Рядовые Апокалипсиса

— Алтай-11, Базе.

— На связи Алтай-11, – беру я с крепления на «торпеде» гарнитуру рации.

— Где вы сейчас находитесь?

— Да уже больницу имени Пирогова проезжаем, скоро будем.

— И что там Пироговка?

— Да жуть полная. – Я даже плечами зябко передернул, хотя собеседник меня видеть не мог. – Натуральный рассадник. Тут если и зачищать, то только каким–нибудь огнеметным танком. Одна радость – с территории пока выбраться не могут.

— Понятно… Слушай, у нас тут что–то странное случилось, сначала со стороны заслона минюстовского, который у пересечения с Апакова стоял, пальба была, серьезная такая. Потом с ними связь пропала. А сейчас на их волне кто–то рыдает в голос и по очереди то маму, то боженьку зовет…

— Слышал уже, буквально только что.

— Даже так… Ну тем более. Проверь, что у них там, будь человеком, вам же все равно по пути.

— Блин, барин, умеешь ты задачи ставить… Понял тебя, сделаем, один черт мимо ехать…

Легко сказать – проверь! А на том блоке, между прочим, «бардак» с крупнокалиберным КПВТ стоит. И тому КПВТ наши «покемоны» – не только не противники, но даже и не добыча, так, легкая закуска. С чего бы вдруг они по нам стрелять станут? Хм, хороший вопрос. А я встречный задам. С чего бы это им по рации плакать и божью помощь звать? Это как–то не очень на адекватное поведение похоже. А там, где неадекват с оружием, там и разные странные поступки, типа стрельбы по своим. Я подобного в Чечне насмотрелся. Перепугается солдатик до полных штанов и давай палить по любому движущемуся объекту. А свой – чужой, пусть, как говорится, их на том свете сортируют. И, чует мое сердце, если где и засел этот не отзывающийся на вызовы «богомолец», то именно в БРДМ. Просто, если уж у них там что–то приключилось, то в качестве укрытия он куда лучше «Транзитов» будет. Вот только непонятно, что же у них там такое стряслось?

Кстати, виденного нами вчера вечером заслона из армейских офицеров на грузовиках на прежнем месте не оказалось. То ли перебазировались куда–то, то ли вслед за подчиненными «до дому, до хаты» слиняли. С одной стороны, понять их резоны несложно – дома жены–дети перепуганные сидят. А с другой – вокруг тоже люди. Им–то кто поможет? Твою–то душу, если все этак пойдет, то к вечеру на всю округу одни мы останемся да волкодавы Гаркуши. Печально будет, чего уж греха таить.

Блин, черт бы побрал этих оживших упырей! Из–за них, проклятых, чуть ли не все прежние тактические наработки можно смело забыть ввиду их полной бесполезности, а то и вовсе опасности в новых условиях. Если б не они, думаете, стал бы я к этому непонятному блокпосту на машине выезжать? Ага, щаз! Я послал бы «тройку» в пешем порядке, чтоб те тихонечко, дворами, подобрались да для начала поглядели, что и как. А тут какое, в дупу, дворами? Да в тех дворах сейчас, учитывая отсутствие освещения, не то что «тройку» – весь наш недовзвод схарчат за милую душу, да еще и добавки попросят. Как в том старом дурацком американском «ужастике» на похожую тематику. Блин, забыл название. Ну тот, где зомби еще говорить умели и мозги лопали? «Высылайте еще полицейских»… Вот–вот, очень похоже получится. Так что – нафиг надо! На «покемоне» поеду. Вот только всех лишних из кузова по другим машинам рассажу. Нам, думаю, и одной «тройки» для оценки обстановки хватит, ну и плюс водитель. Кого с собой брать – даже вопрос не возникает, разумеется «неразлучников» Бурова и Солоху. Я с этой парочкой за спиной готов хоть к черту в зубы. Знаю, что не бросят и прикроют. Перед тем как наш грузовик выполз из–за стандартно–безликой серой многоэтажки, приметной только магазином «Нокия» на первом этаже да огромной вывеской «Ленинский, дом 1», на перекресток, на котором и стояла памятная мне увитая «егозой» «клетка» минюстовского заслона, я еще раз вызвал по «короткой» связи Перебийноса.

— Максим, попробуй еще раз этого «богомольца» вызвать. Вдруг он хоть немного в себя пришел.

— Не, командир, бесполезно, – отзывается капитан через пару минут. – Все то же самое твердит, словно заведенный, на меня вообще никак не реагирует. Думаю, он или в конкретный ступор впал, или у него станция только на передачу работает и он меня просто не слышит.

— Понял тебя… Фигово, конечно, но делать нечего. Эй, в кузове, готовы?

Услышав по внутренней связи нечто утвердительно–матерное, удовлетворенно хмыкнул и начал раздавать Андреям и водителю крайние ЦУ [70] . Почему именно «крайние»? Потому что есть примета такая, суеверие, оно же мракобесие. Ни один воевавший не скажет про что–то «последнее». Не дай бог и впрямь последним окажется. Поэтому – крайнее, заключительное, завершающее, финальное… Да мало ли в русском языке синонимов? Богатый он…

70

ЦУ – ценное указание.

Сработали четко: «покемон» рывком выскочил из–за угла и, чуть не собрав в кучу бампером несколько припаркованных вдоль тротуара легковушек, едва ли не прыжком подлетел к «клетке» и резко затормозил. Именно в этот момент мы втроем, кубарем, я из кабины, парни – из бронекапсулы, выкатились на уже окончательно очистившийся от снега и льда асфальт. Я при падении едва не подвернул ногу. М-да, батенька, стареем, толстеем, форму теряем… В воцарившемся вокруг кровавом бедламе это может «крепко выйти боком». Так что стоит взять на заметку, сделать выводы и принять меры, блин, к устранению выявленных недостатков. Сбросивший нас «Урал» тут же ушел назад, под прикрытие домов. Хотя все эти изыски оказались совершенно напрасными – замерший чуть в стороне от искореженных «фордов» БРДМ и башней не повел. Даже обидно, ара, да! Мы тут, понимаешь, какой–то нездоровой акробатикой занимаемся, а на нас – ноль внимания. Хотя это я так, от нервов шучу неудачно. На самом деле – очень хорошо, что все именно так. Могло бы закончиться и короткой очередью четырнадцати с половиной миллиметровых МДЗ [71] . И тогда, как в том древнем анекдоте: «И что? И все…» Словом, уж лучше так.

71

МДЗ – 14,5–мм патрон для КПВТ мгновенного действия зажигательный. При попадании в цель – взрывается.

Ой, блин, а вот выглядит импровизированный блокпост как–то уж совсем плохо. Теперь, наоборот, ржаво–облезлый «бардак» на фоне всего остального смотрится вполне даже презентабельно. Потому что остальное… Еще несколько часов назад щеголеватые, зеркально–тонированные, новенькие микроавтобусы сейчас выглядят так, словно их с какой–то автосвалки притащили. Причем не прикатили, а именно притащили, волоком. По крайней мере, на то оно очень похоже, судя по разбитым стеклам, исцарапанным и покрытым вмятинами и пулевыми отверстиями бортам. На асфальте в лужах застывающей крови истерзанные тела и гильзы. Много гильз. Я, конечно, не ахти какой следопыт, до какого–нибудь Натти Бампо [72] или даже индейца Билли из «Хищника» мне далеко, но и я в состоянии понять, что тут был не бой, а паническая пальба во все стороны. Почему? Ну для начала потому, что тел противника как–то не наблюдается. Лежащие грудой перед заслоном тела зомби явно не счет. Они как раз уже давненько там «обосновались», не исключено, что даже с вечера. Погибшие же фсиновцы [73] явно воевали с кем–то в пределах собственного периметра. И воевали откровенно плохо, потому как умудрились пулями побить собственные микроавтобусы и даже на броне «бардака» видны характерные, ярко–серебристые в свете тактического фонаря, свежие сколы краски. Нет, понятное дело, что в каждом спецподразделении считают своих самыми серьезными бойцами, а всех смежников – в лучшем случае ровней, а в худшем – бестолковыми и ничего не умеющими понторезами. Но это все так, выпендреж и бравада. На самом деле лично я прекрасно осознаю, что в Минюсте ребят своих готовили ничуть не хуже, чем у нас. Со своей, понятное дело, спецификой, но на совесть. И я даже затрудняюсь сказать, на что им пришлось тут нарваться, чтоб вот так бестолково воевать и страшно умереть.

72

Натти (Натаниэль) Бампо – охотник и следопыт, герой повестей Фенимора Купера «Зверобой», «Последний из могикан», «Следопыт, или На берегах Онтарио».

73

ФСИН – Федеральная служба исполнения наказаний Министерства юстиции РФ.

В том, что все оборонявшие блок мертвы, сомневаться не приходится. Тела выглядят, словно сломанные куклы, у многих – страшные рваные раны, словно из них… ну, не знаю, судя по размерам, как минимум тигр или лев куски плоти рвал. А главное, создается впечатление – то, что их убивало, очень хотело не дать им возможности воскреснуть. По крайней мере, именно такие мысли у меня возникли при виде оторванных голов и скрученных шей. Судя по состоянию тел и тому, что оружие минюстовцев валяется никому не нужное рядом с их трупами на залитом кровью асфальте, напали на заслон мертвецы. Но тут начинаются серьезные непонятки. Нет, ясно, что некоторые упыри становятся быстрее, сильнее и проворнее обычного человека: сам нарвался и имел возможность убедиться. Но насколько же они должны быть быстрыми и сильными, чтоб перебить десяток тренированных и отлично вооруженных бойцов? Без каких–либо потерь со своей стороны. А главное, как мы уже убедились, ограждение из «егозы» и колючей проволоки не повреждено. По крайней мере, мы проломов в периметре не нашли и внутрь попали через закрытую на массивную щеколду калитку. Правильно, чего изгаляться, если в качестве врага у тебя фактически дикое зверье, агрессивное и тупое? Вот и парни, видимо, так подумали. И не сильно–то ошиблись в оценке сообразительности мертвяков. Зато в вопросе силы и агрессивности здорово просчитались… Нет, один черт, бред какой–то! Только и остается, что с идиотским выражением лица оглядеться по сторонам, словно Арнольд Шварценеггер в уже упомянутом «Хищнике», и пафосно произнести: «Что бы это ни было, оно передвигается по деревьям!» Одна беда: с деревьями вокруг – серьезная напряженка. Фонарные столбы да стены домов… Неужели?..

— Боря, глянь сюда! – прерывает стремительный поток моих мыслей Солоха и протягивает мне подобранный с земли шлем.

Вот это ни фига себе! Чтобы оставить подобную отметину на четвертом «Кивере» [74] , когти нужны не меньше тигриных или медвежьих. И силушка соответствующая. Под разорванным синтетическим чехлом, на гладкой поверхности шлема явственно видны четыре глубокие рваные борозды. Твою ж маман, интересно, кто подобную отметину мог оставить, а главное – насколько далеко эта тварь сейчас находится отсюда? Что–то после увиденного я не очень–то высоко оцениваю наши с Андреями шансы, в случае чего, от подобного монстра отбиться. Вон, парни уже пытались, и теперь поломанными манекенами вокруг лежат.

74

«Кивер-4» – защитный шлем, состоящий на вооружении спецподразделений МВД и ФСБ.

Солохе, судя по выражению лица, в голову пришли если не точно такие же, то по меньшей мере похожие мысли.

— Слушай, Боря, давай–ка заберем этого чудика, лучше вместе с бронеходом, и валим отселя к едрене маме!

— Легко сказать, – скептически хмыкнул прислушивающийся к нам Буров. – А вскрывать ты эту «жестянку» чем собираешься? Открывалкой? Он ведь, гад, изнутри закрылся…

— Зачем открывалкой? – хитро щурится эта хохляцкая наглая морда. – Есть и проще варианты.

С этими словами Андрей вытягивает из своей «мародерки» стандартный «лючник» [75] .

75

«Лючник» – универсальный ключ, подходящий для замков бронетехники российского и советского производства.

— Вот ты ж проныра, – удивленно развожу руками я. – Ты где ж его достал и на кой с собой таскал?

— Да какая разница? – пожимает плечами уже подступившийся к боковой дверце БРДМ Солоха. – Взял и взял… Своя ноша не тянет. Пригодился опять же…

Тут спорить сложно. Если б не ключ, мы, абсолютно точно, так посреди этого блокпоста навсегда и остались. Потому что едва люк «бардака» распахнулся, как откуда–то сверху, скорее всего с крыши стоящего в десятке метров от затянутого «колючкой» периметра ресторана «Пикадилли», на асфальтовый пятачок мягко, по–звериному, спрыгнул… спрыгнула… спрыгнуло… Мля, да фиг его знает, какого рода была эта погань! Я и внешний–то облик твари более–менее вспомнил только после того, как, впихнув в люк еще ничего не успевших понять Андреев и запрыгнув в него сам, захлопнул за нами показавшуюся такой родной бронедверцу.

— Мля, Грошик, ты совсем стебанулся? – зло зашипел явно рассадивший локоть Буров.

— Ты лучше в триплекс выглянь, – срывающимся голосом огрызнулся я. – Вы мне, мля, оба теперь по гроб жизни должны, как земля колхозу.

— Вы кто? – раздается какой–то придавленный писк с командирского сиденья.

А, ну почему придавленный, понятно становится сразу. Попавший в бронированное нутро первым, Солоха в слабом свете лампочки внутреннего освещения успел разглядеть на коленях сидящего в «бардаке» солдатика- «срочника» старенькое «весло» АК-74. И во избежание «неизбежных на море случайностей» решил нас всех от возможной необоснованной агрессии обезопасить. Проще говоря, скорчил зверскую рожу и ткнул стволом пистолета точно в зареванную, с красными опухшими глазами, физиономию. Думаю, не самый глупый вариант. Объяснять сейчас что–то этому «юбервоину» и втолковывать – дело долгое и муторное. Опять же не факт, что он с ходу гласу разума внемлет в таком–то состоянии. А тут все коротко и ясно: хочешь жить – никшни!