Рыцарь ночи

Мне было приятно слышать эти слова, и я улыбнулась, глядя в его глаза. Он тут же прищурился, словно свет ему мешал. И глаза превратились в щелочки, опушенные белыми ресницами.

— Дино, ты займешь мою дочь? — вдруг спросил отец. — Я отлучусь в туалетную комнату.

— Конечно, — широко улыбнулся Дино, показав ровные белые зубы, — мне будет очень приятно поухаживать за такой очаровательной девушкой.

— Ну и прекрасно! — обрадовался отец. — Надеюсь, мы не потеряемся.

Когда он ушел, Дино предложил мне перекусить.

— Здесь шведский стол, — пояснил он, приведя меня в угол зала.

Я увидела разнообразные закуски, оформленные очень изысканно. И тут же почувствовала, что проголодалась. Набрав на тарелочку замысловатых крошечных бутербродов, я начала есть. Дино пил сок.

— Ты учишься? — поинтересовался он, наблюдая за мной.

— Да, на первом курсе института, — ответила я. — Благополучно сдала зачеты, и вот отец пригласил меня в эту поездку. Он тут по своим делам. А ты?

— Я тоже учусь, в универе. Живу один.

— Как это? — удивилась я.

— Понимаешь, мои родители никогда не были женаты, — спокойно пояснил Дино, — да и не жили вместе. Они познакомились тут, в Праге. Как рассказывала мама, это был необычайно бурный и короткий роман, страсть с первого взгляда. Она приехала по путевке всего на четырнадцать дней. И этого хватило, чтобы на свет появился я. Ничего, что я так откровенно? — зачем-то спросил он.

— Конечно! Мне интересно! — тут же ответила я и коснулась его плеча.

Дино перестал улыбаться, посмотрел на меня, как мне показалось, смущенно и опустил глаза.

— Потом мама вышла замуж за москвича. Но они развелись пару лет назад, — вздохнул он.

— Мои тоже в разводе, — сообщила я, чтобы его приободрить.

— Правда, он оставил маме квартиру. Одним словом, подарил. Но год назад она уехала в Казань. Там у нас много родни.

— И ты остался совсем один? — удивилась я.

— Да, она сказала, что не может нормально существовать в этом суматошном городе, хочет жить на родной земле, среди своих. Но я-то учусь в Москве! У меня там и друзья, и универ. И мне даже нравится жить одному. Никто не стоит над душой и не поучает: «не делай того, не делай этого». Мне все-таки уже двадцать два года!

Дино замолчал и отпил сок. Я поглядывала на него с любопытством. Он казался искренним и открытым парнем. И мне было с ним легко, хотя мы практически не знали друг друга.

— Ты сюда к отцу ездишь? — поинтересовалась я. — Вроде ты так говорил.

— Вообще-то мы давно с ним не общаемся, — после паузы произнес он. — Кое-какие семейные разногласия.

— Поссорились? — осторожно уточнила я.

— Ну типа того, — нехотя ответил он. — Но тут у меня много друзей, да и родственники кое-какие имеются. Правда, с ними я тоже практически не общаюсь, все-таки незаконнорожденный сын.

И Дино вновь погрустнел. Но мне он казался все интереснее.

В этот момент загремела музыка. Это был рок. И когда зазвучал женский вокал, я уже не сомневалась.

— Это что, «Nightwish»?! — не поверила я собственным ушам. — Живое выступление?

— Да, видимо, господин Вацлав пригласил, — сказал Дино.

— Бог мой, сколько же это может стоить? — пробормотала я и быстро пошла в соседний зал.

Музыка неслась оттуда. Я увидела, что многие гости тоже отправились послушать исполнителей.

Войдя в зал, мы с Дино увидели, что на невысоком круглом подиуме, находящемся в центре, действительно выступает рок-группа. Я тут же узнала темноволосую и брутальную Тарью Турунен [14] . А уж ее мощный, хорошо поставленный голос трудно было спутать с чьим-то еще. Столб света падал сверху на музыкантов, остальная часть зала была в тени. Я приблизилась к сцене и замерла, не в силах отвести глаз и впитывая мелодию всем своим существом. Я очень люблю эту группу, и мне вновь показалось, что я попала в сказку. Я точно знала, что Тарья покинула группу, а ее место заняла более попсовая Аннет Ользен. Поэтому я не могла понять, почему мы видим группу в старом составе. Музыканты в этот момент закончили играть, раздались аплодисменты.

14

Тарья Турунен — бывшая солистка финской рок-группы «Nightwish».

— Роскошно, Вацлав! — услышала я за спиной голос отца и обернулась.

Они подошли к нам.

— Это одна из моих самых любимых групп, — улыбнулся Вацлав, не сводя глаз со сцены. — Но мне стоило… — он не договорил и вздохнул, — в общем, стоило немалого труда пригласить их в старом составе. Все-таки это мой день, и я решил сделать маленькое личное чудо. И мне удалось.

— Я в восторге! — не выдержала я. — Огромное вам спасибо! Я просто обожала эту группу именно с Тарьей!

— Рад, что доставил удовольствие не только себе, но и моим дорогим гостям, — расплылся в улыбке Вацлав.

Музыканты вновь начали играть, и я повернулась к сцене. Я жалела лишь об одном, что у меня нет с собой видеокамеры. Я была уверена, что такая запись произвела бы среди моих друзей настоящий фурор.

Практически весь вечер Дино провел с нами, и я была этому даже рада. Отец довольно часто останавливал официантов и брал бокалы с вином. Но особого опьянения я у него не заметила. Просто у папы заблестели глаза, он стал более общительным, раскованным, проявлял интерес к женщинам и непринужденно с ними общался. Я не хотела ему мешать, старалась находиться с Дино. А он, судя по всему, не возражал. Когда мы собрались уезжать, отец спросил, не хочет ли он отправиться в Прагу с нами.

— Вообще-то родственник, с которым я сюда приехал, собрался остаться до утра, — сообщил Дино. — Так что ваше любезное предложение весьма кстати.

— А ты где остановился? — поинтересовался отец. — В гостинице проживаешь? Или у отца? Или там тебе не совсем удобно? — продолжал он расспросы.

— Не совсем удобно, — ответила я вместо явно смутившегося Дино. — Не приставай к человеку. Видишь, он не хочет говорить о своей семье, — прошептала я отцу на ухо.

Он быстро кивнул и приложил палец ко рту.

— Я живу в квартире приятеля, — сообщил Дино, — это район Прага-3. В принципе не так и далеко от вас.

— Довезем, без вопросов, — сказал отец. — И даже если далеко, то что теперь делать?

И он засмеялся.

В лимузине Дино вначале молчал. Отец предложил ему вина, но он отказался. Я удивленно поглядывала на него. На вечере он был более раскованным и общительным. А сейчас сидел, скрестив руки на груди и глядя в окно. Мы проезжали мимо какого-то населенного пункта.

— Челяковицы, — прочитал зачем-то отец, когда лимузин осветил фарами указатель на темной дороге. — Смешное название, — усмехнулся он. — В чешском языке вообще много на наш русский слух смешного. Да вот хоть взять слово «позор».