Рыцарь из ниоткуда. Книга II. Сборник

— На, желтый человече, на. — Юродивый вытянул руку и разжал кулак. На раскрытой ладони лежал звериный клык: чуть больше волчьего, белый, с тонкой черной жилкой, тянущейся от чуть загнутого острия к закругленному основанию, с пятнами, похожими на запекшуюся кровь. Смятенный перестал моргать и гримасничать, его лицо, обращенное к Сварогу, светилось восторженным обожанием — ни дать ни взять религиозный фанатик узрел свое божество.

— На, желтый человече… — Лицо юродивого вновь смешало черты, веки захлопнулись, он зашептал скороговоркой: — Убогих одеяние, больных исцеление, грешных спасение…

«Вот спасибо, я еще и желтый», — подумал Сварог. Идиотская ситуация его порядком утомила.

— Нельзя отказываться от дара смятенного, — подоспела с подсказкой Клади. — Иначе навлечешь на себя беды.

«Я и без того навлекаю все, что можно и нельзя», — хотел пробурчать Сварог, но сдержался. Забрал подарочек из лапищи смятенного, контролируя малейшее движение незнакомца. Забрал и поблагодарил:

— Спасибо, дружище, век не забуду. А теперь мы, пожалуй, пойдем.

— Теперь ты должен одарить его. Все равно чем, — продолжала Клади знакомить Сварога с особенностями здешнего дорожного этикета. — Любой мелочью — ценность значения не имеет.

Сварог оглянулся на нее — не издевается ли? Но та была серьезна как никогда и даже смотрела на него с каким-то недоуменным уважением. Ну хорошо, закон «ты мне — я тебе», в принципе, интернационален. Сварог запустил руку в кошель и вынул серебряный центавр. Заодно и проверим. Вот сейчас и поглядим, приятель, какие у тебя отношения с серебром…

— Держи вот. Как говорится, от нашего стола — вашему столу.

Отношения с серебром у приятеля оказались нормальными. Юродивый спокойно принял бляшку в ладонь, покрутил-повертел в пальцах, поймал на металл солнечный луч, пустил зайчик на камзол Сварога, расхохотался и запихнул подарок в мешок.

— На сегодня достаточно. Давай, друг, уступай дорогу, — сказал Сварог и тронул коня за повод.

Смятенный проворно подхватил посох, развернулся, сбежал с моста и припустил по камням к реке. Глядя, как мелькает на сером фоне камней синий кафтан, Сварог подумал, что наряд этот не иначе, тоже чей-то ответный дар. Ничего не скажешь, удобно устроился убогонький. Уж и убогоньким-то неудобно называть. Разгуливает в свое удовольствие по свежему воздуху, не сеет, не пашет, пользуется суеверием сограждан, проворачивает выгодные обмены. За подобранный где-то на помойке зуб заполучил несколько граммов чистого серебра, оторвал добротный кафтан, вполне возможно, за такой же бросовый клык. Доходный промысел получается! Только знай рожи корчи…

Сварог вскочил в седло. Клади тоже. Снизу от реки донеслось:

— Вперед без ускоку, назад без усмотру, ушком не кивните, глазом не мигните, на сторону не скачите, назад не воротитесь, душам вашим сквозь ловушки, а тушам вашим мимо стрел.

Когда лошади отмерили уже с десяток уардов пыльной дороги, всадников догнал голос юродивого:

— Не ходи на бугры морские! Мосты обходи! Мостов бойся!

А, черт!..

Сварог чуть было не поддался порыву повернуть коня. Чтобы взять убогонького за грудки, хорошенько встряхнуть и дознаться, откуда он про мосты знает. Потому что это уже даже не смешно. Все кому не лень, а теперь вот и в этом мире предупреждают его, Сварога, об опасности мостов. На лбу у него, что ли, прописано тайными чернилами о несовместимости его судьбы с мостами? И где ж, наконец, тот мост, от которого его предостерегают разные вещуны?! Сколько уж пройдено, и вроде бы ничего, проносило, вот еще один мост позади, входя на который, к слову, Сварог думал о чем угодно, только не о мрачном пророчестве. Кстати, теперь добавилось еще одно предостережение: не ходи на бугры морские. А это еще что за фигня такая? Острова?.. Волны?..

Клади догнала его и поскакала рядом.

— Не надо этого делать. Ты ведь думаешь избавиться от дара смятенного? Это все равно, что снять с себя кольчугу, собираясь на бой… Мало кто удостаивается подношения от смятенного. Считается, что он за свою жизнь может одарить лишь трех человек. Поэтому быть выбранным смятенным — большая удача, и вещи из рук смятенного хранят, как талисман.

— Вот оно как. Повезло мне, значит, — сказал Сварог, стараясь не переборщить с иронией. — А скажи-ка, прекрасная охотница, у меня что, нездоровый цвет лица? Я произвожу впечатление желтого человека?

Клади ответила со всей серьезностью:

— Считается, что взору смятенных открыты истинные, внутренние цвета человека.

— И что означает желтый цвет?

Она замолчала, вроде бы над чем-то раздумывая.

— Не знаю, не знаю… — И опять ненадолго погрузилась в себя. — Возможно, тебе и не повезло. Говорят, смятенные способны предчувствовать будущее или, вернее, видеть цвета будущего. Не исключено, он почувствовал, что тебя ждут непростые испытания, и попытался хоть чем-то тебя оберечь. Потому и подарил амулет.

— Значит, ты полагаешь, это амулет? — Сварог разжал ладонь, чтобы еще раз полюбоваться подаренным звериным зубом. Клык как клык, если не считать того, что неизвестно, чью морду он когда-то украшал. Никакого таинственного тепла не излучает, магического покалывания кожи не чувствуется, загадочные письмена не нанесены. — Полагаешь, он обережет меня? Что ж… — Сварог отогнул полу камзола и упрятал клык в карман штанов. — Как говорится, поживем — увидим.

Клади отъехала от Сварога, решив, по всей видимости, что все необходимое сказано и она добилась, чего хотела. Может быть, вдобавок заключив, что избраннику смятенного необходимо остаться наедине с мыслями о цветах грядущего.

«Ох уж мне эти юродивые ясновидящие и убогие предсказатели…» — подумал Сварог.

Дорога продолжала спускаться со взгорья на равнину. Ветерок, разгулявшийся после рассветного затишья, качал еловые и сосновые лапы, шелестела листва дубов и вязов, подрагивали осины. Совсем не знакомых деревьев Сварог приметил немного, хотя незнакомы они могли быть именно ему, а на самом деле так же, как те же сосны, благополучно произрастали где-нибудь на Таларе, может быть, и на Земле. Мы с вами очень похожи…

Дорога раз взлетела на холм, поросший мелколесьем. С его вершины удалось лигах в трех, пардон, кабелотах в двух впереди увидеть цель их недолгого путешествия — город Митрак, столицу славного княжества Гаэдаро. Булавочными иглами торчали шпили, в подвижных точках угадывались флюгера, кое-где над коричневой чешуей крыш поднимались печные дымки. Дорога нырнула в лес, скрывая вид на город. Снова обступили деревья.

Сварог не сразу понял, что же изменилось в окружающем. Вроде бы все то же самое, тянется по сторонам лес, разве больше стало лиственных деревьев, уменьшилось хвойных, да вот гложет ощущение, будто недостает чего-то привычного. Ах ты ж, дьявол!.. Стало тише, исчезла птичья разноголосица. Городские браконьеры, что ли, разогнали?..

Конь заржал и взвился на дыбы, когда дорогу впереди перерезали следы. Всем следам следы — узкие и глубокие борозды, вспоровшие грунтовку короткими дугами, словно некто на гигантских коньках рассекал лесной тракт.

Кое-как успокоив занервничавшее животное, Сварог вопросительно взглянул на спутницу, также не без труда усмирившую свою лошадку. Клади, как уже раз случилось за их недолгую поездку, лишь пожала плечами.

— Лошади зря упираться не станут. Не нравятся мне эти… — Сварогу пришло на ум довольно специфическое, но подходящее к теме слово: — …непонятки.