Рыбки всегда плавают вправо

Мальчику никто не ответил, и он снова взялся за весло.

– Невероятно, ну неужели в мире живут миллионы котов и кошек и никто ни разу не проговорился? Уверен, что бывали случаи, когда люди узнавали о том, что вы умеете разговаривать!

– Такое иногда случается, очень редко.

– И что происходит тогда? Ведь если бы об этом узнал хоть один человек, то сейчас об этом знал бы весь мир! А в мире никто даже не подозревает ни об одном говорящем коте или кошке.

Лаки и Барон переглянулись.

– Болтливые коты возвращаются домой раньше срока, – немного грустно промурлыкал Лаки, – да и не все люди такие болтливые, как ты.

– Домой? Разве коты не живут дома, с людьми?

Мальчик не стал реагировать на кошачью колкость, поднял с пола лоток с недоеденной холодной гречневой кашей и принялся соскребать со стенок её остатки, время от времени оставляя ложку и хватаясь за весло. Путь предстоял долгий, поэтому, несмотря на необычность происходящих вокруг событий, следовало оставаться практичным и беречь запасы еды и воды. А если есть и грести попеременно, то и плыть можно гораздо быстрее.

– Нет, коты живут в домах людей, а не дома, – назидательным тоном пояснил Барон, окончательно стряхнувший с себя остатки капель.

– Это большая разница, – закивал головой Лаки.

То, как именно коты говорили и как при этом себя вели, выглядело очень странно. Повадки котов, их движения не менялись, но когда они произносили слова, то как будто иногда забывали смотреть на собеседника. Когда же вспоминали об этом, то резко переводили на него взгляд. Порой они просто кивали или покачивали головой, как будто без таких жестов мальчик не смог бы до конца понять смысл их слов.

– А где находится кошачий дом? Это какое-то особое место? Есть ли там люди? Как там всё устроено?

Чтобы не казаться очень навязчивым, Клос перегнулся за борт и стал полоскать в тёмной воде посуду. В какой-то момент он случайно выпустил пластиковый контейнер из рук, и тот, вместо того чтобы остаться на поверхности, стал медленно погружаться в воду. Мальчик резко подхватил его, отчего лодка покачнулась, и коты, не желая в очередной раз намокнуть, запрыгнули повыше.

– Вы видели?! – крикнул удивленно Клос. Он вскочил, дотянулся до деревянного весла, медленно погрузил его в воду, аккуратно поддерживая снизу, чтобы проверить свою догадку. Весло тоже опустилось под воду и явно пошло бы ко дну, если бы не ладонь Клоса. – Дерево тонет! И пластик тоже! – он перевёл взгляд на Барона, а в голове мелькнула интересная мысль.

– Даже не думай, – твёрдо произнёс Барон, чуть отстранившись, – ныряй сам!

Мальчику нырять совсем не хотелось. Вместо этого он достал из глубин трюма короткий кусок верёвки и намотал его на конец весла, сделав небольшую петлю, которую накинул на запястье. Теперь, даже если оно выскользнет из рук, бояться нечего. Молча продемонстрировав свою работу Лаки и Барону, он сел за велосипедный штурвал и продолжил грести.

Никогда раньше Клосу не приходилось управлять лодкой, но с каждым гребком руки двигались всё уверенней, виляние корпуса становилось всё менее заметно, а брызг поднималось меньше.

Сосредоточившись на своей работе и обдумывая необычное поведение воды за бортом, он ненадолго забыл о своём вопросе про кошачий дом. Когда же мальчик о нём вспомнил, оба кота уже мирно спали на подоконниках слева и справа от него, и Клос решил их не беспокоить. Свернувшиеся калачиком четырехлапые пассажиры ровно и спокойно дышали, а по колыханию шерсти можно было угадывать направление ветра, не задирая голову кверху, где на вершине мачты развевалась жёлтая лента.

Парус до утра мальчик решил не поднимать, боясь наткнуться в темноте на айсберг или ещё какое-нибудь водное препятствие, которое могло неожиданно вырасти на пути – например, многоэтажку или чью-нибудь лодку. Поэтому он, прищуриваясь, внимательно вглядывался в тусклый свет фонарика, еле пробивающего плотную темноту, и усиленно работал веслом, время от времени сверяя направление с компасом.

Маленький механический будильник, который он тоже захватил с собой (именно механический, потому что он не требовал замены батареек, его требовалось лишь иногда заводить) издавал равномерное тиканье и показывал далеко за полночь.

Руки уже изрядно потяжелели, на ладонях проступили красные пятна, предвещающие появление мозолей. Клос зевнул, положил весло на дно лодки и достал тетрадь в твёрдой обложке, обёрнутую в пакет. На обложке было аккуратно выведено: «Судовой журнал».

Он положил тетрадь себе на колени и раскрыл. На первой странице числились состав команды и название корабля – ЛОДКА. Мальчик перевернул страницу и перечитал написанные ранее им самим строки:

Солнца не видноСамодельная лодкаВдаль уплывает

Клос оглянулся вокруг, глубоко вздохнул, на секунду задумался и дописал ниже:

Сплошное МореКонец и два начала:Компас и будильник

С момента, как он спрятал судовой журнал в каюту, прошло уже больше четырёх часов. Пять минут он грёб стоя, десять – сидя, а затем две минуты отдыхал, вытянув ноги и разглядывая всё вокруг. Будильник показывал, что уже давно должен был наступить рассвет, но небо по-прежнему оставалось иссиня-чёрным со множеством звёзд. Из-за непрерывной работы ему временами становилось жарко, он даже снимал плащ, но после очередного двухминутного перерыва опять замерзал, и это подталкивало снова браться за весло. Ладони нестерпимо жгло, Клос догадался надеть перчатки, но даже они уже не помогали. Сил совсем не оставалось, пора было сделать длительный перерыв, отдышаться и, возможно, слегка вздремнуть.

Клос посмотрел на Барона, спящего рядом, и хотел было разбудить его, попросить покараулить, но за мальчика это сделала крупная упавшая с неба капля – Барон от неожиданности дёрнул ухом. Несколько следующих капель заставили его вздрогнуть, и спустя пару секунд он уже сидел в тихой уютной каюте в задней части лодки вместе с Лаки.

Прямо по курсу в свете электрического фонарика выросла стена дождя, с шумом разбиваясь о водную гладь. Удивительно, ведь обычно всё растёт снизу вверх, а эта стена, как и подобает всем дождевым стенам, поднималась сверху вниз. Мальчик схватил весло и остановил лодку прямо перед препятствием. Всего в метре от них сверкали молнии и бушевали волны, а позади была тихая водная гладь, которую беспокоила лишь покачивающаяся лодка.

«Удивительное явление! – он вытянул руку, – это же граница дождя! Впервые такое вижу – наверняка хороший знак!»

Не успел он об этом подумать, как огромная волна подхватила судёнышко и грубо швырнула вперёд.

Клос резким движением накинул на себя уже насквозь мокрый плащ, рассовал по карманам будильник и компас, закрыл кусками пакетов цветы на подоконниках и вслед за котами юркнул в тесную каюту. Чтобы поместиться, ему пришлось открыть дверцы, между которыми тотчас же натянулся кусок непромокаемой ткани, и поджать под себя ноги.

– Да уж, погодка выдалась… – проворчал он. – Надеюсь, лодка не перевернётся, иначе всю землю в горшках для цветов размоет и они вывалятся, а нам придётся добираться до цели вплавь. Коты хорошо плавают? – он ехидно посмотрел на пушистых соседей, которые вздрагивали от каждого удара грома и шума дождя, захлёстывающего каюту. Лаки с Бароном предпочли не отвечать, прижавшись друг к другу и боязливо глядя круглыми глазами на всполохи света впереди.

– Ладно, ничего – продолжал мальчик, – я тут припас кое-что, и это кое-что нам поможет, правда, для этого опять придётся выйти наружу.