РЫБАЛКА В ГАЙ-КОДЗОР

Какой остаток долга будет, точно не знаю. Этот вопрос могут разобрать нормировщики и бухгалтерия. Мы с вашим командиром высчитали приблизительную сумму долга за месяц, из этой суммы долга половину денег сейчас вернём.

– Ингушей в ведомости мы включать не будем. – сказал кто-то из дальних рядов. – Здесь с ними мы сами разберёмся. У них большой долг перед нами. Им всё равно не вернуть то, что они украли у народа.

– Прошу, обойтись без драк. – тревожно, с беспокойством в голосе, сказал руководитель комсомольской стройки.

– Ингуши добровольно-принудительно отдадут нам то, лишнее, что от нас забрали они в зарплату? – смеясь, сказали из рядов. – Вы нам только назовите общую сумму денег, которую получили ингуши в своей ведомости по зарплате.

– Общую сумму денег по зарплате строительного отряда ингушей за прошлый месяц знаю наизусть. – уверенно, ответил руководитель комсомольской стройки. – Шестнадцать тысяч рублей. Примерно, такая сумма зарплаты сейчас.

– Вот это да! – хором, воскликнули строители. – По восемьсот рублей на каждого ингуша! Вот хапуги! Они у нас будут бесплатно отрабатывать целый месяц в нашу пользу. Если не отдадут нам сразу разницу своего долга по зарплате.

– Пожалуйста, без насилия. – обратно, всполошился руководитель комсомольской стройки. – Разбирайтесь мирно. Нам только драки в вашем коллективе не хватало.

– Ну, ты достал нас своими волнениями! – сказали из рядов. – Мы сами без тебя разберёмся здесь с этими хапугами. Все ингуши домой вернуться целыми и не вередимыми. Мы только деньги моделям поровну между собой без участия ингушей. Они своё получили сполна.

– Хорошо! Разбирайтесь, как хотите, но в моё отсутствие. – согласился руководитель комсомольской стройки. – Сейчас получите часть долга по зарплате за прошлый месяц. Выходит, зарплата по двести рублей на каждого человека.

– Мужики! Давайте восстановим справедливость в отношении нашего командира. – сказал кто-то из рядов. – Командир в зарплату отдал нам фактически свои кровные деньги. По два рубля с носу мы сейчас вернём своему командиру. Никто от этого не обеднеет. За добро надо платить добром.

– Да! Да! Конечно! – поддержали такое предложение из рядов. – Если бы не наш командир, то мы и долг не видели. Он заслужил достойное внимание со стороны нашего коллектива.

Каждый бригадир получил сумму долга от кассира, сопровождавшего руководителя комсомольской стройки. Когда все получили по сто восемьдесят восемь рублей долга по своей зарплате за прошлый месяц и расписались в своих ведомостях, то мне оставалось расписаться под своей фамилией.

Не считая денег забрать всю оставшуюся сумму долга себе. Кассир сам ни стал ничего считать. Так как всё давно было пересчитано, а считать чужие деньги на Кавказе не принято.

Без счетов знал, что сейчас мне осталась сумма денег равная, больше тысячи рублей, которые отдал на всех строителей в день зарплаты. Так что жест моей доброты вернулся ко мне с процентами.

От этого лишь выиграл, но не только в деньгах, а также в добром отношении строителей к моей персоне в лице командира. Едва мы разобрались с ведомостями по долгам, как в пионерский лагерь «Горный воздух» прибыла бригада строителей ингушей из Назрани.

Так ингуши всегда относились к своей работе. Уезжали домой первыми, а возвращались на работу последними. Зато зарплату желали получить больше всех. Поэтому весь отряд строителей призирал бригаду строителей ингушей из Назрани.

Никто не хотел мериться с произволом со стороны ингушей. Так было и в этот раз. Когда ингуши вошли на территорию пионерского лагеря «Горный воздух», то строители, сразу, не сговариваясь, окружили ингушей плотным кольцом.

В присутствии руководителя комсомольской стройки потребовали от ингушей вернуть разницу денег в сумме двести рублей с каждого, полученную ингушами в зарплате за первую очередь завода.

Перепуганные до потери пульса ингуши без разговора выложили из карманов свои четыре тысячи рублей.

Полученную от ингушей сумму денег строительный отряд разделил между собой по десять рублей на каждого человека.

Оставшиеся двести рублей денег рабочие строительного отряда отдали мне за все мои труды. Руководитель комсомольской стройки цементного завода довольный тем, что в его присутствии всё обошлось благополучно, сел в свой персональный автомобиль и уехал обратно в Грозный.

На всякий случай оставил с нами наряд милиции, которые охраняли порядок в пионерском лагере «Горный воздух» всю последнюю неделю до нового 1973 года.

После чего мы всем отрядом уехали на неделю по своим домам на новогодние праздники 1973 года. Январь месяц нового 1973 года прошёл благополучно у всех строителей в пионерском лагере «Горный воздух».

Вот только на площадях в Грозном было не спокойно. Подстрекаемые проповедниками ислама с восточных стран, ингуши обратно появились с лозунгами в центре столицы.

Аппетит ингушей возрос. Теперь они требовали не только земель от своих соседей, но также чистого ислама среди ингушей. Пахло большим политическим и религиозным скандалом.

Коммунисты не имели никакого желания, чтобы какая-нибудь религия, как опиум для народа, распространилась по всему Северному Кавказу. Надо было принимать срочные меры к ликвидации бунта ингушей.

На площадях в Грозном, вокруг бунтующих ингушей, образовалось кольцо вооружённых нарядов милиции и солдат с автомобилями-цистернами снабжёнными водяными пушками для разгона демонстрации.

В эту зиму в феврале крещенские морозы были сильными относительно климата Северного Кавказа. Иногда шкала термометра опускалась за отметку минус тридцать градусов.

Минусовая температура не местным жителям. Среди бастующих ингушей произошло колебание. Проповедники ислама из восточных стран видимо были перепуганы не только русской зимой на Северном Кавказе, но также вооружёнными солдатами и нарядами милиции, которые с машинами цистернами снабжёнными водяными пушками на кабинах, плотным кольцом на площадях окружили бастующих ингушей.

Когда бастующим ингушам предложили добровольно разойтись по домам, то проповедники ислама из восточных стран и местные священнослужители ислама попытались разойтись с площадей, видя явный прокол бастующих.

Но теперь сами ингуши, особенно молодёжь, ни в какую не хотели отступать от возможности на халяву покушать свежих шашлыков вовремя своей массовой голодовки.

Тем более что на центральных площадях в Грозном на костры были срублены голубые ели, которые хорошо горят и приятно пахнут на костре. Бастующим ингушам это нравилось.