Рыцарь из ниоткуда. Книга II. Сборник
Шрифт:
— Всего лишь убраться с Димереи, да?
— Так ведь к чему стремитесь и вы сами! — всплеснул руками гонец. — Ну не надо софистики, милорд, я тоже умею плести словесные кружева. Ваш ответ?
И Сварог решился. Сжег за собой мосты.
— Нет, — тихо сказал он.
— Что? — наклонился вперед гонец.
— Нет! — выкрикнул Сварог. Храп со стороны Пэвера прекратился, суб-генерал зачмокал губами, заворочался, пробормотал в полусне: «Девочки — направо, мальчики — кругом и шагом марш отсюда…»
Лицо Рульфа вдруг стало злым и отчетливым, видным до каждой морщинки.
— Жаль, милорд Сварог. Я полагал вас умным человеком. Оставить вас
— Это часть послания или твой собственный постскриптум, тварь?! — громко осведомился Сварог.
Фигура Рульфа заколебалась, потеряла четкие очертания, стала расплываться, как отражение в потревоженной воде…
— Берегитесь, милорд, — донесся ниоткуда шелест.
— Да подите вы все к черту, — проворчал Сварог, упал на бок и натянул камзол на голову.
Он еще слышал, как рывком проснулся Олес, завозился обалдело, засуетился:
— Ай-ай-ай, хреново-то как, уснули-с, наша светлость, надо же… — и принялся подбрасывать сучья в костер.
А потом, вот удивительно, сон сморил и Сварога.
Когда молодой князь разбудил его, уже рассвело. Граф Гэйр с десантным шиком вскочил на ноги — одним рывком, без помощи рук. Потянулся и услышал:
— Это же Феррунианская гряда! Вы понимаете, о чем я?
Сварог вдохнул прохладный и свежий, первый воздух нового дня (был — не был ночной посланник?), с силой выдохнул, ощутил, что окончательно проснулся, и честно сознался:
— Не-а.
— Посмотрите, — отставной суб-генерал вытянул руку в сторону гор. — Перевал Ящера! Ни с чем не спутаешь.
Сварог посмотрел, как просили. Верхушки гор, самые высокие, накрыты шапками снега, в самом деле похоже на спину великанского ящера.
— Очень хорошо, — сказал Сварог, разминая плечи. Ныли ушибы и саднили порезы. Синяки и царапины покрывали и лицо отставного вояки. Вчерашняя ночь красоты и здоровья не принесла никому. — Значит, сумеем определиться по месту…
— Этого никак не может быть, — присоединился к ним Рошаль. — Никак! — твердо заявил он, поднявшись с тряпичной подстилки у костра. Или его разбудили голоса, или он вовсе не спал.
— Вообще-то быть такого не может, но это точно перевал Ящера, — ответил Пэвер на реплику Рошаля, но на него самого не глядя. Вряд ли подданный князя Саутара мог испытывать добрые чувства к начальнику охранного отделения.
— Вы хоть представляете, где находится Феррунианская гряда?! — громко воскликнул Гор Рошаль.
— Т-с-с, — приложил палец к губам Сварог. — Некоторые еще спят.
— Уж я-то представляю! — зло и тоже громко заговорил Пэвер, приняв при этом важную позу. — Я командовал в Озерную войну Ардавским пехотным полком. Прижал к гряде отступающих мятежников, где их и разбил.
Рошаль приготовился горячо возразить, но Сварог успел помешать.
— Так, стоп! Отойдем. — Он увлек спорщиков за собой, подальше от костра. — Сперва я сварганю кофе себе (хотите — и вам), выкурю сигаретку, а за ней…
Перебив графа Гэйра, Пэвер с жаром продолжил спор на ходу:
— Даже если б еще где-то имелся точь-в-точь такой же перевал, я б ни на кайм не усомнился, что нахожусь у подножья Феррунианской гряды. Вот! А на это что вы скажете? — Отставной генерал с неподходящей для его комплекции прытью метнулся к ближайшему валуну, присел, стал по-собачьи отбрасывать землю, что-то выдернул, зажал в пальцах и с торжествующим видом вернулся к Сварогу и Рошалю. — Бледный вереск, — сказал
он и протянул графу Гэйру крохотный тускло-белый пучок. — Мы давили его и смазывали его соком раны. Как этот вереск, не помогают даже дорогие гидернийские эликсиры. Здесь особый климат, мастер Сварог. Бледный вереск растет только к кузу [18K13] от Феррунианских гор и больше нигде на Атаре.18K13
См. Глоссарий — Димерийская роза ветров.
Сварог безропотно принял растение, понюхал его, пожал плечами.
— Разрешите, — выказывая нетерпение, протянул руку Рошаль. Получив знаменитый вереск, сдавил белесые ростки пальцами, выжал сок (до Сварога донесло сильный запах жженой резины), лизнул.
— Хм, интересно…
Тем временем Пэвер переключился на другую тему:
— Я дотронулся до камня. Внизу он теплый. То есть даже очень теплый. С чего бы это?
— Так, давайте по порядку. — Сварог не вытерпел и закурил на пустой желудок. — Пункт первый. Горы. Может быть, кто-нибудь из вас соизволит объяснить бедному графу существо горного вопроса?
Объяснять вызвался Пэвер:
— Феррунианская гряда тянется от кузских границ Бадры, служит границей Тоуранта и Запретных Земель и выходит к кузскому побережью Атара…
Объяснение подхватил Рошаль:
— А мы попали в бурю возле Пангерта. Между Пангертом и ближайшими отрогами Ферруниан восемьсот — восемьсот! — кабелотов. Мы никак не могли оказаться здесь.
— И тем не менее! Хотя по эту сторону перевала мне бывать не доводилось, я готов драться с вами любым оружием по вашему выбору, если это не Феррунианская гряда!
— Брэк, господа! — срочно вмешался Сварог, дискуссионную машину заносило на опасном повороте. — Есть такое место, Япония называется, подальше ваших гор будет. Вы о нем знать не ведаете, но, несмотря на это, оно существует, и населяющие его люди в подобных случаях обязательно объявляют передышку. Чтобы успокоиться, все взвесить, обмозговать, заглянуть внутрь себя. Потому что эмоции заволакивают рассудок, как давеча тучи наш дирижабль, и с рассудком может случиться то же самое, что с нами. Итак, я делаю кофе. И пока пьем кофе, мы молчим, мы думаем, мы заглядываем внутрь себя. Кстати, некоторых здорово успокаивает медленный счет до ста.
До ста Сварог не считал, потягивая кофе. Он даже о спорных горах не размышлял. Он думал о тишине. Сначала о ночной. Да, своим падением на головы они переполошили округу, разогнали всех по щелям и норам. Но мало-помалу обитатели предгорья, всякая звериная мелочь должны же были отходить да оживать! А Сварог так и не услышал ни единого звука из репертуара ночных зверьков. Обычно они копошатся, воют, ухают, скребутся. И совершенно не было мошкары, которую должно было бы влечь на пламя костра. Не ползали по траве муравьи… Могильная тишина, если не считать их, людских звуков, сопровождала и рассвет. А где, скажите на милость, пернатая братия, всякие там утренние песни жаворонков? При этом округа, если не обращать внимания на вкрапления в пейзаж обломков «Парящего рихара», выглядела очень даже симпатично: живописно нависают горы, набухла янтарем роса на стеблях и листьях, видимость в идеально прозрачном воздухе на много кабелотов вдаль. Где ж ты, зверье мое? Сварог включил «третий глаз». Опа! А это что за шуточки?