РЯВанш! (СИ, с иллюстрациями)

– Выясните, кто первый заметил перископ!
– распорядился Иванов.
– Покойный Веселкин ему двести рублей должен... Платить, похоже, мне придется. Ну что же, огибаем островов.

– Ваше высокородие! Дымы на зюйд-весте!
– доложили с наблюдательного поста.

Иванов вместе со старшим офицеров дружно подняли к глазам бинокли. Открывшийся после прохода южной оконечности Цусимы простор Западно-Корейского пролива действительно пятнали дымные кляксы.

Иванов внимательно всматривался в показавшийся из-за горизонта кончик мачты

– Виктор Николаевич!
– обратился он к старшему офицеру.
– Поглядите, какая странная мачта.

Буткевич тоже вскинул к глазам бинокль, потом тихонько присвистнул:

– Семиногая! Это же...

.
– Это "Нагато"!
– закончил за него командир.

– Ввели всё-таки в строй!

– Буткевич напряженно потер лоб.
– А ведь не должны были успеть... Прорывается на север. Так что? Поворачиваем следом?

– Командуйте поворот! Пойдем вдогонку. Время, конечно, потеряем, но грех такого красавца упускать. Опять же Колчак, когда пойдет здесь на крейсере, может на монстра сего наткнуться. Так что подготовьте, на всякий случай, Александру Васильевичу радиограмму, чтобы поостерегся!
– Иванов, понизив голос, наклонился к уху Буткевича.
– А самому не боязно, Виктор Николаевич? Ведь, по справочникам, сейчас это самый сильный корабль в мире. Тридцать три тысячи тонн водоизмещения. Восемь шестнадцатидюймовых орудий в башнях, двадцать пятидюймовых по бортам, броня из двенадцатидюймовых плит. Он наш пояс своими снарядами насквозь пробьет, когда мы его своими только пощекочем.

– Бортовой залп "Нагато" меньше, чем у одного "измаила". А нас трое. Догоним и засыплем снарядами. Если только эсминцы костьми не полягут, чтобы нас остановить. Вон он с каким охранением идет.

Рядом со сверхдредноутом было видно сопровождение - семь двухтрубных эсминцев, очень похожих друг от друга, только три побольше, а четыре - поменьше, с тремя, а не четырьмя орудиями на возвышенных мостиках и полубаке.

– Эсминцы первого ранга типа "Миненкадзе", эсминцы второго ранга типа "Моми". И те, и другие, самой новейшей постройки, - деловито доложил кто-то из вахтенных.

– Тоже серьезные кораблики! Не теряйте их из вида! Японцы, вроде, проектировали "минекадзе" для атак на линейные корабли в любое время суток. Пусть попробуют!
– зловеще усмехнулся Иванов.
– И передайте старшему механику, чтобы прибавили ход!

Развернувшись на север, "Бородино" мчался по Западно-Корейскому проливу, за ним в кильватере взбитой пены неслись "Кинбурн" и "Наварин". Кипящая вода то и дело заливала палубу на юте. Мимо вновь, теперь - по правому борту, проплывали поросшие лесом горы Цусимы, по левому, на горизонте смутно угадывалось побережье Кореи. А впереди, желанной, но пока недостижимой добычей шел изрыгающий в прозрачный воздух столбы черного дыма "Нагато". Силуэт японского сверхдредноута уже можно было отчетливо разглядеть. Удивлял необычный облик этого корабля: две пары массивных орудийных башен друг над другом, стремительный скошенный форштевень, выгнутая палуба и тяжелый, перегруженный этажами надстроек конус вместо передней мачты.

– До противника девяносто пять кабельтовых!
– доложили с дальномерного поста.

Буткевич щелкнул крышкой карманного хронометра

– Странно, почти не сблизились. А ведь у нас преимущество почти в три узла, - старший офицер почесал затылок, сдвинув фуражку.
– Непонятно! Мы бы и "Куин Элизабет" за это время стали бы нагонять, а у "Нагато" всего двадцать три узла по справочникам.

– Значит, японцы всех провели, указав заниженную скорость. Надеюсь, что хотя бы главный калибр они объявили правильный, а то окажется, что у них и пушки двадцатидюймовые. Ничего, сейчас дистанция убавится. Видите, "Нагано" поворачивает на ост. Это он хочет носовые орудия задействовать. Передать по бригаде: открыть огонь! Японцы уже стреляют.

Гигантский дредноут действительно был окутан густыми клубами. Он только что выбросил из орудий полный залп, звук от которого еще не успел докатиться до русских.

Электрический лифт доставил капитана 1-го ранга Юдзуру Хирага, главного конструктора линкора "Нагато" на верхний мостик управления огнем, на высоте почти в 40 метров. На нижних мостиках, располагавшихся, как этажи, между опор семиногой передней мачты, было слишком дымно. Хираго, скрепя сердце, вынужден был признать. Его заместитель Кикуе Фудзимото, который с самого начала предлагал отводящий дым колпак на переднюю трубу, вновь оказался прав. Впрочем, сносимый на мостики дым было сейчас меньшее, что беспокоило конструктора. "Нагато", первый линкор, полностью спроектированный в самой Японии, не просто любимое детище Хирага. Он так гордился, что ему, первому в мире, удалось так удачно соединить в одном корабле и самое мощное вооружение, и надежную броню, и высокую скорость. Вся Япония надеялась на новое чудо-оружие, которое принесет Империи господство на океанах. Кто же ожидал, что новорожденному линкору придется вести свой первый бой, едва выйдя из колыбели?!

Ценой неимоверных усилий "Нагато" ввели в строй на пять месяцев раньше положенного срока. Но гигантский корабль не был еще вполне готов. В первом испытательном плавани, последние доделки бригады рабочих завершали прямо на борту. Часть важнейшего оборудования отсутствовала, часть была заменена снятым с других судов. К возмущению Хирага, первый проверочный выход в море было решено совместить с выполнением реальной боевой задачи. Конечно, речь об участии в морском сражении не шла. Пристреливать 16-дюймовые орудия "Нагато" собирались по берегу. Флот был отвлечены действиями против русской эскадры, поэтому японские войска, обороняющие Квантунский полуостров, оказались без поддержки с моря. Противник воспользовался этим, чтобы наращивать свое давление на позиции на Цзиньчжоуском перешейке. Русские даже перебросили туда по железной дороге крупнокалиберных морских орудий.

Первые практические стрельбы "Нагато" должен был провести по русским позициям под Цзиньчжоу. Главный калибр "Нагато" мог бить с такой дистанции, на которой даже самые мощные осадные орудия противника - установленные на рельсы 10-дюймовки со старого броненосца "Ростислав", не представляли для дредноута ни малейшей опасности. Можно было спокойно пристреливать орудия, калибровать дальномеры и отлаживать систему управления огнем. В испытательном походе "Нагато" сопровождали, также проходя практические испытания, новейшие эскадренные миноносцы, ускоренно достроенные на верфях: 1400-тонные "Якадзе", "Окикадзе", "Хакадзе" и 800-тонные "Каки", "Цуга", "Тая " и "Кури". Эсминцы должны были, прежде всего, оберегать сверхдредноут от русских подводных лодок, если те вдруг доберутся до Желтого моря. Линкор и эсминцы составляли "Специальную эскадру" под командованием вице-адмирала Содзиро Точиная, поднявшего флаг на "Нагато".

Точинай искренне радовался как можно скорее испытать боевые возможности дредноута самого нового поколения, сильнее которого не было ни у одной державы в мире! Минувшей ночью Специальная эскадра прошла проливом Сойсю и двигалпсь далее к Дайрену. Неожиданно по дальней радиосвязи был получен приказ - во изменение плана похода идти Цусимским проливом на север, соединившись по дороге с эскадрой старых броненосцев. В Японское море предписывалось атаковать и уничтожать все русские корабли, уцелевшие после сражения с Соединенным флотом. Конструктор Хирага решительно возражал, корабль не был готов к морскому бою. Но адмирал успокоил, что настоящего сражения не будет - русские линкоры настолько повреждены, что их можно будет расстреливать в упор.

Узнав о понесенных вчера японцами потерях, Точинай сохранил полное внутреннее спокойствие. Неудача Ямая была ему только на руку, влиятельные покровители продвигали Точиная на пост командующего Соединенного флота, и промах прежнего командующего приближал это назначение. Что касается гибели "Хиэя", "Фусо", "Конго", "Фусо" и "Ямасиро", то было известно, что в перспективе японский флот составят однотипные линкоры и линейные крейсера с 16-дюймовым калибром. Так что дредноуты с 14-дюймовыми орудиями в любом случае отправились бы в утиль как устаревшие. Если уж жалеть, то людей, опытных моряков, погибших вместе с кораблями. Точинай понимал, как важно для его будущей карьеры оказаться сейчас причастным к главному сражению войны. Ведь, если Ямай погубил флот, то он, Точинай может спасти честь Японии. Именно его "Нагато" должен нанести русским последний, решающий удар!

На долготе Сейсуна было принято радио, что броненосцы, на соединение с которыми спешил Точинай, наткнулись на три дредноута типа "Измаил" и отходят к Цусиме под прикрытие флотилии старых миноносцев и берегового авиаотряда. Как могло остаться у русских три неповрежденных тяжелых корабля после сражении, где фактически погиб Соединенный флот! Будь "Нагато" боеспособным, он, конечно, справился бы с одним "измаилом", даже с двумя - при поддержке эсминцев и уцелевших броненосцев. Но три самых сильных русских корабля! Это было бы слишком даже для полностью готового к бою "Нагато". Вот если бы с ним был бы его родной брат "Мутцу"... Но однотипному линкору еще год достраиваться на верфи в Иокогаме. Точинай принял решение. Пока "измаилы" связаны боем к востоку от Цусимы, "Нагато" пройдет под прикрытием островов и укроется в Фузане. Если японские броненосцы, самолеты или эсминцы сумеют повредить какой-нибудь "измаил" и тот отстанет от своих - "Нагато", возможно, поучаствует в его добивании. Но идти в бой с русской эскадрой на неиспытанном корабле Точинай не собирается! Это не трусость, просто надо выждать время. Оставшиеся у японцев дредноуты "Исэ", "Хьюга" и "Харуна" будут максимально быстро отремонтированы на японских верфях. А вот русским нечего будет делать со своими поврежденными линкорами во Владивостоке, необорудованном для ремонтных работ. Единственной боеспособной силой Колчака останутся три "измаила". Но против них через несколько месяцев у Точиная будет четыре дредноута, включая сверхмощный "Нагато"! А там, гладишь, и "Мутцу" введут в строй.