Рыцарь решает чужие проблемы

Однако без сюрпризов не обошлось. Первым из них было то, что меня повели не в обычный зал заседания, а в помещение больше похожее на зал суда. Меня и посадили-то практически отдельно от других. Создавалось впечатление, что будет заседание суда, на котором меня будут судить. Второй неожиданностью стали мои соседи: Кузнецов и Гурт. Что уж тут случилось я не знал, но то, что этих двоих перевили из служащих академии в подозреваемые, говорило о многом. Сами чиновники сидели белее мела, настроение их было не сильно хорошим. Кажется, никто из них не замечал никого. Причем пришибленными были не только они, но и большая часть участников данного заседания. Народ находился в легком шоке. А кто не был в нем, тот, скорее всего, пришёл просто посмотреть на это действо. Как говорилось, напряжение чувствовалось в воздухе. Хотелось бы сказать, что напряжение витало, но нет – именно висело. За те четыре заседания, что я пропустил, меня окончательно перевели из свидетеля в подозреваемые, отсутствие на заседаниях приравняли к попытке побега, все робкие попытки моей защиты прерывались в зародыше и довольно жестоко. Единственное, что мне оставалось это сдаться и уповать на милость победителя.

Председатель комиссии уже не говорил свои обвинительные речи. Он вальяжно вещал, обвиняя меня практически во всем, что хотел. Казалось, спроси его о том, кто в древности взял неприступную крепость Измаил, он обвинит в этом меня. Большинство присутствующих немного не понимали, что тут вообще происходит.

Хотя, если честно, данное действо ну никак не могло быть законным судебным заседанием хотя бы потому, что председатель самолично захватил большинство ролей. Он одновременно был и судьей, и прокурором, и боюсь что палачом. Казалось, что он не боялся ничего: ни меня, ни Императора, ни черта, ни Бога. Вся его пафосная речь заключалась в том, что один нехороший студент Академии откуда-то прознал про древнее наследие рода Хряковых и возжелал его. И не просто возжелал, а с помощью подкупленных сотрудников Академии подготовил и воплотил в жизнь план по его изъятию. Такой бред был настолько неправдоподобен, что мне как-то уже и самому становилось ясно, что данный студент гений. И единственное , что останавливало от того, чтобы поверить во все это, то что данный студент – я. А у меня точно не было таких возможностей.

Однако председатель выдавал информацию так пафосно и правдоподобно, что я и сам начинал верить. Речь его длилась уже полчаса. Даже самому тупому из присутствующих становилось ясно, что такого как я нужно сразу расстреливать, потому что тюрьма или каторга для таких как я, не наказание, а поощрение. И только законы империи не позволяют приговорить меня к смертной казни.

Единственное, что я смог сделать – подтвердить слова председателя активными аплодисментами. Вот только мои хлопки в абсолютной тишине слышались как-то неестественно. Они звучали как вызов главенствующему председателю и его бредовым теориям.

– Ну что я могу сказать? Браво! Вы настолько запутали всех, что даже я в какой-то момент поверил, что знал про Рахну и захотел её забрать.

– Разве это не так? – перешел практически на крик председатель.

– Конечно не так. Я говорил это не раз.

– Ну так скажи мне это еще раз. Глядишь – поверю, — осклабился вдруг председатель.

– А имперского суда не боитесь? Ведь все, что вы тут наговорили, уже тянет на несколько статей.

– Чего мне его боятся? Пока представляю академию на данном процессе, я не подсуден ни какому суду.

– Уж так никакому?

– Я хоть попрощаться со своими могу? А то, чувствую, я их нескоро увижу, так как вы меня сейчас отправите туда, куда Макар телят не гонял?!

– Иди, иди попрощайся.

И только сейчас я заметил, что большинство не обращают на нас с председателем никакого внимания. Неужто птица редкая? Очень редкая. Ментальный маг? Сильно похоже. Вот только я вижу несколько непотревоженных индикаторов. Или он научился обходить индикаторы? Однако эти мысли смыло в мгновенье ока, так как единственное, что я услышал когда, подошел подошел к тесной группе своих знакомых пришедших на заседание. Из всего многоголосья я услышал лишь одну фразу, произнесенную испуганным голосом Лисы:

– Леша, родственники Даши забирают документы. Ей нужна помощь!!!!

Интерлюдия 4.1 Такие разные Дашковы.

– Знаешь Виталя, нам наверное, нечего боятся за Дашу, все у нее будет хорошо. Перебесится и успокоится.

– Но все же она рассказывала...

– Ой, что девчонка не расскажет: вспомни себя в её возрасте. Как ты за мной ухаживал! Как ухаживал! А говорил что? Вот и она... Да и я много чего рассказывала, когда не хотела что-то делать. А Хасановы все же не плохой род, пусть они и обманули тебя тогда. Но в остальном-то все честно делают. Да и Артем неплохой парень, вот только Дашка наша тоже не права — связалась с отребьем и нос задрала.

– Ладно, посмотрим. Если честно, мне уже на все ... Безразлично, мягко говоря. Единственное, что у меня осталось это "Наше слово", но если честно... Если все подтвердится — обойдусь. Да и большинство так думает.

– Ладно до завтра.

**

– Обойдется он, как же...

– Все в силе! Этого козла держать до осени. Можешь вообще посадить или использовать в своих играх, Но что бы до осени он не рыпался! Деньги перевела.

– Вижу.

Глава 9. Вы хотели суд.

Казалось, из меня выпустили весь воздух. Причем сделали это одномоментно. Вот я стою и радуюсь жизни. И через секунду практически падаю, огорошенный новостью. Как? Что? Почему? Зачем? Кто в этом виноват? Такие вопросы пролетели у меня перед мысленным взором. Так. Стоп. Рано отчаиваться. Чтобы помочь Дашковой, я сначала должен помочь себе. А для этого нужно выиграть этот долбаный суд. И мне пофиг уже на все. Человек, который доверился мне, в данный момент находится в беде, а я тут по всяким заседаниям, да судам прохлаждаюсь.

Необходимо закончить эту катавасию как можно скорее. Я даже знаю, что делать. Есть старый, очень старый обычай. Очень старый и очень опасный. Я могу навек остаться в этом мире без магии, но я уверен, что так долго не проживу. Есть и шанс, что все закончится плохо для меня. Меня может убить прямо тут, сразу. Ну что ж, все мои проблемы тогда уйдут на второй план. И очень хорошо, что этот самовлюбленный человек перенес заседание комиссии в зал суда, мне не понадобятся предлоги, чтобы коснуться камня стихий. Все нужно сделать, это пройти пару шагов и положить руку на камень.

– Ну что же, — шаг.

– Вы вполне правы, — второй.

– Вы можете не бояться, – третий.

– Суда императора, — четвертый.

– Но сейчас о другом суде, более высоком, — прыжок.

Положить руку на камень и:

– Я прошу справедливости от стихии. Я взываю к вам!!!

Все замерли, ведь такое происходит редко, очень редко. Любой, кто взывает к стихиям, должен быть готов к одному. К собственной смерти. Первые мгновения прошли в полной тишине. Все ждали, как отреагируют стихии. Но последние не спешили на мой призыв. Никакой реакции на мои слова не было, и по залу пронеслись первые робкие голоски, которые постепенно становились все громче и громче. У большинства из них была одна направленность. Стихии не ответили. Своякова можно списывать. Так большинство из присутствующих пришлось посмотреть на меня как на какую-то зверушку. И лишь председатель комиссии сидел с довольным лицом, на котором играло ощущение полной победы.

– Что же, стихии своим отсутствием сделали свой выбор. Так что решение суда признается полностью правомочным. Вы принимаете этот факт или будете еще как то оспаривать?

“Я позвала. Жди. Она придет.” Раздался радостный женский голос у меня в голове. Ну значит мне нужно продержаться еще немного.

– Не совсем. Я не мог заплатить никому из тех кого вы назвали, так как со мной еще не рассчитались ни Хряковы, ни Академия. Так что подкуп основных действующих лиц я считаю недоказанным.