Рыцарь (др. издание)

…Мигель слишком хорошо помнит тот день. И не смеет нарушить приказ. Хотя его сообщение куда важнее того, что три месяца назад принёс графу Энрике. Но — не смеет.

Несмотря на уловку, к которой прибегли враги графа, Мигелю всё же стало известно, для войны с кем именно собирается войско у них под боком, в землях Фернандо де Грасиане. У графа де Кориньи отличные шпионы. Везде. Сведения поступили вовремя. Теперь надо призвать вассалов и раздавить дерзкого врага. Но призвать вассалов может только синьор. Потеряно много времени, однако ещё не поздно…

Но граф пребывает в волшебном сне….

…Через два часа Мигель снова заходит в покои своего господина. Там — всё без изменений. Дух Альфаро витает где-то далеко. Может быть, в адской бездне, которая его породила.

…Альфаро не просыпается ни вечером, ни следующим утром. Мигель понимает: надо что-то делать. На свой страх и риск он посылает сообщение в Менханьо и Умберто де Коломьи, одному из вассалов графа. Это всё, что он успевает. После пожара в конюшне у них не хватает лошадей.

…А потом уже становится поздно что-либо предпринимать: враги встают под стенами Кориньи. Начинается осада.

* * *

…То обстоятельство, что я собираюсь развязать войну во время королевского мира, ни Хайме, ни двух других главарей не волновало. Они — всего лишь наёмники. Какой с них спрос? Никакого. Топор — или, если верить слухам, петля — грозили только двум шеям: моей и Фернандо. Впрочем, я надеялся выиграть эту войну раньше, чем король Педро засуетится. Более того, я надеялся, что он не станет суетиться вообще. Я надеялся провести эту войну втихую.

Невозможно? В двадцатом веке — да. Но не в двенадцатом. Ни телефона, ни телеграфа, ни компьютерной сети здесь пока ещё не изобрели. По моему мнению, были приличные шансы на то, что Педро может и не узнать о маленькой сваре, произошедшей на южных границах его королевства.

Куда больше, чем нарушение королевского мира, моих подручных взволновало имя человека, против которого им предлагалось сражаться.

— Дьявол! Вы должны были нас предупредить! — рявкнул Родриго Пуэро. Хайме пока молчал.

— Я предупредил. Только что.

— Я ухожу!

— Что ты сказал?! «Ухожу»?! Я что, ослышался?!

— Тысяча дьяволов! Это самое проигрышное дело, о котором я когда-либо слышал!

— Тебе-то не всё ли равно?

— Я не хочу иметь дело с Альфаро.

— Струсил?

Родриго Пуэро с ненавистью посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я повернулся к Хайме и Санчо:

— Надеюсь, у вас-то коленки не задрожали при имени этого колдунчика?

Хайме вышел из задумчивости.

— Нет, — сказал он равнодушно. — Пока — нет. Посмотрим, что будет дальше и как пойдёт осада. Если задрожат, я никого об этом предупреждать не стану. Уйду и всё.

— Я остаюсь, — сказал Санчо.

— А я ухожу, — Родриго встал, — и увожу своих людей. Сейчас же.

— Стой, Родриго, — бросил я в спину смутьяну. — Ты не можешь уйти просто так.

Он настороженно оглянулся. Положил руку на меч:

— Почему же это?

— Вчера я заплатил тебе за неделю вперёд. Верни деньги и убирайся.

Родриго злобно уставился на меня. Я усмехнулся. Пусть попробует вытянуть из солдат полученное вчера жалованье. Часть которого они вдобавок уже успели промотать. Сегодня полночи мне не давали заснуть пьяные вопли и визги шлюх, сопровождавших наше бравое воинство в двух крытых повозках.

Я его убедил.

— Семь дней, — процедил Родриго. — И ни дня больше.

— Сядь на место и послушай, что я тебе скажу. Я уверен, что через неделю все вы двинетесь отсюда обратно в Тортосу. С кошельками, набитыми золотом графа Кориньи. Долгой осады не будет. Я не собираюсь ждать, когда сюда подойдут войска вассалов графа. Лучше всего вообще обойтись без осады. Ворваться в Кориньи неожиданно, блокировать ворота, подтянуть основную массу войск и взять этот чёртов замок прежде, чем они успеют очухаться. Но когда мы двинемся на юг от Фернандо, в графстве Кориньи отыщутся люди, которые пожелают сообщить своему синьору о нашем войске. Поэтому наша задача: отловить всех, кто попытается это сделать. Барон Фернандо даст вам в помощь своих егерей и лесничих. Людей, пригодных к такому делу, надо найти и отправить уже часа через два-три. А выступаем мы сегодня вечером, сразу же после того, как стемнеет. Два ночных перехода — и мы на месте.

* * *

Кое-какие плоды моя идея принесла. М-да… кое-какие.

Следующим утром одна из таких групп изловила курьера, скакавшего из замка Кориньи. Курьер вёз сообщение одному из баронов графа. Мол, всё плохо, на нас идут войной, срочно собирай людей и двигай сюда.

Вызывала интерес и личность курьера. Это оказался мой старый знакомец, некто месье Лука. Когда я только очутился в этом мире, в эжльском трактире я познакомился с этим разговорчивым, дружелюбным и компанейским человеком. В те далёкие дни я был наивен, доверчив и смотрел на окружавший меня новый мир широко открытыми глазами. Лука — по его собственным словам — работал курьером и вёз какое-то письмо в Арль… Ага, как же! Шпионом он работал, вот кем. В Лангедоке он был одним из тех, кто «пас» меня по приказу графа.

Шпиона вздёрнули, предварительно допросив. Но узнали не много. Главное: идея о неожиданном налёте на замок провалилась. Надо было придумывать что-нибудь новое. Притом срочно.

Поскольку о нас уже знали, я наконец отпустил Алонсо де Виллярробледо. Теперь его авантюра уже не могла принести никакого вреда.

Теперь не было необходимости двигаться ночью, и мы ринулись к Кориньи на всех парах. Вечером того же дня мы разбили лагерь на лугу в полулье от крепости, за стенами которой прятался мой враг. С места, где мы встали, открывался прекрасный вид на гору и светлый замок, украшающий её вершину. Пока солдаты ставили лагерь, мы с Ги любовались крепостью и обсуждали варианты её захвата.

— …Слишком узкая и крутая дорога, — сказал Ги, поставив ладонь «козырьком» для защиты от солнца. — Башни будет трудно по ней протащить.

— Зато наверху нет рва. Там сплошной камень.

— Угу.

— Видишь, вон там — площадка? По-моему, идеальное место для катапульты.

— Слишком близко.

— Установим щиты от стрел.

— Одна-единственная вылазка — и у нас нет катапульты.

— Оставим отряд для защиты.

— Андрэ, у Альфаро в замке — всего вдвое меньше людей, чем у тебя. Сколько солдат ты собираешься разместить там? Они положат твой отряд как…

— Нам ведь нужно, чтобы Альфаро только открыл ворота, правильно? Сколько-то отряд продержится. А тем временем мы перебросим основные силы. Это приманка, Ги.

— Ну, смотри сам. Я бы не стал рисковать единственной катапультой, которая у нас есть. Если её сожгут, мы можем здесь всю оставшуюся жизнь сидеть.

Катапульта, о которой мы говорили, на самом деле являлась собственностью отряда Хайме Толстяка. В разобранном виде её таскали за собой в обозе, катившемся обычно сразу после фургонов со шлюхами. При катапульте имелась специальная команда, возглавлял которую маленький немец Ульрих Ольгенштайн. Сейчас он руководил разгрузкой и сборкой своего детища.