Рыцарь и навязанные проблемы

– Алексей, я вхожу, — раздался голос из-за стены. Н,у а дальше показался и сам Рихтер, — ну и что вы натворили, молодой человек. Что вам так не понравилось? Хотя можете промолчать, ваш ворон еще не сильно освоился со своими силами, так что я тоже это видел, да и все в округе наверное. Уж очень хорошая иллюзия у него получилась. Хотя, может, и у вас. Так что вас так разозлило?

– А как бы вы отнеслись к этому?

– Ну, если честно, если по обоюдному согласию, то почему бы и нет.

– А если бы знали, что не по согласию? Сами слышали, что она сопротивлялась.

– Да, похоже так. Тут уже разговор по другому. Я бы отнесся отрицательно. Но вот откуда вам знать, что не по обоюдному согласию?

– Я точно знаю, что обоюдного согласия здесь нет. Или у меня сильные проблемы, и они не как не связаны с данным моментом.

– А вы можете отозвать свою помощницу, а то она сильно злобно смотрит на Семена. Я его разбужу и поговорим.

– Младшая, можешь подойти сюда. И охраняй Ванду.

– А ты молодец, Хугин, тоже охраняй. Мунин, приведи остальных.

И только раздав команды, я сам отошел от преподавателя.

– Он в полной вашей власти, Исаак Моисеевич, — абсолютно не расслабляясь сказал я.

– Полной, полной, — ворча действовал Рихтер, — ну, твоя знакомая его сильно и угостила.

– А не хрен…

– Ты бы подождал пока с такими-то обвинениями. Особенно в обвинении преподавателей.

– В отношении таких уродов даже извиняться не буду. Так ему надо.

– Ой, как голова болит, чем это меня так… И как вы здесь оказались?

– Молодой человек решил, что вы хотите что-то сотворить со студенткой Кунициной, как я понимаю. Так что рассказывайте. А я пока студентку проверю.

Неизвестный мне преподаватель начал оправдываться, и из его уст полилось такое, что не зная Ванду лично, я бы с такой развратной женщиной, не общался. С его слов выходило, что студентка Куницина не могла сдать экзамен по трансформации и попыталась соблазнить его. И он практически поддался, но в последний момент передумал. Из-за чего студентка начала сильно буянить. И он вынужден был её парализовать. О чем он и хочет заявить в службу безопасности Академии.

С каждым словом я становился все смурнее и смурнее. И заметя мое состояние, Рихтер попытался меня успокоить.

– Алексей, успокойся, молодой человек шутит. Ведь так же, Семен Игоревич?

– Я говорю чистую правду. И не вам бы, Исаак Моисеевич, меня обвинять.

– Слышь, урод, да я люблю молодых студенток, но я никогда на девушку руку не подниму, — отчего-то взъярился Рихтер, — еще одно слово в том же ключе, я Алексея сдерживать не буду

– П-фф, буду я еще первогодку бояться.

– А стоило бы, даже будь он один. А я ему и помогать буду, клянусь силой.

И в это же мгновенье все живое встрепенулось, и нам послышалось: “Клятва принята”

– Ну, будем рассказывать правду или снова врать?

– Да откуда вы взяли, что я не прав? Идите нафиг, я все сказал. И пускай дальше служба безопасности решает.

– Ну что же, ты сам выбрал свой путь. Алексей, позволишь?

– Почему бы и нет, он весь ваш…

Я не сильно смотрел, что там делают с напавшим на Лаванду. Меня больше интересовало состояние девушке. До меня доносились лишь отдельные слова, не оставляющее сомнения, что кто-то находится в сильной ярости. Ну, а девушка на данный момент не приходила в сознание. Уложив её голову себе на колени, я стал ждать, чем все закончится. Рядом со мной присела Младшая, привалившись к моему боку. И мы стали смотреть на взбешенного Рихтера.

Да уж, лучше бы этот Семен Игоревич сразу же признался, по крайней мере, последствий было бы меньше. А теперь Рихтеру было уже абсолютно все равно на оправдания проштрафившегося препода. Как говорится, он вошел в раж. А может быть перед нами стоял уже не рассерженный Рихтер, а аватар его стихии, так как в ход шли все более и более сложные появления магии природы. Да и с какого-то момента мы все почувствовали давление стихии. И с этого момента к нам в кабинет перестали заглядывать. Если до этого нет-нет, кто-то и заглядывал, особенно в начале, то после этого как отрезало. Но слышалось, что за стеной собиралось все больше и больше народу, и все они боялись заходить к нам. Уж я не знаю, чего они опасались: Рихтера или стихию, что в данный момент, похоже, использовала его.

И постепенно Рихтер, или стихия, угомонился. На незадачливого придурка было страшно смотреть. Ну, а то, что руководило сейчас Рихтером, обратило свой взгляд на нас. И то, что я видел там, мало походило на умудренного мага.

– А ты догадался, — мало похожим на голос человека, и уж точно не было мужским голосом, произнесло это, — ты мне нравишься. Не хочешь поменять покровителей?

– Не дергайся, я только спросила, — обратилась она к Младшей, — и так видно, что мальчик не откажется от своего. Не хочешь отказываться, а как насчет добавить?

– Если только позже. А так меня все устраивает, — ответил я, — и можно опустить старика, а то ему сейчас и так плохо.

И только заливистый смех раздался под сводами Академии, причем создавалось впечатление, что его слышали все.

– А ты забавный, заботишься о других, а не о себе. Я ведь страшна и ужасна, не страшно?

– Если честно, то нет. Встретил бы я вас при другой ситуации, испугался до усрачки, простите мой французский, а сейчас я слишком боюсь за Ванду.

– Хорошая девочка, а главное, верная. Сильно наивная, но ей простительно при её жизни. “Книжный цветок”. Не обижай её, — и это было последнее, что я слышал в тот день.

Ну, здравствуй, родная палата в больничном крыле. Все осталось также, вон даже царапины, которые я оставил в прошлый раз. Я все больше и больше уверен, что меня кладут в одну и ту же палату. На сердце у меня царило полное спокойствие и умиротворенность. Одной тварью на земле стало меньше. И даже не очень удобное украшение на руке не могло вывести меня из равновесия. Ну а то, что мне его повесили, если честно, сам бы повесил на их месте. Обнаружить один труп и трех человек без сознания. Причем, один из них – известный преподаватель, другая – маленькая девочка и я, вечная головная боль всей академии, так что подождем. И посмотрим за развитием ситуации.

И действительно, прикованным к кровати я провел не сильно долго. Причем освободил меня лично Рихтер.

– Прошу прощения за наших отморозков, работают они, видите ли. То что один идиот насилует студенток они не знают и знать не хотят. А как этого идиота ловят на горячем, так сразу забегали. И так всегда. Ловят не того, накажем не причастного. К вам никаких претензий не будет. Студентке Куницыной даже компенсация кой-какая положена. Вот вроде и все.

– Ну, вообще-то нет.

– Что вы еще хотели, — развернулся старик, готовый защищать Академию до последней капли своей крови. Но, скорее всего, моей крови.