Рыцарь из ниоткуда. Сборник
Шрифт:
Сварог поневоле сердито фыркнул. Так и обстояло: клятая Лавиния, не в силах повлиять на голосование, старательно топила дипломатов Сварога в самом настоящем море бюрократической волокиты, вынуждая Ковенант собираться вновь и вновь, чтобы обсуждать пустяковые тонкости, третьестепенные детали, идиотские прожекты, пусть и заранее обреченные на провал при голосовании. Это не приносило ни малейшего реального вреда, но нервы мотало не на шутку. Особенно в тех случаях, когда Лавиния, на что имела полное право, требовала созыва Коронной Палаты, то есть съезда монархов — и приходилось день-два торчать в роскошном зале Палаты, часами восседая на троне в полном облачении, слушая и поневоле обсуждая невероятные глупости, внесенные на рассмотрение исключительно затем, чтобы трепать Сварогу нервы. Стахор, несомненный
— Ваше величество, пикантность в том, что Лоран давно уже не имеет никакого права состоять в Ковенанте. И может быть оттуда на законном основании изгнан… Вы знаете историю с принцем Заритом?
— Представления не имею, что это за тип, — сказал Сварог.
— Младший сын горротского короля, младший из трех. Дело происходило триста с лишним лет назад. Юноша, как свидетельствуют хронисты, был крайне честолюбив и обуреваем жаждой власти. Однако третьему сыну в подавляющем большинстве случаев трон не доставался, приходилось до седых волос носить титул принца, с ним и сходить в могилу… Короче говоря, сей амбициозный молодой человек ухитрился составить заговор, оставшись неразоблаченным, с помощью своих сторонников захватил остров Дике, укрепился там и провозгласил себя королем Дике. Снольдер и Глан, а также несколько Вольных Маноров его признали официально — высокая политика, дурные отношения… Асмунд, тогдашний горротский король, обладал неплохими связями в Канцелярии земных дел. Ему удалось протолкнуть указ, согласно коему островные королевства не имели отныне права состоять в Виглафском Ковенанте — нужно же было хоть чем-то насолить непочтительному сыночку. Сегур — безвинно пострадавший за чужие грехи — из Ковенанта, согласно букве закона, тут же исключили — а Дике так и не приняли. Года через четыре очередная военная кампания против Дике увенчалась успехом, остров вернулся под горротскую корону, а Зарита захватили в плен.
— Интересно, что с ним сталось? — фыркнул Сварог.
— Отрубили голову, — пожал плечами Лемар. — Во-первых, такие вещи без последствий не оставляют, а во-вторых, следовало дать хороший урок двум остальным принцам, чтобы сидели смирно и не вздумали последовать примеру младшенького. Кстати, урок они усвоили — средний стал королем чуть ли не в пятьдесят, а другой так никогда и не сидел на престоле… Впрочем, эти мелочи нас сейчас занимать не должны. Главное, в указе было четко и недвусмысленно прописано: острова не имеют права состоять в Виглафском Ковенанте. В те времена Лоран островом не был — но после того, как тамошний король во время известных событий велел прорыть Великий Канал, Лоран с юридической точки зрения стал островом. Остров — это участок суши, со всех сторон окруженный водой. Это понятие не допускает ни двойных толкований, ни исключений. Так что вот уже сто с небольшим лет Лоран состоит в Ковенанте абсолютно незаконно. Исключительно благодаря тому, что об иных юридических тонкостях как-то забыли. Исключительно поэтому. Буква закона на нашей стороне. Разумеется, следует еще дать подробнейшее юридическое обоснование, составить немало бумаг — но это уже задача моего преемника…
— Не дурите, — угрюмо бросил Сварог.
— Простите, ваше величество?
— Не будет никакого преемника, — сказал Сварог, отводя глаза и борясь с неудержимым желанием дать как следует кулаком по столу. — Вы остаетесь на прежнем месте.
— А как же быть с Монфоконом? — осведомился Лемар вежливо.
— Обойдетесь без Монфокона, — отрезал Сварог, в очередной раз покоряясь неизбежности. — Пока что. Идите и работайте, немедленно составьте обширный, убедительный и юридически безупречный документ, с которым я мог бы отправиться в Канцелярию земных дел… Лемар…
— Да, ваше величество?
— Можете вы, мать вашу растак, жить поскромнее? — рявкнул Сварог.
— Я постараюсь, ваше величество, — смиренно заверил Лемар.
Его взгляд
был олицетворением преданности и благонравия. Сварог ощущал нешуточное бессилие — но он и в самом деле ничего не мог сделать, этот прохвост оказался ему необходим, как воздух… И, что хуже всего, не мог этого не понимать…— Когда-нибудь терпение у меня лопнет, — сказал Сварог уже нормальным голосом. — Не говоря уже о… прочем, мне осточертели жалобы оскорбленных отцов…
— Ваше величество, — сказал Лемар с прямо-таки одухотворенным лицом. — Даже если иногда некие юные особы оказывались у меня в гостях при… не совсем обычных обстоятельствах, честью клянусь: во всем последующем никогда не было и тени принуждения…
— Зарежут вас когда-нибудь в темном переулке, — усмехнулся Сварог.
— Надеюсь, этого не произойдет.
— Вот кстати… — с улыбочкой сказал Сварог. — А вам никогда не приходило в голову поухаживать за какой-нибудь из дочек Интагара? Редкостные красавицы…
— Жизнь мне, знаете ли, дорога, ваше величество, — серьезно сказал Лемар. — Вот уж в этом случае мой хладный труп очень быстро найдут в темном уголке городские подметальщики… Ваше величество, осмелюсь спросить… Кто была та черноволосая красавица, с которой вы танцевали на маскераде? Уж ею, по моим наблюдениям, вы нисколечко не увлечены, так что я позволю себе поинтересоваться…
Задохнувшись от бессильной злости, Сварог подошел вплотную и, зажав в кулаке дурацкое жабо Катарюса, тихо пообещал:
— Голову оторву. Самолично. Своими руками.
— Простите за опрометчивый вопрос, — сказал Лемар, ничуть не изменившись в лице. — Я все понял…
Отпустив его, Сварог подошел к двери и распахнул ее настежь. Шпики, не сговариваясь, исполненные служебного рвения, сделали шаг вперед.
— Можете идти, — сердито распорядился Сварог. — Господин герцог не нуждается в провожатых…
Они не на шутку удивились, сразу видно, но перечить и задавать вопросы, конечно же, не посмели. Низко поклонившись, четко повернулись через левое плечо и двинулись вон из приемной. Лемар, отвесив Сварогу церемонный поклон, зашагал в ту же сторону, вальяжный и представительный даже в маскерадном костюме, нелепом в коридорах дворца. Секретарь, навытяжку стоя, таращился на Сварога преданнейше.
— Никаких поручений пока что, — бросил Сварог и скрылся в кабинете, исходя той самой бессильной злостью.
— Ваше величество, ее величество королева Сегура…
Эту фразу секретарь протараторил уже в спину Маре, решительной походкой вошедшей в кабинет. Сварог сердито махнул на него рукой, секретарь понятливо склонил голову и скрылся за бесшумно затворившейся дверью.
Мара, щеголявшая в сегурском генеральском мундире, сиреневом, щедро расшитым золотыми дубовыми листьями, без церемоний плюхнулась в мягкое кресло, вытянула ноги в начищенных форменных сапогах. Спросила с любопытством:
— Что у вас тут творится? Иду я, а навстречу мне Лемар в маскерадном костюме…
— Да так, пустяки… — сказал Сварог.
Мара лукаво прищурилась:
— Ну что, тебя можно поздравить? Свежеиспеченного фаворита императрицы? Между прочим, я сто лет назад тебе советовала не быть дураком и не хлопать ушами. Что угодно готова прозакладывать: это она взяла инициативу в руки, ты сам еще долго топтался бы, как дрессированный медведь на ярмарке, маясь дурацким благородством… Ну вот оно все и сладилось. Надо же… Ничего, что я тут расселась, а не навытяжку стою, господин фаворит?
— Поди ты… — сказал Сварог, уткнувшись взглядом в стол и искренне надеясь, что щеки у него не пылают. — Уже донесли сплетники?
— Обижаешь. Не сплетники, а тайные агенты. Я как-никак королева, и разведка у меня поставлена… Когда прилетела, тут же рассказали во всех подробностях, как наш беспутный герцог, судя по всему, пытался злодейски совратить императрицу, но ты, надо полагать, ее спас, после чего… Голову так и держи.
Она подошла, накинула Сварогу на шею что-то массивное и тяжелое, оказавшееся золотой цепью с прямоугольными, покрытыми искусной чеканкой звеньями. На цепи болтался изрядных размеров орден, незнакомый, замысловатый, покрытый трехцветной эмалью и усыпанный сапфирами.