Рыцарь без позывного. Том 1 и Том 2

— Хоть бы на сале поджарили, лодыри… — фыркнул напарник, прислоняя новенькое, без единой зазубринки, копье к столу и принимаясь за точно такую же ковригу с похлебкой. — Десятник, знаешь чего конелюбы такие мелкие, а? — тут же обратился он к мужчине. — Тому, что мяса почти не едят! Ледников у них нема — портится споро. Вот они все росточком от горшка два вершка…

— Ты, паря, в городовые вступил, али в книгочеи? Сызнова будешь носом в патруле клевать?

— Та не, я так… Часок перед отбивкой… Надо же было поглазеть, чавой там за книжонки у колдуньи… То бишь, у шарлатанки в сумках были? — покраснев словно редис, молодой с удвоенной силой заработал деревянной ложкой.

— Смотри у меня… Воришку на празднике прощелкаешь, — до весны на дозорной башне куковать будешь. — погрозил командир.

Покончив с завтраком и перекинувшись парой слов с караулом, стражники поспешили на занятую утренней зарей улицу. Им еще предстояло пройтись по переулкам возле городской площади и убедиться, что с вечера нигде не осталось неубранного лотка, брошенной телеги или парочки уснувших забулдыг.

— Это от «мантикоры»? — повесив на пояс флягу красным вином, молодой ткнул наконечником копья в сторону широкого пролома в городской стене.

— Неа. То подкоп. — десятник приблизился к объемной бочке с колодезной водой и откупорил флягу. — Ты бы лучше воды набрал, а не эту гадость южную. Весь же день на ногах проведем…

— Тогда это от «мантикоры»? — молодой быстро указал в сторону обрушившейся башни у самых ворот.

— Неа, эта еще до нас порушилась.

— Тогда может эта…

— Да не мельтеши ты, дай воды набрать! — оборвал десятник и, повесив на пояс внушительную кожаную флягу, повел напарника по улице. — Не водилось у нас «мантикор», то сказки скоморошьи, дабы штурм покрасивше поднести. Была одна дура, да треснула после первого же выстрела. Дуги не выдержали, разломились. Лопатами да киянками орудовали, вот и весь сказ.

— Да ну, брехня! Нельзя за неделю город киянкой взять…

— Прикажут — возьмешь. Киянку в зубы да копай. Думаешь, осада это когда «мантикоры», лестницы да башни на колесиках? Запомни, паря — война это труд. И главное на войне не войнушка — главное до войнушки доползти. Уж сколько я частоколов нарубил да рвов накопал… Впору весь Простор засаживать. Накаркаешь когда-нибудь да своей шкуре ощутишь. Попомни мое слово…

Поглядев на хмурое лицо десятника, молодой решил больше не лезть с расспросами.

Старший же особо не стремился вспоминать ни горы выкопанной земли, ни защитников закрепившихся в старом районе, ни слова князя о «ратники по счету, зато огня без счету!». Стоило ли удивляться, что местные до сих пор припоминают просторцам учиненную резню?

Зарево пожарища и запах тлеющей плоти до сих пор порою чудились в ночи узких городских улиц.

Едва дойдя до площади, десятник вдруг завернул в переулок возле пекарни. Прежде чем недоуменный напарник успел спросить, в чем дело, в его безусый нос ударил резкий запах смерти. Неподалеку от дождевых бочек и канализационного желоба, расположился остывший труп. Тело принадлежало мужчине, если судить по грязным сапогам и штопаному балахону

— Колдовство… — выдохнул молодой, подбирая густой пучок серебристых волос подле усопшего.

— Накладная она, болван! Ты лучше на покойника погляди!

— А чего на него глядеть? Чай не девица красна-а-а!!! Что за бесовщина?!

— То-то же, молокососик бестолковый… — кивнул десятник и, не обращая внимания на борющегося с тошнотой напарника, присел поближе к телу.

Тщедушное тельце неизвестного южанина красовалось тонким и идеально ровным разрезом. Распахнутая грудная клетка демонстрировала безоблачному утреннему небу полое нутро. Ни намека на сердце, легкие или иные органы — лишь изогнутые в противоестественном оскале ребра да редкие капли запекшейся крови говорили, что это труп, а не кукольная подделка. Поглядев в пустые глазницы мужчины средних лет, стражник убедился, что карманы усопшего пусты и принялся за окружение.

Кроме странных ребристых отпечатков крупной подошвы на земле да меловых разводов на кирпичной стене пекарни, очевидно оставшихся от чьих-то стертых похабных каракуль — ничего примечательного не обнаружилось.

— Как его так? Ну, чтобы нутро и нараспашку? — наконец обрел дар речи помощник и осторожно приблизился к изуродованному телу.

— А никак. Накаркал, бестолковик ты мой… Встретил ты его, колдовство свое ненаглядное. Только некромантов в городе не хватало. Или алхимиков, каких… — устало покачал головой десятник.

Сперва гвардейцы южного барона, что рыскали по городу в поисках светлой воровки и двух потерянных собратьев. Затем чудовищная тварь устроившая резню в принадлежавшем князю салоне. Исчезнувший без следа гонец из княжеской дружины, причуды сотника с куклой для праздника и его же выходка со вчерашним судом. Выходка, идущая вразрез со всеми княжескими наказами. И все аккурат под праздник.

Десятник не был уверен, какое именно есть дело слугам из Перекрестного замка до вычурно одетой девушки. Но, на его памяти, это был первый раз, когда люди сира Грисби проявили прямой интерес к происходящему на эшафоте. Да и голубые волосы несчастной на удивление хорошо сочетались с синими камзолами южан…

Уж, не ради этого ли сотник устроил показательную казнь? Не ведет ли он своей…

— А не Живорез ли? — голос юного стражника вывел десятника из раздумий.

Парень опасливо осматривал вскрытое тело.

— Чепухи не мели — Живорез уж полвека как в земле гниет… Ладно, нечего народ спозаранку страшить. Давай-ка его к воротам. Пусть караул разбирается — у нас и так дел невпроворот… А мне еще князю челобитную подать надобно. — проворчал мужчина и сняв свой красивый плащ, прикрыл им распахнутую грудь погибшего.

— Князю? Зачем это? — недоуменно уточнил молодой, но ответа так и не дождался.

Десятник, погруженный в невеселые мысли о предстоящем дне и угнетенный видом изуродованного тела, лишь отмахнулся от подозрительного взгляда своего напарника.

Задумчиво хмыкнув, молодой взялся за холодную руку, ожидая пока старший обойдет тело и возьмется за вторую.

Глава 14: Большое утро в маленьком городе

Утренний город полнился веселыми мелодиями и возбужденным гомоном жителей. Несмотря на неприязнь к северянам в целом и лично к князю в частности, большая часть местных, охотно наслаждалась дармовыми угощениями. Бесплатная выпивка и закуски, вкупе с предоставленными зрелищами и развлечениями, по всей видимости, затмевали в памяти горожан образы сожженных домов и усеянных трупами улиц.

Забавно, но Эмбер даже показалось, что жители смотрят на бородатых с чем-то сродни одобрению.

— Провинциальные дешевки…

Ощущение и без того ненавистного ей праздника, портили тонкие костяные чешуйки, что больно щипали нежную кожу при каждом неосторожном движении. Девушка лишний раз убедилась, что форменная гильдейская рубашка не подходит на роль поддоспешника. Но боль и неудобство она посчитала честной платой за лишнюю каплю в копилке собственного спокойствия.

— Надо было мужиком рождаться… — одними губами проворчала управляющая гильдией, в сотый раз, поправляя украшенный эмблемой и золотистыми узорами камзол.