелка. Тяжко вздохнул.

— Кольский, твою мать! Ты куда стрелял? Ни одной дырки!

— В мишень!

— В чью?

Валера не нашелся что ответить. А Лавров посмотрел на соседние мишени.

— А-а, ну-ка, Ильин! А у тебя отлично? Так, стоп! Почему так много дырок? Тебе столько патронов не выдавали!

— Так может, то рикошетом?!

Все засмеялись.

— Отставить смех! — ругнулся офицер. — Рикошет, блин. Веник сегодня получишь, будешь рикошетом территорию убирать. Короче, Ильин у тебя оценка удовлетворительно. Потому что пули Кольского к тебе летели! Вот я их и забираю!

— Так, а я причем? — возмутился тот. — Может я хорошо попал, а этот Ворошиловский стрелок мне всю малину испортил!

— Ничего я не испортил! — обиделся Валера.

— Кольский, тишину настроил! — повысил голос лейтенант. — Оценка неудовлетворительно! Следующий?

— Слышь, стрелок, блин! — негромко зашипел Ильин, косо глядя на Кольского. — Ты в следующий раз в землю стреляй, а лучше вообще из лазарета не вылезай!

Судя по выражению лица Валеры, тот мысленно настраивал себя стрелять по своим мишеням.

Лавров оценивал результаты и медленно переходил от позиции к позиции.

Не обошлось и без травм — Степанков умудрился обжечь руку, перепутав цевье со стволом. Распространенная ошибка у многих.

— Степанков, ты в следующий раз перчатку бери! Чтобы не обжечься!

Тот промолчал.

Лавров продолжил обход.

— Чоговадзе, три дырки! Ты из автомата стреляешь, а не из рогатки! Мушка для кого придумана?

— Какой мушка? — удивленно воскликнул тот, ища глазами насекомое со схожим названием.

По соседним учебным точкам прокатился смех.

Лось только рукой махнул, едва сдерживая смех.

— Так! Тишину настроили! — лейтенант двинулся дальше и остановился рядом со мной. — Громов?

— Я, товарищ лейтенант!

Снова пауза.

— Хм! Молодец, почти все в десятку легло и дырок лишних нет! Раньше стрелял?

— Из автомата нет, а так да.

— А из чего?

— Мелкашка, — намеренно соврал я. Ни к чему рассказывать о том, что я уже столько лет с автоматом бегаю и стрелял из всего, что имеет магазин, в том числе и из НАТОвского оружия. Правда, из семьдесят четвертого уже давно не практиковался, но руки помнят. Точнее, не руки, а память. Хотя тут сам черт ногу сломит, мышечная тут память или основная.

— Снайпером быть не хочешь? — как бы между делом поинтересовался офицер. — Составишь конкуренцию Стрельникову. А?

— Нет, это скучно, — без всяких раздумий, отказался я. — Интереснее по окопам бегать, позиции штурмовать. И вообще, я слышал, что когда снайпер попадает в плен, его убивают сразу. Ни на кого не обменивают. А стрелок, он и в Африке стрелок. Это правда или просто слухи?

— Громов, это где ты таких слов нахватался? — подал голос старшина. Он был самым опытным, а по возрасту лет на восемь старше ротного.

— Я ж говорю, только слышал. И то не помню, от кого.

— Понятно! — отозвался Лавров, затем объявил на всеуслышание. — Вот, товарищи! Учитесь у Громова, с первых же стрельб отличный результат. Видно, что человек впитывал воинскую науку, а не мамон отлеживал на учебной точке. Все, мамбеты, оружие к осмотру!

Каждый по команде предъявил оружие к осмотру, показал отстрелянные магазины.

Потом мы загрузились в «Шишигу» и направились обратно в часть.

За следующую неделю мы еще трижды выезжали на стрельбы, где понемногу совершенствовали свои навыки. Даже Кольский научился попадать. В свою мишень.

Честно говоря, я все еще не понимал, какие же цели стоят перед нашей ротой. Вроде как обычная приграничная часть, но интенсивность занятий и тренировок заставляла задуматься — на фига все это? А тут еще выяснилось, что во вторую казарму скоро завезут новый личный состав и сформируют еще одну роту. Наверняка, готовят бойцов, только вот для чего?

В армии каждый день похож на предыдущий.

Зарядка, завтрак, построение. Занятия, снова построение, обед, опять занятия. Небольшой отдых, построение. Ужин, личное время, вечерняя поверка и отбой. День сурка, не иначе. Из-за сильной жары, многие к концу дня падали с ног. А самое интересное, что днем было очень жарко, а ночью резко холодало. Конечно, летом это не особенно резко ощущалось, а вот осенью наши старики обещали разительную перемену. И это еще не считая сезона дождей в декабре.