Рыбы России. Том второй

На юге России нерест леща начинается обыкновенно со средины апреля. В низовьях Волги ход лещей начинается, впрочем, еще с половины февраля (Яковлев) — всегда подо льдом, и обыкновенно перезимовавшие в реке идут метать далее вверх, а лещи весеннего выхода мечут у самого взморья, в поемных местах. Валовый ход здесь около средины апреля, и последним вдет самый мелкий — «синяк». В средней и северной России лещи мечут не ранее первых чисел мая, но во всяком случае они перед самым нерестом разбиваются (в верховьях иногда и собираются) в стаи одного возраста, т. е. трехгодовалые с трехгодовалыми, четырехлетние с четырехлетними и т. д. [60] , что вообще замечается у большинства других стайных рыб. У лещей это разделение по возрастам выражено еще яснее, так как каждый возраст нерестится несколькими днями ранее или позднее другого. Перед нерестом лещ темнеет, что зависит от увеличения числа точек черного подкожного пигмента, а у самцов голова покрывается более крупными, туловище — более мелкими беловатыми бородавочками, имеющими вид сыпи.

60

Впрочем, этот порядок далее нарушается все чаще и чаще, и очень крупные лещи собираются уже смешанными стаями различного роста.

Вообще в России (за исключением небольших речек, где встречаются только мелкие лещи) различают три главных периода нереста этой рыбы, которые отделены один от другого семи-десятидневными промежутками. Обыкновенно рыбаки, которые занимаются ловлей лещей по преимуществу во время нереста их, дают лещам разной величины различные названия, заимствуемые от праздников, с которым совпадает нерест, от деревьев, которые распускаются или цветут в то время, и, наконец, других рыб, которые мечут икру одновременно с ними. По- видимому, прежде всех трутся самые мелкие, трехгодовалые, лещи, а оканчивают нерест самые крупные. Так, в Тверской и частью Ярославской губ. сначала мечет икру т. н. березовик, или плотишник, самый мелкий (около 2–3 ф.) — вместе с распусканием березы и нерестом плотвы. На Волхове это — лещ-сапинник, потому что мечет одновременно с сапою (синцом). За березовиком нерестится лещ-черемшеник во время цветения черемухи — средней величины. На Волхове, однако, так (тоже — троицким) называется самый крупный лещ, а средний, который трется около Николина дня (9 мая), носит название никольника. В Тверской губернии самые крупные, бьющие икру когда колосится хлеб и зацветает калина, известны под именем колосовиков или калинников. На Нижней Волге (и, вероятно, на Дону) вдет со взморья и трется сначала крупный лещ. Тоже в реке Сердобе (Черкасов) и на Днепре (под Киевом, по свидетельству проф. Кесслера) прежде всех — в средине апреля, во время цветения вербы, — играет самый крупнь/й, 10—18-фунтовый, лещ — вербовик, или вербак; затем около Юрьева дня (23 апр) во время распускания дуба — средний, 6—8-фунтовый лещ — дубовик, или юровик; самый мелкий, 2—4-фунтовый, называемый никольником или густерным лещом, мечет икру после всех — около 9 мая, вместе с густерой [61] . Трудно сказать, чем объясняется это различие в нересте на севере и на юге, тем более что, по Блоху, в Германии тоже начинают нерест самые крупные лещи, чем вопрос этот еще более затемняется. Во всяком случае, нерест этих рыб во всех местностях продолжается около месяца и, надо полагать, совершается каждою особью не сразу, а в несколько приемов.

61

По Радкевичу, лещи в Киевской губ. нерестятся в мае, сначала малые, а потом крупные.

Лещи мечут икру всегда на травянистых отмелях, в неглубоких заливах, иногда также в тальниках, затопленных водой.

Кроме низовьев рек, они нерестятся недалеко от всех мест своей постоянной оседлости, но все-таки, несомненно, поднимаются для этой цели вверх по течению на несколько, даже на десятки верст, смотря по местности и состоянию воды. Судя по некоторым наблюдениям, надо полагать, что сначала в местности, удобные для нереста, приходят самцы, отличающиеся, как сказано, меньшим ростом и многочисленными бородавками, а вскоре вслед за ними являются и более (?) осторожные самки, которые всегда крупнее и втрое, даже вчетверо малочисленнее молошников. Нерест каждой стаи продолжается обыкновенно 3–4 дня, но в дурную погоду он значительно замедляется: лещи снова уходят на глубину, а с разливом (в нижней Волге) — обратно в русло и выметывают всю икру в первый ясный день. При продолжительном ненастье зрелая икра лещей теряет свой зернистый вид и уже не может быть выметана. Эта т. н. икряная болезнь еще чаще замечается у осетровых рыб, но у них редко имеет важные последствия, между тем как у лещей она, по-видимому, большею частью оканчивается смертью.

Если погода благоприятствует нересту и никакой шум не смущает спокойствия этой рыбы [62] , лещи каждый вечер после заката подходят к травянистым берегам, собираются здесь сотнями, тысячами, особенно в низовьях рек, и каждую ночь подымают такой шум и плескание, что его слышно на весьма далеком расстоянии. Кто наблюдал только игру карася и плотвы, тот не может себе представить, с какою силою шлепаются, падая плашмя в воду, огромные, 5—10-фунтовые, лещи, и, без сомнения, лёсканье, или лясканье, характеристичное для этой рыбы, послужило поводом к ее названию — лещ или лящ.

62

Поэтому в местностях, где в большом употреблении ловля рыбы в ботальные мережи, лещи мечут очень редко и вообще ловятся в меньшем количестве. Этому обстоятельству, конечно, следует приписать уменьшение лещей в Пейпусе. В Швеции во время нереста лещей даже запрещено звонить в ближайших церквах.

По свидетельству В. Е. Яковлева, лещи в низовьях Волги бьют икру утром и кончают к полудню. При этом если лещей мало, то за самкой плывет один или несколько самцов; первая тихо плывет по траве и «сеет» икру тонкой и непрерывной струей, а самцы поливают выпущенную икру молоками. Судя по всему, за несколько времени до икрометания (за день, за два) лещи предварительно «разбивают» икру, т. е. приводят ее в жидкое состояние, с какою целью выпрыгивают из воды, полощутся в ней и бегают друг за другом, трутся, толкаются. Особи же, готовые выметать икру, отделяются от общей массы и уходят на более просторные места. Таким образом, плесканье лещей является только предвестником нереста. По моим наблюдениям в средней России, лещи в прудах ходят взад и вперед около травянистых берегов; в реке же выбирают или затоны (заливы), или заводи и ямы без течения или с водоворотным. В Москве-реке я наблюдал раз (4 мая 1890 г.) нерест лещей. Играли от 3 до 10-фунт., числом около 50. Главные эволюции их заключались в том, что они кружились около одного и того же места (ямы) на пространстве 5–6 квадр. сажен, гонялись друг за другом, иногда выплывая на поверхность и делая всплески. Замечательно, что вместе с лещами все время кружился на одном месте, по-видимому, одинокий судак фунтов 8 весом. Нерест этот продолжался на другой день, тоже вечером от 5 ч. пополудни до заката, и, вероятно, происходил и утром.

Желтоватые [63] яйца леща довольно многочисленны: в 6-фунтовой самке насчитывается почти 140 000 икринок, и эта плодовитость объясняет, почему он, несмотря на преследования человека, хищных рыб и птиц, почти не уменьшается в численности. Икра почти всегда прикрепляется к водяным растениям, оставшаяся же на поверхности живо подбирается прожорливыми чайками и мартышками [64] (из pp. Lams и Sterna); для развития ее обыкновенно требуется не менее +10° по Реомюру, но оно идет довольно быстро, и зародыш выклевывается из оболочки яйца через 8—10 дней, так что в непродолжительном времени во всех заливах, где лещи метали икру, появляются мириады молодой рыбы. В низовьях Волги она показывается около 5–6 мая. Молодь эта растет, особенно на юге России, крайне быстро: по моим наблюдениям, к осени она достигает 2–2 1/2 вершков длины (полной меры), а годовалый подлещик очень часто бывает значительно более четверти и в три года становится уже настоящим лещом, весит иногда более 2 фунтов и заключает в себе зрелую икру и молоки.

63

По J. Fischer'y, икра лещей прозрачная, зеленовато-серая, величиною с крупную (?) булавочную головку. Действительно, оплодотворенные икринки имеют зеленоватый оттенок.

64

Крачки.

Выметав икру, лещ некоторое время «жирует», т. е. кормится на местах нереста, но вскоре сваливается в ямы, где и начинает брать на удочку. В озерах лещи возвращаются с мелких мест в глубину, где и держатся все остальное время года огромными стадами. В реках же, хотя бы и больших и глубоких (кроме низовьев), они, выметав икру, дробятся летом на незначительные косяки, в несколько десятков или сотен голов, и даже разбиваются в одиночку. В низовьях рек, например Волги, лещ вскоре после нереста скатывается вниз в море, а в июле — снова начинает идти вверх на зимовку, и этот вторичный его ход продолжается до холодов. В устьях Волги, на взморье всего более собирается леща на 2-саженной глубине. В реке он, по свидетельству В. Е. Яковлева, не ложится в ямы, а скопляется на неглубоких песчаных, особенно «застружистых» местах (т. е. где ложе идет ступенями). Впрочем, лещ никогда не засыпает крепко и в теплую зиму часто бродит взад и вперед.

Изо всей «бели», куда относятся все карповые и некоторые другие рыбы, лещ занимает почти первое место. Особенно важное значение и наибольшую ценность имеет он в средних и верхних течениях больших рек, также в реках второстепенной величины, вообще там, где лов красной рыбы, т. е. осетровых, сравнительно незначителен и подвержен многим случайностям. Впрочем, в низовьях Волги, Дона и Днепра все-таки ловится несравненно большее количество лещей, особенно в осеннее время, когда они собираются огромными массами в устьях этих рек и на взморье В одном Каспийском море вылавливается ежегодно вместе с низовьями Волги и Урала, отчасти Куры и Терека около 20 миллионов штук лещей, и этот улов даже может быть легко увеличен. В других местах главная ловля их производится в конце весны, во время метания икры, б. ч. неводами, реже, плавными сетями (летом) и ботальными мережами [65] . Последние особенно вредны по отношению к этой робкой и пугливой рыбе, да и вообще ловля ботальными мережами весною должна быть строго воспрещена. Разумеется, для лещей употребляются очень редкие мережи, почти непригодные для ловли какой-либо другой рыбы. Ботальная сеть почти единственный снаряд, которым удается поймать леща во всякое время года, б. ч., впрочем, ночью. На небольших реках лещи иногда очень хорошо идут в уже описанные «сежи». В жоха, нерота и тому подобные снасти лещ почти никогда не попадается, отчасти вследствие своей смышлености и осторожности, отчасти, впрочем, потому, что отверстия этих снарядов (детыш) делаются слишком узкими для такой широкой рыбы. Очень большое количество лещей добывается острогой во время нереста, особенно в прудах и озерах. Весенний бой острогой почти нисколько не отличается от весеннего боя сазанов.

65

Все названные в этом абзаце снасти в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещены. — Ред.

За исключением низовьев больших рек, а также некоторых больших озер, лещ, подобно сазану, едва ли не чаще достается в добычу удильщикам, чем профессиональным рыбакам с неводами и другими снастями, которые ловят его преимущественно весною, незадолго или во время нереста. Уженье леща принадлежит к числу наиболее трудных и требует от рыболова много знания, сноровки, приготовлений и терпения. Поймать леща не менее трудно, чем карпа, хотя вытащить его из воды сравнительно весьма легко. Можно даже сказать, что в средней полосе России, где сазанов нет или они редки, уженье лещей считается чуть ли не самым высоким рыболовным спортом и имеет очень многих любителей. Эти так называемые «лещатники» занимаются с весны до поздней осени, с небольшими перерывами, специально уженьем лещей и нередко достигают в этом настоящей виртуозности.

Место уженья. По самой форме своего тела лещ должен избегать быстрого течения и, напротив, придерживаться тиховодья. Кроме того, осторожность заставляет его выбирать своим постоянным пребыванием глубокие места, более или менее недоступные неводам, а потому распространение леща довольно спорадично, то есть на значительном пространстве реки он может вовсе не встречаться. Лещи не любят мест с ровным песчаным дном и бывают здесь только проходом: им тут и голодно, и небезопасно. Тем не менее могут нравиться им реки с каменистым ложем, всегда почти очень быстрые. Таким образом, есть много рек, даже судоходных, где они редки, и, наоборот, есть реки, которые могут быть названы лещевыми. Большею частью последние отличаются твердопесчанистым, слегка иловатым или же глинистым ложем; такое дно способствует образованию глубоких ям на заворотах, под ярами, и уступов, т. е. дает лещам защиту и от течения и, главное, от невода. Однако там, где леща сильно ловят во время нереста, мешая ему размножаться, например в Москве-реке, несмотря на все представляемые ею удобства, он встречается сравнительно с другими реками Окского бассейна довольно редко, настолько редко, что здесь лещи ловятся и на удочку, и снастями, можно сказать, почти случайно.

Вообще лещ встречается и большую часть года живет почти в таких же местах, как и сазан, однако менее ломистых и иловатых, почему обе породы встречаются вместе довольно редко. Лещ любит в особенности ямы с глинистым дном, уступами или с большими глыбами глины; довольно охотно держится он в ямах около мостов, между сваями и устоями, в старых мельничных омутах. Всего многочисленнее бывает лещ в таких местах реки, где находится ряд больших глубоких ям с небольшим течением. Отсюда он выходит жировать на более мелкие места, имея возможность при малейшей опасности скрыться в ближайший омут. Правильное уженье лещей совершается там, где они живут постоянно, а не там, куда они ходят гулять, — по той причине, что эта рыба очень ленива и выходит из ямы весьма нерегулярно — при недостатке пищи, перемене погоды и т. п. Впрочем, весною пока еще лещ не установился и бродит по реке, его иногда, если позволяет дно, глубина воды и течение, бывает выгоднее ловить на не особенно глубоких местах с ровным песчаным дном, разумеется с прикормкой — так называемым нотингэмским способом. Самые крупные лещи, несомненно, держатся около крутых глинистых берегов, т. е. под крутоярами.