Рыбка в мутной воде

Вечер пропал даром. Тем более что, вернувшись назад к дому семейства Курник, я увидела, что свет в нем уже погас. Видимо, мать с сыном спокойно почивали. Мне не оставалось ничего иного, как вернуться в свою комнату и лечь спать. Устало вздохнув, я повернулась к дому спиной и медленно засеменила в сторону «гостиницы».

Вечерняя прохлада начинала пробирать меня, несмотря на то что одета я была не особенно легко. Сквозь редкие облака, которые появились на небе, временами показывалась луна, освещая все вокруг, точно днем. Иногда сильные порывы ветра налетали неизвестно откуда, и снова все затихало. Мне показалось, что скоро должен пойти дождь, а потому я ускорила шаг, чтобы не попасть под его нещадные капли.

Между тем вокруг меня все почему-то стало оживать еще больше, чем час назад. Из некоторых дворов не спеша стали выходить молодые люди. Они направлялись в сторону все того же Дома культуры, откуда разносились по всей округе звуки музыки. Я понимала, что молодежь отправилась на местную дискотеку. Но вот куда потянулись люди более старшего возраста, парами и в одиночку, а также и некоторые подростки, меня немного заинтриговало. Я попробовала проследить взглядом за направлением их пути и почти сразу поняла, что и они двигаются к клубу. Население села, громко беседуя и смеясь, четко знало, куда держит путь.

«Ах ну да, — вспомнила я, — сегодня же в Доме культуры намечается концерт, организованный силами сельской самодеятельности. Об этом говорили утром женщины, отдыхая в Красном уголке, когда я перекусывала. По какому случаю, в связи с каким праздником концерт, я понять не могла. Наверное, будучи отрезанными на целый месяц от „Большой земли“, жители села решили таким образом немного развлечь себя и односельчан. А может быть, такие мероприятия проводились здесь регулярно и стали традицией».

Мои размышления прервало то, что мимо меня, буквально в нескольких шагах, промелькнула какая-то тень. Я внимательно посмотрела в сторону ее исчезновения. Тень показалась мне очень знакомой, так как в ней было что-то особенное.

Через некоторое время тень снова появилась из-за соседнего забора и, медленно пробираясь среди надворных построек, стала бесшумно двигаться в сторону окраины села.

«Кто бы это мог быть? — спрашивала я себя. — Вано, Сонька, Татьяна Галкина, то есть Танька Курилка, или же кто-то еще? И куда, интересно, эта тень крадется? Любопытно, любопытно…»

Терзаемая вопросами, я, не задумываясь, поспешила прямо за тенью. Я еще точно не знала, нужно ли мне это преследование, но упрямо продолжала его, как сделал бы и всякий детектив на моем месте, цеплялась за любую соломинку, подбрасываемую мне судьбой, чтобы распутать тот клубок, что заварился в селе Сухая Рельня. Моя интуиция буквально толкала меня идти за неизвестным и не отступать от него ни на шаг. Меня не оставляла мысль, что все здесь не так просто, как стараются меня убедить жители деревни. И я уже начала подозревать, что исчезновение рыбака Ведрина и Михеева-старшего — не результат очередной попойки, а дело куда более запутанное и сложное.

Тем временем, добравшись до очередной постройки, тень выпрямилась, и я сообразила, что она, эта самая тень, принадлежит не кому иному, как Михееву-младшему. Его долговязую худую фигуру нельзя было спутать ни с чьей, и странно, что я не узнала его сразу.

Добравшись до угла сарая, Ванька затих за ним, обратив свой взор в сторону дома. Мой второй клиент стоял, замерев и стараясь не привлекать внимание проходивших мимо людей.

Меня заинтересовал такой поворот событий.

«Может быть, — рассуждала я, — я выбрала неверный объект наблюдения? Почему, когда все население села шумной компанией направляется в сторону сельского Дома культуры, этот парень, словно вор, тихо пробирается к дому одного из жителей села? Что его заставляет скрывать свои намерения? А что, если ему действительно есть что скрывать? И что, если эта скрытность связана с исчезновением его отца? Кажется, стоит сменить объект слежки», — решила я, окончательно намереваясь довести дело до конца и выяснить, куда и для каких целей направился Михеев-младший. Я очень рассчитывала на то, что, проследив за ним, получу новую информацию относительно интересующего меня дела.

Приняв решение «прицепиться», насколько это возможно, к Михееву-младшему, я полностью сосредоточилась на долговязой фигуре. Но тут из дома самого Ивана, за которым я теперь шла — а мы только что миновали его, — появилась Танька Курилка. Она так же, озираясь по сторонам, тихо прикрыла дверь дома и медленно направилась… совершенно в другую сторону. Мне стало ясно, что эта особа, точно так же, как и Михеев-младший, старалась скрыть свой визит к кому-то от посторонних глаз. Только вот зачем все они это делали?

«Да, — протянула я устало. — Кажется, Татьяна Александровна, вам не помешало бы заняться слежкой за этой семейкой гораздо раньше. Может быть, теперь вы располагали бы более подробной информацией относительно интересующего вас дела».

И тут в мою беседу самой с собой влез доселе молчавший внутренний голосок. «Вполне возможно, — зловредно возразил он, — что это никоим образом и не связано с ним. Может же быть, в конце концов, личная жизнь у этих людей? Ведь их, скорее всего, в данный момент волнуют далеко не те вопросы, на которые хотите получить ответы вы, Татьяна».

Конечно же, я ему возразила! «Ну это мы еще посмотрим…» — парировала я предположения моего внутреннего голоска и стала думать, за кем же слежку продолжать, а кого пока оставить в покое. Проблема заключалась в том, что обе интересующие меня особы направляли свои стопы в разные стороны.

В то время как Галкина, то есть Танька Курилка, продолжала пробираться в сторону от своего дома, Михеев-младший терпеливо наблюдал за соседним домом. Через некоторое время дверь того дома открылась и из нее, громко кашляя, вышел мужчина. Ванька насторожился, еще плотнее прижался к стене сарая.

Наступил момент, когда мне необходимо было принять решение: или следовать за Танькой Курилкой и попытаться выяснить, куда и для чего она старается незаметно пробраться, или… или дождаться окончания развернувшихся на моих глазах событий, то есть довести до конца начатое наблюдение за собственным клиентом. А Михеев-младший тем временем, выждав, пока мужчина покинет двор и удалится на некоторое расстояние от дома, все так же тихо и медленно направился в сторону его жилища.

Напрягая зрение в темноте, так как очередная тучка, неожиданно набежавшая на небо, закрыла собой луну, лишая меня возможности внимательно присмотреться к тому, что будет происходить во дворе интересующего меня дома, я стала тихо пробираться вслед за Ванькой. Я решила, что Таньку успею догнать чуть позже, а сначала разберусь с происходящим тут.

Я продолжила следить за парнем, который, казалось, точно знал, куда и для чего следует. Он быстро добрался до крыльца дома, за которым наблюдал, тихо постучал в дверь. Я, стараясь не терять его из поля зрения, попыталась обойти двор с другой стороны и спрятаться в тени сараев, но, не успев сделать и пары шагов, угодила правой ногой мимо нахоженной здесь дорожки и провалилась чуть ли не по щиколотку в неизвестно откуда взявшуюся лужу.

— Черт! — выругалась я, вытаскивая ногу из обуви, так как она, обувь, намертво завязла в густой грязи. — И кто только вздумал тут воду лить!

Прыгая на одной ноге, чтобы не лишиться второй туфли и не оказаться босиком, я дотянулась до завязшего в грязи башмака и потянула его на себя. Вытянуть-то его мне удалось, однако при этом большой шматок мокрой земли отскочил от него и «приземлился»… прямо у меня на правой щеке.

«Черт, — второй раз за несколько минут помянула я рогатого субъекта. — И угораздило же меня! Как теперь, скажи на милость, ты собираешься продолжить начатое дело, а, Татьяна?» — задала себе вопрос я.

Затем провела свободной рукой по щеке, пытаясь таким образом убрать землю с лица. Но сделала я это напрасно, так как я не только не убрала ее, но, напротив, размазала по всей правой стороне лица. Наверное, в данный момент я стала похожа на индейца, вышедшего на тропу войны и нанесшего боевой раскрас на свою физиономию. Именно — физиономию. Иного определения сейчас дать моей внешности было нельзя.