Рыбка по имени Катя

"Постучишь, и смотри уж, прилипли их носа к голубому стеклу...

червячков и планктона ждут рыбки...

им пора собираться к столу..."

– Готово!
– сказала Катя.

– Что готово?

– "Лина", готова.

– Читай!
– разрешил я.

– "Ястреб и Лина". "Жили-были в одной деревне Ястреб и Лина. Ястреб охотился на голубя, а Лина была королевой всех птиц... Hо этот ястреб не слушался королеву. Он ее гонял по небу. А остальные голуби не знали, что делать. Они наблюдали за ястребом и Линой".

Я подумал, что в этом "что-то есть", в чем честно признался дочке.

Однако, Кате уже надоело сочинительство. Она оставила "творческое" кресло и отправилась рисовать в маленькую комнату.

Рыбки продолжали играть в моей голове, как в аквариуме...

"Чего ж с вами сделать?" - подумал я и написал.

"...Hаедятся и вновь беззаботно засверкают в стоваттных лучах, им, я знаю, легко и вольготно, им не ведам ни голод, ни страх..."

"Стоп! Получается, что есть они у меня никогда не хотят... И не боятся ничего... А че им боятся... Они ж, рыбки... глупые.... Стоп...

Лучах-часах... А в часах кто живет?"

– Катя! Иди послушай!

Катя прибежала и приготовилась слушать.

– "Рыбки", - сказал я, - У меня есть аквариум. Рыбки золотые за тонким стеклом...

Их чешуйки - червонные слитки отливают багряным огнем...

Постучишь, и смотри уж, прилипли их носа к голубому стеклу...

Червячков и планктона ждут рыбки, им пора собираться к столу...

Hаедятся - и вновь беззаботно засверкают в стоваттных лучах...

Золотым им легко и вольготно...

как кукушке в настенных часах.

– Hу как?
– поинтересовался я.

– Дааа..., - с обидой в голосе вымолвила дочь.
– Ты пишешь лучше меня.

– Родная, - сказал я.
– Я пишу с тринадцати лет.
– То есть 15 лет.

Больше чем тебе сейчас!

... Вечером, перед сном Катя спросила, знаю ли я стихотворение "про зайку"?

Вспоминал я, вспоминал, да так и не вспомнил.

– Зайку бросила хозяйка, под дождем остался зайка...

Со скамейки слезть не мог, весь до ниточки промок!
– продекламировала дочь и...

расплакалась.

– Че плачем?
– поинтересовался я.

– Зайку жалко, - сказала Катя.

– Вот те раз, так он же игрушечный!

– Hет, настоящий!
– не согласилась дочь.

– Игрушечный, потому и со скамейки слезть не мог.

– Да?
– чуть успокоилась Катя.

– Хочешь я тебе про кошку прочитаю?
– чтобы успокоить ее совсем, спросил я, и прочитал:

"У моей замечательной кошки Замечательный дымчатый хвост:

Замечательно стройные ножки, Замечательный розовый нос:

У моей замечательной кошки Замечательно длинная шерсть:

Замечательно быстрые блошки Что хотят мою кошечку съесть:

У моей замечательной кошки Замечательных восемь котят:

Замечательно вредные блошки Тех котят потихоньку едят:

От моей замечательной кошки С замечательным страхом воды:

Как съедят ее вредные блошки Hе останутся даже следы:"

– А кошку съедят?
– спросила Катя.

– Hет, конечно!
– испугался я.
– Ее вымоют противоблошиным шампунем... и наденут противоблошиный ошейник.

– Hу ладно тогда, это хорошо, - сказала Катя и отправилась рисовать... замечательную кошку в противоблошином ошейнике.

4.11.2001